Зигзаги судьбы. Жизнь продолжается (СИ) - Таирова Таша
Катя повернула тарелку с нарезкой и усмехнулась:
— Это не я, это Серёжа. У него, как говорится, свои точки на трассе. Думаю, что опять к фермерам ездил. Ребята молодцы, такое тепличное хозяйство оборудовали, что даже лимоны свои выращивают.
— А какао-бобы они не выращивают? — с невинным выражением лица спросила Анна и подмигнула Даше Платовой, аккуратно вырезающей из моркови розу.
— Анна! — дружно воскликнули Катя и Ирина.
— Чего? — так же невинно спросила Шанина и тяжело вздохнула: — Вот вы себе не представляете, как я рискую на самом деле. Если бы шоколадки уменьшали вес, то к лету я бы исчезла. И сидели бы вы такие грустные без меня, некому было бы даже рассмешить вас, зануды!
— Анька, ты неисправима! — Ира Воскобойникова плюхнулась на стул и с широкой улыбкой покачала головой.
— А что такого? Да, возраст. Да, недостаток кальция, фтора. Чего там ещё, Кать, ты больше моего в этих микропримесях ориентируешься? Да, у каждого своя гормональная история. Но душе-то всё равно пятнадцать лет! Ну согласитесь! Кстати, уровень дофамина, — а это гормон счастья, если вы помните, — достигает максимума во время занятий сексом, а серотонина, что тоже к счастью имеет непосредственное отношение, — при употреблении сладостей. Так что если во время секса жевать шоколадку, то вас может разорвать от счастья. Так что берегите себя, девочки.
Громкий смех подруг прервал Анины рассуждения. В дверях показалась голова Матвея, который внимательно осмотрел маму и её подруг, потом пожал плечами и скрылся за закрытой дверью.
— А о чём наши мужики с детьми секретничают, кто знает? — Даша откинулась на спинку кухонного диванчика и взглянула на Катю. Та качнула головой и перевела взгляд на Анну и Ирину, но подруги только слегка пожали плечами. — Катюш, присядь отдохни, я сама всё доделаю.
Даша встала, обняла сестру и подошла к плите, что-то помешала, попробовала соус и повернулась к столу, за которым удобно расположились подруги:
— А я всё-таки больше кофе предпочитаю, чем шоколадки. Есть вещи, которые стоят того, чтобы им хранили верность.
— Квантовая физика, к примеру, — перебила её Катя.
— К примеру, музыка и кофе, — тут же парировала Даша. — Кофе необходим для выживания. Динозавры не пили кофе, и посмотрите чем все закончилось. А если серьёзно, то кофе решает всё! Устал — пей кофе, не выспался — пей кофе, упало давление — пей кофе.
— Кто-то достал — тресни его кофейником и спокойно пей свой кофе, — совершенно спокойно закончила фразу Ирина. Все повернули головы к ней и умолкли. Катя протянула руку и накрыла ладонью пальцы подруги. — Я в порядке, Катюш, спасибо. Устала я что-то, девочки. Женщину недавно к нашим соседям в ангионеврологию привезли с кровоизлиянием, я её консультировала. Ох, большая такая, свыше ста шестидесяти килограммов весит. За семьдесят. Уже много лет не ходит, лежит. Застойная пневмония, почки пострадали, легкие плохо дышат, в сердце перебои, шалит. Там болит, здесь немеет. Заговариваться стала. Тяжелая старушка. Катетер центральный поставили. Начали лечить, спасать. Мы-то лечить, а родные…
— Что родные? Неужели жалобу опять написали? — Анна нахмурила лоб и с сочувствием посмотрела на Иру.
— Хуже, Анют. Родные, между тем, гроб заказали да ритуалку известили. А у нас моча побежала, легкие раздышались, сердце давление на сосуды дало, кровь разогнало. Бабушка наша говорить начала, кардиологи её глянули, схему лечения наладили… Вот так. Там о смерти думают, а мы о переводе домой. Так и живём. Куда они этот ящик теперь… пригодится, конечно, все мы смертные, только противно…
— Ир, тебе бы в отпуск сходить, а? Ведь опять же как когда-то в молодости — уже второй год без полноценного отдыха. А всё когда-нибудь заканчивается: силы, терпение, нервы, этика с деонтологией…
Катя с укором посмотрела на Ирину и качнула головой. В прошлом году Ира и Алексей собирались поехать к морю, но отделение нейрохирургии, которым заведовала доктор Воскобойникова, получило новые рентгеноперационные установки… и Алексей с Соней провели несколько дней, отдыхая на заднем дворе у бассейна, ожидая, когда у мамы появится свободное время, а потом привезли тяжёлого больного, потом конференция, потом опять больной… А потом и отпуск закончился.
— Вот, Дашка, посмотри на них! — Анна встала и упёрла руки в по-девичьи тонкую талию. — И запомни, никогда не связывайся с медиками! Хотя о чём я? У тебя же есть мы и дочь врачом будет. Тогда тем более запомни. Жизнь медработника — это дохера работы, нет времени на друзей, которые являются твоими же коллегами по работе, с которыми вы встречаетесь в свободную от работы минутку, чтобы обсуждать ту же работу. При этом медика очень трудно вытащить на какое-то мероприятие, потому что сегодня он отсыпается после вчерашнего дежурства, а завтра ему надо выспаться перед завтрашней сменой.
— Так работа такая, — вяло попыталась оправдаться Ирина.
— Знаешь что? — Анна поджала губы и стукнула кулаком по столу. — Сейчас твои нелепые оправдания ни к чему! Ты о себе тоже думать должна. И об Алёшке, и о Сонечке. А то можно подумать, что ты у нас стойкий оловянный солдатик. Между тем, вот этот твой героизм, так сказать, имеет такое же отношение к работе и твоей семье, как полярное сияние к менструальному циклу аргентинских тушканчиков.
— Анна! — опять воскликнули сидящие у стола подруги.
— Ну чё Анна, чё Анна-то? Ещё скажите, что я не права. У моего Шанина давление, у меня насквозь больной позвоночник, у Катюши сами знаете, а Ирке только инсульта не хватало! Да такого, чтобы профессия впиталась во все дыры её организма! Всё, не хочу даже говорить об этом.
— Ты чего завелась-то? — Катя удивлённо уставилась на Шанину. — А ну-ка, давай рассказывай, что опять стряслось? Опять проблемы в отделении? Я же говорила тебе, что у тебя кроме традиционных половых женских органов есть ещё и мозги, поэтому ты представляешь собой довольно сложную проблему. А ты, моя дорогая, это проблема вдвойне, потому что руки выросли из того места, откуда надо. Ну?
Анна отвернулась к окну, за которым спал под снегом красивый сад, и тихо прошептала:
— Опять слухи поползли, что Шанин с какой-то сестрой мне изменяет.
— Ты с ума сошла? — закричала Ирина и хлопнула ладонью по столу. — У тебя с возрастом мозги отсохли, что ли? Или шоколада переела? Если уж начала прислушиваться к этому дерьму, то прямо у него и спроси, у своего Шанина.
— Не могу я его так огорчать, а вдруг опять давление? Не мальчик же уже. Но ведь и я не молодею, а к нам такие фифы пришли, что держись.
— Моя дочь, к примеру, да? — раздался приглушённый голос Даши Платовой. — Ты, Аня, всю свою жизнь с детства Игорю верила, а сейчас начала сомневаться? При чём тут чья-то молодость? Ты на себя посмотри. Блеск твоих глаз затмит любую морщинку. Ведь в них как в зелёных омутах можно утонуть.
— Да, а в моей голове можно заблудиться. Там такой бардак, столько мыслей дурных…
— Некоторые твои мысли, Аня, надо выводит на поводке и в наморднике, — закончила Даша и вернулась к плите. — А ещё лучше найти человека, которому ты доверяешь, и через него выйти на ту сволочь, что слухи эти по больнице разгоняет, понятно? А не делать из твоего Игоря негуманное чудовище.
— Не скажи, — задумчиво протянула Анна. — Вот мне со своим внутренним чудовищем следует поддерживать хорошие отношения. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится эта циничная кровожадная тварь. Так, хватит. Игорь у меня навсегда останется самым лучшим, а со слухами я разберусь, мало никому не покажется. Во мне столько тепла и нежности накопилось, что хочется их кому-то подарить, так сказать. На всех, конечно, не хватит, но кто-то один огребёт по полной. Кстати, где мужики? Где дети? Жаль, Инночка с Сашкой в горы уехали, надо как-то собраться нам всем у Лисицы, давно мы на зимнюю рыбалку не ходили.
— Ага, уже там, уже мёрзнем! — Ира передёрнула плечами и громко фыркнула — она не разделяла страсть Анны к рыбной ловле. Даже если подруга оправдывала такой вид отдыха тишиной и наличием времени, чтобы подумать, вспомнить, проанализировать.
