Лето, дача и мажор в придачу (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

— Я готова, — натянув джинсы и футболку, Алиса зашла в кухню.

Ей хотелось убивать, она практически пускала из глаз молнии. Но на козла мажора это не произвело ни малейшего впечатления!

Он уже был одет в шорты. Натянув на себя майку, он вышел за дверь. Молча. И Алисе пришлось топать за ним!

Пушка, конечно, оставили дома. Так и пошли вдвоем по улице, на радость всем соседям. Те выглядывали каждый из-за своего забора, ненароком оказывались у калитки, выходили порвать траву у участка. И жутко, невероятно бесили Алису! Они смотрели оценивающе, внимательно, запоминая каждую деталь. В их глазах Алиса с мажором были парой. И каждый, каждый урод, сколько бы лет ему ни было, недоумевал: «Что этот красавец нашел в такой толстухе?» Алиса спиной чувствовала их взгляды и с удовольствием разнесла бы все вокруг. Ну, или спряталась бы дома, чтобы никому не показываться! Козлы вонючие!

На середине пути Алиса начала задыхаться. Что, в принципе, было предсказуемо — физкультурой она злостно пренебрегала всегда, предпочитала умственный труд. И теперь шла, с трудом передвигая ноги. А до магазина оставалось еще несколько улиц. И как до него дойти, Алиса понятия не имела.

— Физические упражнения тебе явно не помешают, — язвительно сообщил ей мажор, не сбавляя шага.

Алиса послала бы его, если бы могла. Но сейчас ей приходилось экономить силы, чтобы не упасть замертво! Можно было бы, конечно, показать неприличный жест. Но Алиса боялась, что тогда мажор точно прибавит шаг и сбежит, бросив ее одну здесь, на потеху всем соседям округи.

— Готовить сам будешь, — пригрозила Алиса, задыхаясь. — Посмотрю, как ты картошку сваришь.

Угроза подействовала — мажор замедлил шаг.

— Ты всегда такая рохля? — не скрывая презрения, спросил он.

— Представь себе, не у всех есть богатенькие папочки, кто-то сам вынужден работать, — огрызнулась Алиса.

— Ага, мне не ври. Я знаком с твоей матерью.

— И что? Я сама себе на жизнь зарабатываю! Не клянчу денег у родителей!

В ответ — фырканье. Но хоть пошел медленно, и то хлеб. Алиса тоже сбавила скорость и уже не так задыхалась.

— Скажи уже честно — завидуешь, вся от зависти извелась.

Что-о-о-о-о?! Алиса аж остановилась, прямо посреди дороги. Ну чушь же! Было бы чему завидовать!

— Ты идти собираешься? Или тебя здесь бросить? — между тем явно издевался мажор.

Собиралась! И пошла! Ну ладно, не пошла — поковыляла. Но двигалась же!

— И ничего я не завидую, — буркнула Алиса через несколько шагов.

В ответ — гомерический хохот, прямо лошадиное ржание.

— До тебя доходит, как до жирафа, — издевательски протянул мажор.

— Я тебе картошку пересолю, — пригрозила выведенная из себя Алиса.

Подействовало. Этот сволочной мажор наконец-то замолчал. Так они и дошли оставшиеся две улицы — молча.

У магазина как обычно было людно. Единственный крупный на несколько дачных товариществ, он мог вместить одновременно до двадцати — тридцати человек. Правда, посещали его исключительно бабки с дедами. Но здесь, на дачах, молодежь если и появлялась, то пару раз за лето — пожарить шашлыки и поорать по ночам песни под гитару. В основном дачи здесь особым спросом у народа не пользовались. И транспорт ходил отвратно, и привычной инфраструктуры не было.

Вот и сейчас Алисе и мажору встретились человек десять-пятнадцать, все — послепенсионного возраста. И каждый, конечно же, осмотрел их парочку с ног до головы, в особенности отметив усталую, задыхавшуюся Алису!

Мажор с высокомерным видом поднялся по ступенькам, зашел внутрь. Алиса потащилась за ним.

Гад, ну какой же гад, а! Мог хотя бы руку подать! А то сделал вид, что они не знакомы! Ну ничего, Алиса точно отыграется, когда готовить ему будет! И пересолит, и переперчит! И вообще кучу специй положит! Чтобы спесь с этого козла сбить!

Виталик сам не мог понять, поему с каждым днем кикимора бесила его все сильнее. Ну девка и девка. Толстая, некрасивая, не ухоженная, ленивая. Но, собственно, разве мало вокруг таких? Да полно. Стоит только из дома выйти. Но почему-то именно кикиморе он готов был говорить гадости сутки напролет. Да и не только говорить. Его выводила из себя ее походка, словно у беременной гусыни. Его раздражала ее манера ныть и перекладывать все с больной головы на здоровую. Да и вообще, была бы его воля, Виталик отлично пожил бы один, даже если бы пришлось питаться бутерами с чаем или приплачивать кому-то из соседок за готовку.

Но, блин… Он все еще надеялся, что отец одарит его байком. А потому продолжал находиться в одном доме с этой жирной любительницей кошек. Ну вот спрашивается: у нее проблем мало? У самой денег ни фига, питается за счет Виталика, еще и кота подобрала. Корми и его, нахлебника. А в ответ что? Эта мелочь даже мышь поймать не сможет, в его-то возрасте.

С такими мыслями Виталик прошел чуть ли не всю дорогу. И стебал кикимору исключительно чтобы спустить пар и не начать скандалить в магазине.

Только после угрозы пересолить картошку замолчал и потом усиленно делал вид, что с кикиморой не знаком. Особенно под внимательными взглядами бабок и дедов, сновавших туда-обратно по рядам в поисках более дешевого продукта.

Что тут можно выбирать, Виталик не знал. Для него, городского жителя, ассортимент дачного магазина казался скудным. А разница в пару-тройку рублей только смешила.

Кикимора дотащилась до Виталика, когда он набрал половину корзины, окинула взглядом выбранные продукты, ехидно поинтересовалась:

— И кто это все будет готовить? Я борщ варить не умею.

— Соседку позовешь, пусть приготовит. За деньги, — проворчал Виталик. Ему надоела сплошная толченка. Хотелось разнообразия.

— Вот сам и позовешь, — отрезала кикимора и похромала в сторону полки с кошачьим кормом.

Виталик подавил ругательства. Значит, как блохастый мешок кормить, так она всегда готова. А как борщ сварить, так она не умеет!

Глава 13

Если ты любишь человека таким, какой он есть, то ты любишь его. Если ты пытаешься его кардинально менять, то ты любишь себя.

Августин Аврелий

В очередной раз свет выключили поздним вечером, часов в девять. Как обычно без предупреждения. Ну или же оно было, но где-то там, в подвале правления, куда Алиса точно не добралась бы. С другой стороны, смысл предупреждать стариков-дачников, которые все лето живут на даче? Максимум, что они сделают, — это напишут жалобу в какую-нибудь компанию. И больше никаких последствий не ожидается. Так что о дачниках можно и не думать. Как всегда.

Алиса в очередной раз порадовалась, что живет в городе, а не здесь, в этой глуши. Там-то точно свет отключали редко, а если и отключали, то с кучей предупреждений. Ну, или ей так везло.

В общем, Алиса включила фонарик на телефоне и собралась пойти поискать Пушка, сбежавшего вглубь дома, когда из коридора послышались крики.

— И что этому козлу опять не так, — проворчала Алиса.

Она все еще не простила мажору его откровенное пренебрежение ею там, в магазине. Свинья! Вел себя так, как будто она его служанка или даже рабыня! Все, на что его хватило, — это взять на кассе пакет потяжелее!

А теперь орет, зовет Алису!

В коридоре мажора не оказалось. А вот в ванной…

Их высочество изволили принимать ванну. Лежал голый в воде по горло, прикрывал стыдливо ладошками самое дорогое, чтобы Алиса не дай бог не увидела, и орал.

— И что? — буркнула Алиса, зайдя. — Чего тебе надо?

— Свет мне надо, — огрызнулся мажор. — Как я мыться буду?!

— Ходи грязный, — предложила добрая Алиса.

Ругань мажора ее не впечатлила. Подумаешь. Она и посильней слышала.

— Свечки принеси, — приказал этот урод. — Что? На что ты там смотришь?!

Вот же… девица на выданье.

— Кубики ищу, — любезно просветила его Алиса.

— Какие, к дьяволу, кубики?!