Не откажусь от нас (СИ) - Шаманская Асия

Ближе к вечеру я всё же заезжаю домой, чтобы принять душ и оставить пакеты. Логинов всё ещё дома, поэтому на студию едем вместе. Ребята подъезжают чуть позже нас, пока мы пытаемся хоть что-то написать, но вдохновение покинуло нас с середины лета.

— Может про дружбу напишем? Про-о-о-про-про-про, — квакает Серёжа.

— Так и запишем. Про-про-про.

— Да иди ты, сама думай.

— Серёга получил люлей от брата. И хоть была сама Сонька виновата, — перебираю на синтезаторе клавиши, напевая дебильную песенку, после чего Серёжа начинает ржать.

— Дура.

— Спасибо, я знаю.

Подтягиваются ребята, которые уточняют до сих пор ли мы играем пару. Лишних вопросов они не задают, поэтому я начинаю петь детскую песенку "Дружба крепкая", от чего все ловят дикое ха-ха. Успокаиваемся только минут через пять.

— Здорово, давай наши песни петь, — предлагает Логинов, пока парни настраивают инструмент. Слава у нас играл на ударных, Даня, Кирилл и Серёжа — это бас гитара, хотя Данил чаще играл на клавишных, так как на сцене я, в основном, просто пела.

Репетируем несколько часов, периодически ругаясь, а иногда, наоборот, ловим истерику, чуть ли не по полу катаясь от смеха. Когда я начала писать ребятам, группа преобразилась, но этого всё равно было мало. Мы были в поисках жанров и вдохновения. Помню, как Серёга уговаривал меня петь с ними. Я очень боялась, что меня не примут, но дела, наоборот, пошли в гору.

— Ладно, ребят, давайте закругляться. В следующий раз встречаемся в день концерта, там и прогоним. Перед концертом не бухаем, не утруждаемся. Вы молодцы.

Сами тоже едем домой в надежде впервые за столько дней нормально выспаться. По дороге немного дурачимся.

— Серёж, на самом деле, у меня есть одна песня. Я её написала тогда, ну, в общем в тот день, когда я закрылась в комнате.

Лицо Серёжи мрачнеет, а руки сильнее сжимают руль.

— Я даже представить боюсь, что ты там написала, — серьёзно говорит он, а я кладу ладонь на его руку.

— Серёж, там ничего ужасного.

— Почему раньше не показала?

— Не было желания, — пожимаю плечами.

— Напой, Соф, — серьёзно просит парень.

И я пою. Мои строчки были о том, что я всячески пытаюсь его утянуть на сторону света, а он меня, наоборот, ко дну тянет. Ещё я пела о том, что забуду всё плохое, что было: таблетки, алкоголь. Но в этой песне я будто с ним прощалась.

— Я попрощалась не с тобой, — объясняю я, когда Серёжа паркуется у дома. — А с тем, кем ты был.

— Это очень красиво, я напишу свой куплет и попробуем написать музыку, чтобы песня запоминалась, — тихо говорит он.

— Не делай скорбное лицо, я давно всё забыла, — улыбаюсь я.

— А я нет, — тоже улыбается, но улыбка выходит горькой.

— Вот поэтому, Серёж, я и не хотела тебе её показывать.

— Всё путём, просто я был уродом.

— Все ошибаются, главное, кто ты сейчас. А сейчас ты для меня лучший друг, который не дал подохнуть от голода, депрессии где-то на трубах или под мостом, — говорю, пока мы едем в лифте на свой этаж. Серёжка смеётся, обнимая меня за плечи. — Правда, без тебя не знаю, где бы я была.

— Аналогично, Соф.

Быстро готовлю вкусный ужин, который обещала, а Логинов уходит в комнату. Видимо, думает над текстом.

— Серёж, иди ужинать, — зову я, на что тот бежит с другого конца квартиры, сломя голову, как бабуин, о чём я ему и сообщаю. Парень начинает изображать обезьяну, а я ржать.

— Ладно, Егорыч, давай, Сонька ужин приготовила, да, пока.

Стараюсь никак не реагировать на такие знакомые имена. Ужинаем за просмотром фильма, а потом расходимся по комнатам. Я ворочаюсь не один час, думая, как вытравить Стаса из себя, но понимаю, что он слишком глубоко под кожей.

Концерт проходит отлично, Ника приходит с Сашей, и ребята в восторге от нашего выступления, а я рада, что остальные не пришли. Чувствовать на себе тяжёлый взгляд карих глаз — пытка для меня.

Учебный год начинается спокойно, с Гиреевым мы почти не пересекаемся. Лишь изредка вижу его в толпе, на что тот одаривает меня презрительным взглядом. Что ж, заслужила. Хотя нет, на самом деле всего этого я не заслужила. Мы перестали пересекаться с парнями, потому что Серёжа видел, как мне плохо и старательно ограничивал наши встречи, и дышать стало легче. Катя была всё также неприступна в отношении Горячёва. Серёжа написал свой текст к той самой песне, и мы неделями пропадали на студии, пытаясь написать музыку. Так незаметно и наступила зима.

— Всё не то! — психует Серёжа, швыряя бумагу.

— А если психовать, "то" вообще не получится.

— А я две недели не психовал, что-то не помогло.

— А ты думал, что вот так легко и просто? Мы же оба поняли, что вдохновение покинуло нас ещё летом. Нужно где-то его подчерпнуть.

— У Егора скоро день рождения, как черпнем.

— Не-не, я пас, меня и не звал никто.

— Ошибаешься. Нас обоих пригласили, как пару.

— Сходишь без пары, — отмахиваюсь я.

— Я бы с удовольствием, — начинает Логинов, а потом осекается, наткнувшись на мой взгляд. — Да я не в том смысле, Сонь. В смысле не тащить тебя туда, чтобы не травмировать, но они закидают меня вопросами. Егор говорил, что у него к тебе дело есть.

— Знаю я его дела. Катю уговорить.

— Она не может его простить? — спрашивает серьёзно и задумчиво.

— Прости, Серёж, но ты лицо заинтересованное, я не буду на эти темы с тобой говорить.

— Ладно, — пожимает плечами. — Так, может, и лучше. А то он мне брат, а ты мне друг. Зачем буду метаться меж двух огней.

— Вот-вот.

Егор удивляет меня тем, что приезжает в универ.

— Привет. Ты свободна?

— Привет, вообще нет, с твоим братом живу, — специально ёрничаю, на что Горячёв закатывает глаза. — Да, свободна, слушаю.

— У меня день рождения через неделю.

— Я помню, — киваю. — И Серёжа говорил.

— Да, я жду вас. И у меня к тебе просьба. Это будет лучший подарок.

Тяжело вздыхаю, облокачиваясь рядом с ним на его машину. Студенты, снующие мимо одаривают любопытными взглядами, явно думая, что я выиграла какой-то джекпот. Лидер набирающей популярность рок-группы рядом со мной, а тут ещё и мажор какой-то приехал.

— Егор, я, конечно, попробую, но ты же знаешь, что она упрямая.

— Знаю, — улыбается парень. — Сонь, неужели она меня никогда не простит?

Голос Егора звучал так безнадёжно, как будто на пределе.

Снова тяжело вздыхаю.

— Егор, я обещаю, что сделаю всё возможное, но я не уверена, что она пойдёт. А насчёт не простит — это ты сам с ней. Только пообещай, что, если она не захочет говорить, то ты не будешь давить.

— На Катю? — ошарашено спрашивает парень. — Я что, идиот? Я никогда в жизни…

— Я знаю. Просто ты так хочешь её вернуть, что иногда этого не замечаешь. Я бы тоже хотела, чтобы вы снова были вместе. И я знаю о том, что ты ей помогаешь. Я очень хочу тебе помочь, но я не знаю, как с ней разговаривать.

— Спасибо, Сонь, — искренне говорит Егор. — Я всё хотел сказать, что я не считаю тебя…

— Законченной мразью? — смеюсь я.

— Ну типа того. А ещё у меня ощущение, что ты что-то не договариваешь.

— Так, Горячёв, — начинаю я, завидев Стаса, выходящим из университета. — Ты в мою голову не лезь, запнёшься, ногу сломаешь. Оно тебе надо?

— Если тебе вдруг нужна будет помощь, дай знать, — просит парень, а когда Стас подходит совсем близко, то говорит. — И дай знать по поводу Кати.

— Хорошо. Пока, — подчеркнуто игнорирую я Стаса.

В этот момент вижу машину Логинова, который выпрыгивает из машины и почти из трусов:

— Сонька, Сонька, я придумал, я написал! — кричит он, а потом, заметив Егора со Стасом, притягивает и нежно целует в губы. Я отвечаю, позволяя парню положить руку на талию. — Я дописал музыку.

А потом здоровается с недовольными ребятами. Ладно, Стаса можно понять, а Егор то чем недоволен? Это вообще-то его брат.

— Пока, — сухо кидаю, прыгая в машину к Серёже. Он, видя мой настрой, молчит всю дорогу до реанимации.