Ким Лоренс - До любви один шаг
Еще не хватает обсуждать сейчас его тело. Лайам кивнул.
— Тебе удобно? — заботливо спросил он. Когда это он размышлял над тем, каково ее тело? И к какому выводу пришел? Разочаровался?
Она вдруг подумала о его многочисленных подружках, вереницей прошедших перед ней за все эти годы. Лайам любил всяких — блондинок, брюнеток, высоких, низкорослых, женственных, спортивных. Хотя она не могла вспомнить ни одной рыжей.
— Спасибо, все в порядке. — Надо кончать с этими мыслями.
— Как может быть удобно на такой кровати? — Он слегка пошатал деревянный каркас. — Здесь и пигмей не поместится.
В ее голову ворвалось видение их разгоряченных, потных тел, сплетенных на этом узком матрасе.
— Мне как раз. — Он что, специально задает такие вопросы?
— Удивительно, что Джастин не убедил тебя приобрести что-нибудь более… вместительное.
— Джастин здесь не спал. — Ее выводил из равновесия его взгляд, скользивший по ее лицу и ниже…
— Но я считал, что вы?..
— Да! — заверила она, вдруг покраснев. Когда-то они с Лайамом обсуждали все что угодно без малейшего стеснения.
— Бог знает, что ты нашла в нем. — Он пренебрежительно пожал плечами.
Раньше Джо никогда не задумывалась, почему в ее половой жизни отсутствует страсть. Раньше она не испытывала чувства неудовлетворенности. Казалось, ее жизнь раскололась на две части: до того, как Лайам оказался в ее постели, и после. Нет, надо прекратить эти бесконечные сравнения любовного поведения Джастина с той безумной ночью. Джастин не заслужил такого предательства.
— Я нашла доброго, внимательного… — с яростью начала она.
— Лишенного воображения, скучного…
— Не знаю, почему ты так безжалостен к нему. В конце концов, ты сам толкнул меня к нему в постель! — сердито заметила она.
— Что? — В другой ситуации его одеревеневшее от негодования лицо могло бы и рассмешить.
— Ты вечно дразнил меня тем, что я это… ну, сам знаешь…
— Девственница?
— Именно. — Она нахмурилась — мог бы и не подсказывать! — Сам говорил, что не надо дожидаться какого-то рыцаря на белом коне, а взять да…
— Я не говорил этого! — возразил он, краснея.
— Говорил. Я просто прислушалась к твоему совету.
— Господи боже, — запротестовал он, — я совершенно не хотел, чтобы ты с кем-то переспала только ради того, чтобы переспать. Для этого стоило дождаться кого-нибудь особо… — Казалось, его совершенно сразила мысль, что эти шутливые фразы могли иметь такое огромное значение.
— Ты и дождался, — съязвила она с ангельским личиком.
У него хватило такта выразить смущение.
— Ну, это другое дело!
— Разумеется, — горячо согласилась она. — У меня с Джастином не упиралось все в эгоизм или простой поиск возбуждения. Ради Бога, Лайам, не изображай из себя оскорбленной невинности. Я вовсе не прыгнула в постель к Джастину только потому, что ты велел. Я влюбилась в него. — Услышав вызов в своем тоне, она нахмурилась.
— Так какого черта ты не захотела иметь от него детей?
Она заморгала — вопрос был не в бровь, а в глаз.
— Ты отказалась идти за него замуж, из этого следует…
— Только не надо давить на меня логикой! Просто это было не вовремя, вот и все.
— А теперь вовремя?
— Жизнь назад не повернешь.
— А если бы удалось?..
Чего он от нее хочет, в конце концов?
— Может, ты дашь мне наконец поспать? У меня и так голова ничего не соображает, а тут ты со своими «если бы».
Черные круги под глазами убедили его. Лайам отступил.
— Спокойной ночи, Джо.
Она натянула одеяло на голову и свернулась калачиком. Давно бы так! Она-то знала, как умел Лайам угадать, что ей нужно. Еще до того, как она сама понимала это.
Звонок телефона вырвал Джо из неглубокого сна. Сквозь открытую дверь гостиной пробивался свет. Она открыла глаза и увидела, как Лайам бросился к пронзительно звенящему аппарату и схватил трубку.
— Я отвечу. — Она протянула руку. Он заморгал и пригладил взлохмаченные волосы.
— Извини. Я хотел успеть, до того как он тебя разбудит.
Пуговицы у него на рубашке расстегнулись почти до пояса, смуглая кожа лоснилась в приглушенном свете. Джо решительно оторвала взгляд от мускулистого торса.
— Алло. Дядя Пат. Да, он здесь. — Она, сморщившись, протянула Лайаму трубку. — Это тебя.
— Папа. — У него сжались челюсти, когда в трубке раздался грозный окрик. — У нас никогда не было никакого тайного романа.
Джо взглянула на часы — полвторого. Естественно, отец не поверил Лайаму.
Ирония была в том, что Лайам уже несколько раз ночевал у нее на диване, когда разговоры у них затягивались за полночь и ехать домой было бы неразумно. Или когда они позволяли себе лишний бокал вина. В этих невинных ситуациях звонков не было, да ей и в голову не пришло бы краснеть из-за того, что он ночевал у нее в доме.
Однако, наблюдая сейчас за Лайамом, она поняла, что дело не только в ней. Он стоял в какой-то напряженной и неестественной позе и наконец потер ладонью покрытую щетиной челюсть.
— Да, понял. Еду.
— В чем дело, Лайам? Он перевел взгляд на нее.
— Мама. Думают, у нее сердечный приступ. Джо резко выдохнула.
— Она не?.. — Она встала на колени и ухватилась за незаправленный подол его рубашки.
— Нет, жива, — сразу ответил он. — Ее отвезли в «Ройал». Позвоню, когда узнаю, как там дела.
— Не глупи. — Она соскочила с кровати. — Я еду с тобой.
— Тебе нельзя…
— Мне можно. Я еду. — Она вытащила из ящика белье и скинула рубашку через голову — размышлять о приличиях было некогда. После смерти матери тетя Мэгги была для Джо одним из самых дорогих на свете людей.
В ее поспешных движениях была врожденная грация. Лайам, прищурившись, глядел на нежную, соблазнительную спину, на женственную выемку тонкой талии и легкое расширение полумальчишеских бедер.
Он кивнул.
— Хорошо.
— Минута, и я готова, — крикнула она ему вдогонку. — Не уезжай без меня.
— Как она?
Джо показалось, что Патрик Рафферти словно весь сжался. В его фигуре уже не было той жизненной силы, которая всегда у нее ассоциировалась с ним. Он сидел, сгорбившись, в углу маленькой, стерильной прихожей. Услышав голос Лайама, он вскинул голову, и Джо была ошеломлена злобным выражением его лица.
— Можно подумать, тебя это волнует.
— Ты же знаешь, что да, — тихо ответил Лайам.
— Она не находила себе места, с тех пор как узнала о ребенке. Этого не случилось бы, если бы ты не вел себя как безответственный, эгоистичный недоросль. Застрелить ее было бы не так жестоко. — Он был вне себя. — С этой мыслью она вставала и с этой ложилась. И все из-за тебя. Мне смотреть на тебя противно. — Его голос дрожал от негодования, в речи вновь появился ирландский акцент. Он с трудом поднялся и оказался почти одного роста с сыном. Его крупные руки угрожающе сжались в кулаки.
