Татьяна Алюшина - Крымский роман
Она надела шлепанцы, слушая Ветин рассказ о Димке. И так ей было хорошо и радостно от того, что вот есть Ветка, и дети, и расчудесный, шкодный Димка, и всех их совсем скоро она увидит…
Уже взявшись за ручку двери, она вдруг услышала негромкий голос:
– Мы приезжаем в шестнадцать двадцать по местному времени, а вагон у нас двенадцатый.
– Спасибо, Антон Александрович, – поблагодарила Ната и тихонечко вышла из купе.
– Вета, мы прибываем в шестнадцать двадцать, вагон двенадцатый, – громко оповестила она сестру, закрыв за собой дверь в купе.
– Все, Натка, запомнила, целую. Мы встретим тебя!
«Сколько же я спала? И есть хочется. Это меня от коньяка разморило или от настроения дурацкого? Надо умыться, собраться и пойти поесть».
Приняв решение, Наталья вернулась в купе.
Там царила поездная благость: Устинья Васильевна и Даша по-прежнему спали, «рыцарь» прятался за книжкой.
«Вот и сиди там, – подумала она. – Нечего девушек смущать».
Наталья взяла умывальные принадлежности, косметичку и быстро вышла из купе. В туалете она протерла лицо лосьоном, увлажнила кремом, совсем немного подкрасилась и, внимательно рассмотрев свое отражение в зеркале, подвела итог: «Да уж, хороша – припухшая, помятая! Зато выспалась… Хватит самокритики, пошли в ресторан».
Очень осторожно, чтобы не нарушить общий отдых, она зашла в купе и сразу посмотрела на Антона Александровича. Он полулежал, подперев голову рукой и опираясь на локоть.
– Наталья Александровна, – тихо подал он голос, – а не сходить ли нам в ресторан, поужинать?
Секунду поколебавшись, Наталья прошептала:
– Ладно, давайте сходим!
Она убрала пакет с умывальными принадлежностями, взяла сумочку и, придвинувшись к двери, вопросительно посмотрела на Ринкова.
Очень ловко, одним экономичным движением он соскочил с полки на пол.
«Значит, все-таки спортсмэн, и не просто спортсмэн – уж больно ловок!» – мысленно не удержалась от восхищенной язвительности Ната.
В полном молчании они дошли до вагона-ресторана. Он галантно открывал перед ней двери вагонов и закрывал их за ними.
Заняли столик, освободившийся прямо перед их приходом. Так и не сказав ни слова друг другу, сделали заказ подошедшей, уже знакомой, давешней официантке.
Антон закурил, а Наталья стала разглядывать публику.
Людей к вечеру набежало довольно много – были заняты все места. Шумных застолий пока не наблюдалось, но все к тому шло. За некоторыми столиками уже слегка опьяневшие компании весело и довольно громко смеялись, и, судя по количеству бутылок, выставленных на столах, веселье шло по нарастающей. За соседним столиком, к которому Ната сидела спиной, трое мужчин и одна дама уже подпевали ресторанному магнитофону: «Комбат, батяня…» Правда, пока не форсировали голоса.
– Ну что, Наталья Александровна, – спросил Антон, – может, по коньячку?
– Нет, пожалуй. Я не очень люблю крепкие напитки, обычно предпочитаю красное сухое, но здесь вряд ли есть хорошее, а плохого не хочется.
– А давеча вы пили коньяк…
– Это была разовая акция.
– Да? Ну, ладно. Вы правы: хорошего вина здесь нет, я посмотрел еще в прошлый раз карту напитков. Зато тут есть неплохое шампанское. Хотите?
– Давайте сначала что-нибудь съедим, а потом определимся.
– Давайте.
Им принесли заказ, и они опять надолго замолчали, занявшись своим ужином.
Он ей нравился. Совершенно определенно. И так тепло, по-настоящему нравился!
Понравился сразу, еще когда она на него налетела в тамбуре.
Ну и что?
«И что в этом такого! – разволновалась она, ругая себя. – К чему это напряжение, дрожь в руках?! Ну, нравится тебе мужик, сильно нравится, и что?! Я совершенно ему не подхожу – он вон какой важный, директор! Хозяин. Джинсы, белая футболка, часы, даже зажигалка – все дорогущее, известные фирмы. Одна его дорожная сумка баксов на тысячу, если не больше, потянет. Не монтируюсь я с ним никак. Таким мужикам полагаются молодые породистые кобылки рядом. А до таких старушек, как я, они никогда не снисходят. Ну и ладно, мне фиолетово! Небось полезет за ужин платить, изображая снисходительность к моим копейкам. Ну а как же – мы крутые и всегда об этом помним, и при любом удобном случае это подчеркиваем. А мне до фонаря!»
Наталья вдруг как-то очень расстроилась от этих мыслей.
Ей всегда было жаль таких мужиков и неловко за них.
Они сделали свой бизнес с нуля, а уж кто-кто, а она знала, как это – с нуля, и чего это стоит! Они встали на ноги, заматерели, пережили все, что только можно пережить в период становления. И вот им уже в районе сорока, а рядом скачут молодые ухватистые барышни, которым все эти богатенькие дядечки сильно-пресильно вдруг запонадобились!..
Она, конечно, понимала, что далеко не все эти девочки – дуры, а многие – очень даже наоборот, но когда видела такие пары, почему-то ей становилось стыдно за мужчин.
Нет, конечно, случались исключения: она сама знала одну такую семью и очень за них радовалась, потому что человек был замечательный и его молодая жена – тоже, и любовь у них была настоящая…
Но это редкое исключение – из тех, которые, как водится, подтверждают правило.
Откровенные попытки доказать себе и окружающим, что ты еще молод посредством длинноногой, висящей на тебе девульки, Нате казались нелепыми.
Ей сразу становилось жалко всех: и этих мужиков – сейчас сытых, довольных, снисходительно-щедрых, которым лет через десять придется вытаскивать себя из разводов и свар, как из помойки. И самих девочек, которые через те же десять лет вдруг поймут, что ничего у них больше нет и надо самой что-то в жизни делать…
«Резать, к чертовой матери! Не будем дожидаться перитонита!» – как говорится в «Покровских воротах».
«Зря отказалась от коньяка», – подумала она.
Оказалось, что за своими мыслями Наталья съела все, что ей принесли, и не заметила даже. Впрочем, Антон Александрович от нее не отставал, справившись со своим ужином так же быстро.
– Может, все же шампанского? За знакомство, так сказать?
– За знакомство мы с вами уже коньяку изволили откушать, Антон Александрович, – все еще под впечатлением своих раздумий съязвила Наталья. – Впрочем, давайте. Возвращаться не хочется, а шампанское – вполне весомый повод задержаться.
– Абсолютно с вами согласен!
Он подозвал официантку, заказал шампанское, фрукты, шоколад. Ната прибавила к заказу кофе.
– У дамы, которая вам звонила, интересное имя, – начал застольную беседу Ринков.
