Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого
— Десять к одному, что я бы это сделал лучше.
— Мне следовало ожидать от тебя подобную благодарность, — усмехнулся Крис.
Я переводила взгляд с одного на другого, и мне было жаль обоих.
Крис был зрелым мужчиной, он знал себе цену, был уверен в себе и с этой уверенностью спокойно шел по жизни, Барт же все еще искал себя, свое место в жизни, жаждал самоутверждения.
Сынок, сынок, когда же ты научишься скромности и благодарности? Много раз по ночам я видела, как Крис занимался расчетами, стараясь определить, куда наиболее выгодно вложить деньги, он будто предвидел, что рано или поздно Барт упрекнет его в слабых финансовых способностях.
— Что ж, очень скоро у тебя появится возможность проверить свои способности, — подвел черту Крис и повернулся ко мне. — Пойдем, Кэти, прогуляемся до озера.
— Постойте, — воскликнул Барт, кажется, несколько обиженный тем, что мы уходим, хотя он только что приехал. Я боролась между желанием уйти с Крисом и остаться, чтобы доставить радость моему сыну.
— А где Синди?
— Она скоро приедет, — отозвалась я. — Сейчас Синди гостит у своей подруги. Может, тебе интересно будет узнать, что Джори и Мелоди собираются приехать сюда отдохнуть.
Барт молча уставился на меня, как будто это сообщение испугало его, потом странное волнение отразилось на его красивом загорелом лице.
— Барт, — сказала я, сопротивляясь желанию Криса увести меня от сына, как от источника новых волнений. — Дом действительно великолепен. Те незначительные изменения, которые ты внес, только улучшили его.
Он очень удивился;
— Мама, ты считаешь, что он не точная копия? Я думал…
— О нет, Барт. Балкона со стороны наших комнат раньше не было.
Барт стремительно повернулся к «дядюшке» Джоэлу:
— Вы сказали мне, что балкон был! — воскликнул он. С сардонической усмешкой Джоэл шагнул к нему:
— Барт, сынок, я не солгал. Я никогда не лгу. У старого дома был балкон. Мать моего отца распорядилась сделать это. И через этот балкон к ней пробирался ее любовник, чтобы не заметили слуги. Позже она и сбежала с этим любовником через балкон, даже не разбудив мужа, который запирал дверь их спальни и прятал ключ. Малькольм приказал сломать балкон, когда он стал хозяином… но он действительно украшает ту часть дома.
Удовлетворенный этим объяснением, Барт повернулся ко мне:
— Вот видите, мама, вы не все знаете об этом доме. Дядя Джоэл в этом деле настоящий эксперт. Он описал мне во всех деталях мебель, картины, и в результате дом получился не только подобным оригиналу, но и лучше его.
Барт не изменился. Он все еще был одержим идеей сделать из себя копию Малькольма Фоксворта, если не по внешности, то по характеру и твердому намерению стать богатейшим человеком в мире, неважно какой ценой.
МОЙ МЛАДШИЙ СЫН
Вскоре после своего приезда Барт стал в деталях разрабатывать план празднества по поводу своего дня рождения. К моему удивлению и радости, он, по-видимому, приобрел много друзей в Виргинии, когда приезжал сюда на летние каникулы. Мы обижались на него зато, что он так мало гостил летом у нас в Калифорнии, которую я считала его родиной. А теперь оказалось, что он знаком со многими людьми, о которых я и не слышала, в колледже он познакомился со многими юношами и девушками и намеревался пригласить их на свой праздник.
Я всего несколько дней провела в Фоксворт Холле, однако однообразие этих дней, когда нечем заняться, кроме еды, сна, чтения, телевизора и прогулок по саду и лесу, уже довело меня до крайности, и оставалось только страстное желание бежать отсюда как можно скорее. Глубокая тишина, в которую была погружена эта горная сторона, вселяло в мою душу чувство безнадежности и одиночества. Тишина действовала мне на нервы. Хотелось слышать голоса, множество голосов, слышать телефонные звонки, встречаться с людьми, чтобы они приезжали и уезжали, здоровались и прощались, но… никого не было. Было, конечно, какое-то местное общество, но многие из них слишком хорошо знали Фоксвортов, и именно их мы с Крисом должны были избегать. У нас были старые друзья в Нью-Йорке и Калифорнии, я хотела бы их пригласить на день рождения Барта, но без его разрешения не осмелилась. Я без конца бродила по огромным комнатам, иногда одна, иногда с Крисом. Мы с ним гуляли по саду, ходили по лесным тропинкам, разговаривали, очень редко кто-нибудь еще принимал участие в наших беседах и прогулках.
Крис возобновил занятия живописью, акварельные рисунки когда-то были его увлечением, но я-то не могла снова начать танцевать. Однако я каждый день делала упражнения, к которым привыкла: они поддерживали меня в форме, и я охотно принимала разные балетные позы, особенно когда об этом просил Крис. Однажды, когда я в красном трико сделала стойку у стула в нашей гостиной, туда заглянул Джоэл. Я услышала его удивленный возглас и, обернувшись, увидела, что он уставился на меня, как будто я была голая.
— В чем дело? — сердито спросила я. — Случилось что-то ужасное?
Он широко раскинул свои длинные, тонкие, бледные руки, на его лице было такое выражение, будто мое тело внушало ему отвращение:
— Вам не кажется, что в вашем возрасте не стоит стараться быть соблазнительной?
— Вы когда-нибудь слышали об упражнениях, Джоэл? — неприязненно спросила я. — Вам не следует без необходимости ходить в эту часть дома. Не выходите из своих комнат, и никогда не будете ничем шокированы.
— Вы не очень-то вежливы с теми, кто старше и мудрее вас, — с горечью сказал он.
— Извините, если так. Но ваши слова и выражение вашего лица оскорбили меня. Чтобы в этом доме был мир, пока мы здесь живем, держитесь от меня подальше, Джоэл, особенно, когда я нахожусь в своей части дома. Здесь достаточно места для того, чтобы каждый мог чувствовать себя уединенно, даже не запирая двери.
Он отвернулся и ушел, но я успела разглядеть негодование в его взгляде. Я смотрела ему вслед, размышляя, права ли я. Может быть, он всего лишь безобидный старик, не знающий, чем себя занять. Но извиняться еще раз я не стала. Вместо этого я стянула с себя трико, надела шорты и топ и с мыслью о том, что скоро Джори с женой обрадуют меня своим приездом, пошла искать Криса. Я задержалась возле кабинета Барта и услышала, что он договаривается с поставщиком о доставке продуктов, как минимум на две сотни гостей. Это ошеломило меня. Ох, Барт, ты сам не представляешь, что затеял! Конечно, некоторые не приедут, а если приедут все, то помоги нам, Господи!
Оставаясь у дверей, я расслышала фамилии приглашенных, они не все были из Америки. Много известных людей из Европы, он встречался с ними во время своих поездок. Пока он учился в колледже, он без устали старался повидать мир, встречаться с разными известными людьми — политическими деятелями, учеными или финансовыми гениями. Я считала, что его неугомонность объясняется тем, что он не может быть счастлив в каком-либо одном месте, с одними и теми же людьми, ему постоянно хотелось чего-то нового, неизведанного, как в пространстве, так и в деятельности.
