Татьяна Алюшина - Девушка с проблемами
– Поругались, что ли?
– Заткнитесь, а? – попросила Санька и прикрыла глаза.
Она зайдет домой, сразу, не разуваясь, шагнет в ванную, пустит воду во весь напор, из обоих кранов, и добавит своей любимой лавандовой соли! Снимет с себя все, затолкает ногой куда-нибудь в угол и заляжет в воду по самые уши! Будет долго-долго лежать и мокнуть!
А потом можно и коньяка тяпнуть, грамм пятьдесят, если он есть, конечно, в доме!
Только бы доехать!
Она откинула голову на спинку сиденья и, запретив себе думать о случившемся, еще раз, теперь смакуя детали, представила свое возвращение домой, в свою уютную квартиру. Этим смакованием предчувствия удовольствия она как бы отгораживалась от ночной проселочной дороги, ужаса, который пережила, и мужика этого, принца-спасителя.
Александра открыла глаза и выпрямилась на сиденье.
– Здесь остановите!
Почему она вдруг решила не тормозить такси у подъезда – всего лишь поворот направо с улицы, немного вперед и влево?
Все из-за мужика этого, непонятного!
Иван. Имя ему не шло, он был какой-то… как бы определить? Европейский, что ли? Русскими просторами от него явно не веяло, и богатырями этой же прописки, и простодушием. Совсем иной типаж.
«Вам нельзя домой, вас там будут ждать!» – передразнила она его мысленно, заодно ругнув и себя за то, что вспомнила эти наставления и вот перестраховывается, и придется теперь тащиться до подъезда…
Порывшись в сумке, отыскала кошелек и протянула водителю деньги. Довольный удачным извозом частник не удержался от комментариев.
Ну еще бы! Как у него вообще терпежу хватило молчать всю дорогу? Извелся, наверное, бедненький.
Сцапав большой лапой деньги и пересчитывая купюры с ловкостью карточного шулера, он довольно поучал:
– Да не расстраивайтесь, девушка! Помиритесь!
Санька, не удостоив ответом, быстро выбралась из воняющего бензином нутра машины.
Ее всегда поражало и очень искренне возмущало это поведение частных извозчиков. Они что, и вправду уверены, что к пакету предоставляемых ими услуг по перевозу клиентов из пункта «А» в пункт «Б» в обязательном порядке, как нагрузка-довесок, прилагаются их довольные, снисходительные беседы с пассажиром?
Или нытье и бесконечные жалобы на жизнь, нехватку денег, правительство, жен, детей, коррумпированных чиновников? С детской непосредственной уверенностью, что сидящий волею случая в их машине чужой, неизвестный им человек обязан разделять их точку зрения и слушать всю эту чухню, выдаваемую с железобетонной уверенностью в своей правоте, а заодно и терпеть эдакую снисходительность в тоне всезнающего мужика?
При этом машина может быть совершенно зачуханная, раздолбанная, как внутри, так и снаружи, с лоснящимися пассажирскими сиденьями от въевшейся навеки грязи с унизительно подстеленными под ноги газетами, чтобы не убирать лишний раз; с вонью в салоне – бензиновыми парами, чесночным выхлопом от самого водилы, дешевой елкой-озонатором, подвешенной на зеркале, запах которой доводит всю эту смесь в салоне до апофеоза. С надрывным стоном коробки передач и устойчивым стуком в моторе. И что характерно – чем раздолбаннее и вонючее машина, тем беспардонней и наглее хозяин и выше денежные требования.
«Да что это я?! – удивилась своему внутреннему бурчанию Санька. – Мне-то какое дело? Я на такси-то почти не езжу».
Ее шаги гулко отдавались эхом, которое отскакивало от стен домов, мечась между ними, как заполошный надувной шарик.
Совсем поздно уже. Сколько?
Она посмотрела на экран сотового, который держала в руке, как спасительную гранату – последний аргумент в любых тупиковых дебатах.
Без четверти три! Ничего себе!
Для центра это не имело никакого значения, и на самой Большой Никитской перемещались люди, машины, но стоило свернуть во двор, и непрекращающийся гул мегаполиса с его активной жизнью, никогда не замирающей, ретушировался, замолкал, потревоженный эхом ее шагов.
Домой! Домой!
В уют и защищенность своей квартиры!
Саша прибавила шагу.
Когда до подъезда оставалось метров пятнадцать, она заметила темную машину.
Чужую. Инородную.
Все обычно стоявшие в их дворе машины она знала как родные – эта была незнакомой.
Сашка сбилась с шага, но продолжала идти. Может, гости к кому приехали? Могут же друзья остаться на ночь? Могут! Или пить до утра?
Ну, могут, конечно, чего пугаться-то?
Передние дверцы машины распахнулись одновременно, издав громкий звук в темноте.
Александра не стала смотреть дальше и думать не стала, а, развернувшись на месте, как волчок, рванула из двора, подгоняемая громким топаньем и матом сзади:
– Стой, сука…!!
Она услышала, как дверца машины хлопнула еще раз, завелся мотор…
«А вот это хрен вам! – на бегу соображала она. – Заехать к нам во двор – пожалуйста! А вот развернуться и выехать – проблема!»
Уж она-то знала!
Сашка бежала быстро, так быстро, как могла, позабыв про каблуки, усталость – про все позабыв, и выскочила на улицу, как пущенный из пращи камень – ее даже занесло на повороте.
«Что дальше?!»
Она неслась, не выбирая направления, подгоняемая в спину матом и приближающимся топотом ног.
Куда?!
Может, в ресторан какой забежать? Не будут же они ее там скручивать по рукам и ногам на глазах у публики?
И поняла – будут!!
И никто слова против не скажет, разве что охрана нежно и ненастойчиво попросит освободить помещение, и в милицию не позвонят! Зачем? В этом безумном городе полно больных на голову людей, выделывающих такие кренделя спьяну, или обколовшись, или накурившись, или от ощущения безнаказанности ввиду имеющихся за спиной денег и связей. Что ж теперь, из-за каждого разбушевавшегося идиота или идиотки ментов звать?
Может, она от мужа или любовника богатого сбежала, и его охрана возвращает блудную пассию домой? А может, из проститутского «питомника», не заплатив сутенеру!
Да мало ли что можно предположить, только чтобы не вмешиваться!
Между прочим – бог его знает, что за девку тут ловят? – вмешаешься, можешь и сам по мордасам схлопотать!
Все эти мысли летели у нее в голове очень, очень быстро – со световой скоростью.
Куда?!
Орало, вопрошало, тряслось страхом у нее внутри!
Куда?!? Где спрятаться?! Как?! Куда бежать?!
Возле нее, сбросив скорость, но не останавливаясь, притормозила машина. Сашка отшатнулась в сторону, перепугавшись чуть не насмерть!
Догнали?!
Дверца пассажирского сиденья распахнулась на ходу, и из машины проорали:
– Садись!! Быстро!!
Не понимая, кто это, что это, откуда, она интуитивно почувствовала, что это ее единственный шанс на спасение. Ухватившись за распахнутую дверцу, она скакнула внутрь, пребольно ударившись коленкой, неуклюже, кое-как затолкав себя внутрь, хлопнула дверцей и сразу же высунулась по пояс в открытое окно, посмотреть на своих преследователей.
