Джеки Коллинз - Лжецы и любовники
Однако прошло уже несколько дней, а та по-прежнему жила в доме, как и раньше, прочно обосновавшись в своей изысканно обставленной спальне. Она и не думала паковать вещи.
— Чем могу служить, леди Бэнтли? — спросила Дайан, решив сохранять спокойствие, что бы ни сказала строптивая хозяйка.
Леди Бэнтли смерила ее внимательным взглядом.
— Сколько вам лет? — спросила она.
— Простите?
— Сколько вам лет? — повысила голос леди Бэнтли. — Вы что, не расслышали вопроса?
Дайан захотелось огрызнуться, что это никого не касается, и покинуть комнату. В конце концов, что она ей сделает? Уволить ее она не может: она работает на мистера Даймонда, а тот ее никуда не отпустит.
Но что-то ее удержало, и она ответила:
— Тридцать восемь. — Ей страшно хотелось добавить что-то вроде: «Да уж помоложе вашего», — но она сдержалась.
— Тридцать восемь, — повторила леди Бэнтли. — А как давно вы тут работаете?
— Почти десять лет.
— Значит, вы были совсем молодой женщиной, когда решили бросить музыкальную карьеру — какой бы она ни была — и пойти работать к мистеру Даймонду — точнее, к Реду, как вы его наверняка называли, когда еще спали с ним.
Дайан охватила паника. О ее отношениях с Редом Даймондом — а они начались задолго до того, как она стала его экономкой, — никто не знал. Они касались только их двоих, и у обоих были причины помалкивать.
— Прошу прощения? — спросила Дайан, стараясь сохранять хладнокровие.
— Ну, еще бы, — усмехнулась леди Джейн, злорадно сверкнув глазами. — Еще бы вам не просить у меня прощения! Я-то все думала, Ред шляется на стороне, а теперь выходит, у него и дома имелась шлюха, только черномазая. Зато как удобно — все под рукой, в любой момент…
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — проговорила Дайан, чувствуя, что надо поскорей убираться из этой комнаты.
— Только не надо строить из себя невинность! — сказала леди Бэнтли. — Я все знаю. Все. — Она выдержала долгую паузу. — Вам ясно?
— Мне ясно, что нам с вами не следует обсуждать эту тему, — процедила Дайан. — Мистеру Даймонду это не понравится.
— Неужели? — язвительно вскинулась леди Джейн. — Тем хуже для него.
Дайан повернулась к выходу.
— Я знаю вашу тайну, — язвительно бросила леди Джейн. — Ваш грязный маленький секрет. Так что советую быть благоразумной и посоветовать Реду заплатить мне столько, сколько просит мой адвокат, тогда, может быть — может быть — ваш секрет никто не узнает.
— Где ты был?
— А? — Джет прижал к уху трубку. Он сидел в квартире Сэма и пытался осмыслить тот факт, что Джанна его бросила. Такое в его жизни происходило впервые, и хотя надо бы радоваться, что его избавили от выяснения отношений, самолюбие его было задето.
— Кто говорит? — спросил он.
— Крис, ты что, меня не узнаешь?
— Теперь узнал…
— Что с тобой? Ты что, пил?
— Ни капли.
— А голос как с похмелья.
— Да нет же, говорю тебе!
— Где ты тогда пропадал? — повторил Крис. — Я тебе кучу сообщений оставил. У тебя не принято перезванивать?
— У меня телефон на вибрацию поставлен.
— Отлично. Так ты проверь сообщения-то. Может, там и от Реда есть.
— Как это?
— А так: он нас опять к себе зовет. Завтра в десять утра велит быть у него.
— И мы что, пойдем?
— Еще как! Я из-за этого только что от полета в Лос-Анджелес отказался.
— А с чего ты так уверен, что он сам придет? — спросил Джет. — Разве ему можно верить? Он нас сколько динамил? Не забыл, как он с двумя девками заявился?
— Он будет, — пообещал Крис. — Он что-то решил нам рассказать.
— Да плевал я… — проворчал Джет.
— Ты Максу не звонил?
— Максу… — рассеянно протянул Джет. — А зачем мне ему звонить?
— Господи! — ахнул Крис. Его вдруг осенило. — Ты все-таки видишься с Эми, да?
— С чего ты взял?
— Это тебе нельзя верить! Знаешь, как это называется? — вспылил Крис. — Как ты можешь так с братом поступать? Да еще в такой момент?
— Все не так просто, — пробормотал Джет.
— Пошел ты, Джет! Когда ты наконец вырастешь? Она не свободна! Отступись!
— А если я не могу?
— Сделай над собой усилие, братишка.
— Да я стараюсь…
— Плохо стараешься!
— Ты не…
— Я еду из аэропорта, — перебил Крис. — Поужинаем вместе. В семь часов у меня в отеле.
— Не уверен, что получится.
— Сделай одолжение! — сказал Крис. — Там и поговорим.
Ошеломленная разговором с леди Бэнтли, Дайан спустилась к себе и стала звонить дочери в Лос-Анджелес, но телефон в номере Либерти не отвечал.
И как это она все вызнала? Вот ужас-то! О ее связи с Редом Даймондом никто не знает. Ни одна душа. И уж, конечно, не Либерти.
Леди Бэнтли уверяет, что знает об их с Редом тайне.
Но это невозможно!
Тем не менее…
Деньги развязали Ирине язык. Власть денег — вот была единственная вещь, которую Макс Даймонд усвоил от отца. И Макс всегда с большим толком использовал эту власть.
Стараясь не смотреть на бриллиант на пальце у женщины, он начал свои расспросы, сначала — очень осторожно.
— Ответьте мне, Ирина, это очень важно! Марина была вашей дочерью?
Ирина отрицательно замотала головой.
— Я же знаю, что это не так, Ирина, — сказал Макс, продолжая стоять посреди комнаты, поскольку сидеть здесь попросту было не на чем — если не считать неубранной постели и колченогого стула. — Вам ничто не угрожает.
— Я должна молчать, — как заклинание, проговорила та.
— Молчать о чем? — наседал он.
— Полина сказать: говорить плохо, — пролепетала Ирина. — Полиция. Иммиграционная служба. Она мне говорить молчать.
— Полина умерла.
— Я знаю, знаю, — всхлипнула Ирина, и лицо ее сморщилось от выступивших слез. — Моя девочка умерла!
— Мне жаль, — сказал Макс.
— Америка… — процедила пожилая женщина, как будто этим все объяснялось.
— Америка?
— В Россия такого не быть.
Судя по всему, она давно не читала русских газет, пестрящих сообщениями об убийствах и преступлениях.
— Вы знаете, кто убил Марину? — спросил он.
— Нет, нет! — Ирина опять замотала головой. — Я ничего не знать. Я так сказать полиция. Я ничего не знать.
В этот момент Макс достал деньги, толстую пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой. Он не отдал деньги женщине, просто держал, чтобы она видела.
— Но про Владимира вам ведь известно? — спросил он, следя за ее реакцией.
По лицу Ирины пробежала тревога.
— Владимир? Кто это — Владимир? — Она явно лгала.
