Приручить и обезвредить (СИ) - Лин Витта

На кухне просторно. Пока Беркушев маринует мясо, я замешиваю тесто для хлеба. Складываю тесто в миску, накрываю полотенцем. Ищу глазами куда убрать тесто, но натыкаюсь на мужской пронизывающий взгляд. Алексей стоит, прижавшись бедром к столешнице, и просто смотрит. Руки спрятаны в карманах джинс. Ощущение, будто я стою абсолютно голая. Сразу хочется прикрыться.

– Ты чего?

– Просто любуюсь. Красиво же. Прекрасная девушка готовит на моей кухне.

– Спасибо. У меня всё. Остаётся только ждать.

– Пойдём на улицу?

– Да!

Я тихонько выдыхаю. Нужен небольшой перерыв от внутреннего напряжения.

Лёша обувает высокие дутики вместо кроссовок, в которых приехал. Надевает куртку. Подаёт мне мою верхнюю одежду, берёт с вешалки свой шарф и обманывает им мою шею. Я непроизвольно втягиваю глубже его запах. Хочется очень банально сказать, что пахнет он одновременно как грешник, как святой и немного как дровосек. Это смесь древесины, ладана, табака и его собственного аромата.

Спецназовец замечает моё движение, улыбается и целует в лоб. После чего надевает на меня шапку. В этих простых движениях столько заботы и нежности, что я готова растечься лужицей прямо здесь.

Мы выходим на улицу, обходим дом. На заднем дворе вдоль стены сложены поленья. Ближе к забору стоит колода (широкое бревно, на котором рубят дрова). В него воткнут топор. Я осматриваю двор, просто наслаждаюсь природой. Лёша ставит первое бревно, заносит топор и одним движением рубит полено пополам. А потом ещё раз. Снимает куртку, кидает её на ближайшие брёвна и продолжает работать топором.

А я зависаю. Высокий, привлекательный мужчина занимается физическим трудом. Это очень сексуально. Джинсы натягиваются на напряжённых бёдрах, серый джемпер подчёркивает каждую мышцу, которая сейчас увеличивается от взмаха тяжёлого топора. На висках выступают капельки пота. Изо рта клубится пар. Плечи как будто стали ещё шире. Когда он заносит топор над головой, джемпер оголяет немного смуглую кожу живота и видна тёмная полоска волос, которая убегает от пупка вниз. Я не могу подобрать слов, на какого хищника он сейчас похож. Пластичный, сильный, грозный, крупный. Ощущение, что он может по щелчку сорваться с места и уничтожить врага. Лёгкая небритость придаёт мужественности, густые тёмные брови сведены.

Лев. Размеренный, опасный хищник.

Прихожу в себя от боли в губе, которую я зажала зубами. Надо остыть!

Отхожу на лужайку, ложусь на снег и раскидываю руки и ноги, начинаю ими двигать в стороны.

Лёша замечает мои странные движения, надевает куртку и встаёт у моих ног.

– Чем ты занимаешься, кошка?

– Делаю ангела, как в детстве, Лёва.

Лёша падает на меня, выпрямив руки.

Теперь я в капкане, хотя он не касается меня. Его лицо приближается к моему. И, почти касаясь губ, шепчет.

– Почему «Лёва», ты забыла моё имя?

Чувствую, как щёки краснеют от его близости. Он и не целует, и не отстраняется. Очень интимно.

– А почему я «кошка»?

– Хм, значит я для тебя лев? Символ благородства и храбрости?

– Ну или львёнок.

– Нет уж.

Лёша, наконец, целует меня, но останавливается через несколько секунд. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать от разочарования.

– Пошли в дом, пока ничего не застудила.

Он помогает мне встать и идёт к дому.

У меня игривое настроение, поэтому, как только он отходит на пару метров, я леплю снежок и отправляю его в спину льва-львёнка. Но промахиваюсь.

Лёша медленно поворачивается, на лице – удивление и улыбка. Застёгивает свою куртку, а потом наклоняется, зачерпывает снег и отправляет точно в меня. Хватаю ещё горсть, и бегу в сторону, пока Лёша кидает в меня уже второй снежок. Вот это скорость! Мы носимся по двору, я звонко смеюсь, Лёша рычит, обещая расправу.

Я попадаю в него буквально пару раз. В очередной раз, когда мне прилетает снежок, он попадает за шиворот. Я взвизгиваю от холода, не смотрю куда иду, поскальзываюсь и падаю на спину, ещё сильнее припечатывая снег к спине и шее.

Мне так хорошо, что я лежу и смеюсь, глядя на небо.

Глава 14. Одним хлебом сыт не будешь

Марта

Спецназовец садится на корточки рядом со мной.

– Сильно ударилась? Болит что-то?

Качаю головой.

– Нет, ничего. Только холодно.

Протягиваю руку Лёше. Он помогает мне встать, а потом закидывает на плечо. Отряхивает мою попу от снега и заносит в дом.

Проходим в комнату. Можно было бы уже заняться готовкой – после улицы голод разыгрался не на шутку. Но моя одежда промокла, запасную я не брала. Стою мнусь, не зная, что делать. Придётся просить у Лёши-Лёвы. Он меня опережает.

– Март, иди прими горячий душ, одежду – на батарею сушиться. Я сейчас принесу что-то из своего.

Лёша приносит мне полотенце и свою футболку.

Закалываю волосы повыше, чтобы не намочить, и иду греться в душ. Раздеваться до гола зная, что за дверью в нескольких метрах стоит мужчина, немного неловко. И я надеюсь, ему хватит благородства не врываться в ванную. Сейчас я еще точно не готова к сближению. А ещё я удивлена, что он дал мне длинную футболку, которая очень похожа на моё платье, а не что-то, что оголяло бы ягодицы при каждом движении.

Распаренная и румяная возвращаюсь на кухню, рефлекторно оттягиваю футболку вниз.

Лёша осматривает меня снизу вверх, а уголки губ приподнимаются.

– Я голоден!

– Я хочу есть!

Произносим одновременно.

– Отлично! Март, я пойду на улицу жарить шашлык. Ты не высовывайся, пожалуйста.

– Принято!

Включаю духовку, достаю тесто, смазываю его и отправляю запекаться. А пока мою овощи и зелень. Нарезаю салат. Навожу порядок на кухне. Ставлю тарелки на барную стойку и понимаю, что хотела бы сесть более расслабленно, чем смогу на высоких стульях. Но других столов не вижу.

Духовка сигнализирует, что время вышло. Приоткрываю дверцу – хлеб румяный, красивый. Запах начинает распространяться по помещению. Вынимаю противень, и в это время Лёша заходит с шашлыком в дом.

Я слежу за руками, чтобы не обжечься, и не поворачивая головы говорю:

– Хлеб готов и овощи тоже!

Словно лев подкрался! Лёша обнимает меня со спины. Я аж вздрагиваю от неожиданности.

– Женщина! В моём жилище ещё ни разу не пахло домом, но сейчас… Волшебство.

В доме действительно смешались запахи дымка, мяса, свежеиспечённого хлеба. А ещё аромат мужчины пробрался под кожу.

– Veela magic! – я взмахиваю пальцем, изображая волшебную палочку.

– Ты же знаешь, что нельзя использовать магию вне Хогвартса?

Мы смеёмся, между нами что-то определенно происходит. Он захватывает зубами мою мочку уха и тихонько рычит. А я смеюсь от того, как он соответствует моему представлению Лёши-хищника.

– Слушай, львёнок, а есть какой-нибудь столик? Не хочу сидеть за барной стойкой.

– Есть журнальный, за диваном спрятан. Поедим за ним?

– Да!

Лёша выдвигает столик на середину комнаты, зажигает камин. Я сервирую стол, кидаю на пол подушки с дивана.

Сажусь.

– Вина?

– Да. Красное?

– Определенно да.

Лёша открывает бутылку, берёт два бокала и садится рядом со мной.

Разливает вино в бокалы и отдаёт один мне.

– За продуктивные выходные и домашний уют, чародейка вне закона!

Звонко ударяются наши бокалы. Делаю глоток. Очень приятное вино оставляет ягодное послевкусие. Но первый глоток алкоголя сделан на пустой желудок, и я почти сразу чувствую, как тепло разливается по телу.

Лёша раскладывает мясо по тарелкам. Вкусный, сочный, нежный. И даже не знаю, о ком точно я так думаю – о шашлыке или о мужчине слева от меня.

– Очень вкусно!

Лёша хочет отрезать хлеб.

– Нет, нет! Отламывай! Самый вкусный кусок всегда свежий, хрустящий и оторван от буханки! Знаешь, как в детстве, когда мама отправила за хлебом, и вот ты идёшь домой, несёшь буханку, а она так вкусно пахнет под носом. И в итоге не выдерживаешь – откусываешь. Думаешь: «Ну что такого? Ведь я всего-то разочек». Приходишь домой, а ты по пути, оказывается, половину съел.