Мария Беседина - Расколдованный круг
– Я просто сердцем чувствовала, что за всем этим кроется что-то подобное! – горячо воскликнула Зоя.
– А для вас, Маргарита Геннадьевна, у меня тоже есть кое-что. Я всегда держу свои обещания. Знакома ли вам некая Валентина, она еще называет себя Ваниллой?
– Что вы имеете в виду? – переспросила Рита.
– А то, что она активно занимается шантажом. И вот негативы фотографий, которые мне удалось достать у нее...
– Что это? Покажите! – заинтересовалась Зоя.
Рита, проворно выхватив у детектива коробочку с фотопленкой, открыла ее и подставила лившимся в окно солнечным лучам.
– Я не хочу, чтобы ты видела это, мама, – твердо произнесла она.
– Но что это за снимки? На них... ты? – осторожно уточнила мама.
– Нет, на них, насколько я понял, Александра Геннадьевна, – самодовольно заявил Алексеев. – Ваша старшая дочь, как я выяснил, стала жертвой целенаправленной клеветы...
– Не продолжайте, пожалуйста, – оборвала его Рита. – Мама, я хочу, чтобы Шура, пролечившись от своего мерзкого пристрастия, получила возможность начать жизнь с чистого листа.
Зоя настояла на том, чтобы Рита все же вернулась вместе с ней в кондоминиум. «Вот все и кончилось, и, похоже, благополучно, – уныло рассуждала Рита, глядя, как за окном проносятся знакомые пейзажи. – Для всех, кроме меня. Хотя... Ведь теперь у меня будет картинная галерея! И я добьюсь, чтобы о ней заговорил весь город!»
В квартире Шерстневых было чисто убрано, малейшие следы деятельности Шуры и ее шайки исчезли как дурной сон. В холле на полу стояла огромная корзина цветов – она была настолько велика, что загромоздила бы любой стол, даже обеденный.
– Это от Зинаиды Степановны, – пояснила сияющая Анна Осиповна. – С возвращением, Риточка! Вот все и возвращается в прежнюю колею.
– Да, выпишется из больницы Геннадий Иванович, вернется Шура и заживем как ни в чем не бывало! – бодро воскликнула Зоя.
Против своей воли Рита всхлипнула.
– Забудь об этом Викторе. Если он смел обидеть тебя, значит, он тебя не стоит, – сказала ей мать. – Ты еще встретишь свою судьбу.
– Мама, можно, я пойду к Зинаиде Степановне? – уклонилась от прямого ответа Рита. – Хочу поблагодарить ее за цветы...
Хотя и было заметно, что Зое Петровне не хочется так скоро отпускать от себя вновь обретенную дочь, пусть и ненадолго, разрешение было дано.
У Зинаиды Степановны царило почти такое же оживление, какое Рита только что застала у Нади. И хозяйка, и горничные сбились с ног, обхаживая нового члена семьи. Остальные коты, усевшись кружком, словно совещались между собой; время от времени один из них приближался к малышу и осторожно лизал его, и тогда Зинаида Степановна умилялась:
– Видите? Они узнают его, узнают!
– Спасибо вам за цветы, – начала Рита.
– Деточка моя! Да я не знаю, как вас благодарить! Цветы – это просто знак внимания, – горячо заговорила старушка. – Что вы хотите за свою услугу? Вы буквально спасли меня... Разумовского... Платова... Понятовского... всех нас! И этот милый пушистик... Подумайте, ему была уготована смерть! Вы спасли живое создание!
– Зинаида Степановна, может быть, мои слова прозвучат для вас странно, – осторожно начала Рита. – Но когда я увидела ваш роскошный букет, я подумала вот о чем... Наш лес через месяц будет выставлен на торги. И если его не приобретут вербинцы, устройство охотничьего заказника остановить не удастся. Если бы те деньги, которые были потрачены на этот букет, были переданы им... Они собирают средства для торгов, понимаете...
Рита запуталась и сбилась.
– Девочка моя! Да почему же вы не сказали мне этого раньше! – засуетилась старушка. – Лес, где спит мой драгоценный котик, не должен быть уничтожен! Вам случайно не известно, кто занимается сбором средств? Я сегодня же лично поеду в Вербино и отвезу все наличные, которые у меня есть в доме!
...Узнав о поступке соседки, Зоя пришла в восторг.
– Вот видишь, я всегда говорила, что Зинаида Степановна – замечательный человек! – горячо воскликнула Зоя, хотя никто с ней и не спорил. – Как мне сейчас стыдно за твоего папу, если бы ты знала, Риточка! Впрочем, не лежи он сейчас в больнице, Гена, наверное, изменил бы свое намерение. Борис Константинович сказал, что и большинство населения кондоминиума тоже проголосовало против этой затеи.
– Может быть, они примут участие в торгах? – заинтересовалась Рита.
– Впереди еще месяц, – задумчиво ответила Зоя. – Есть время договориться. Сама понимаешь, мне, как члену семьи Шерстневых, неудобно афишировать свою позицию в этом деле. В любом случае обещаю тебе, что помогу вербинцам деньгами, если это будет нужно.
Видимо стремясь развлечь дочь, Зоя Петровна на следующий же день решила посетить вместе с Ритой музыкальный утренник в Бетховенском зале Большого театра.
– Пропустишь еще один день занятий, зато отдохнешь от этой своей библиотеки, придешь в норму, – рассуждала она. Но, слушая задумчивую музыку Мясковского, Рита по-прежнему видела перед собой лицо Виктора – то радостное, то нежное, то такое, каким она видела его в миг последнего расставания. В эти моменты сердце девушки болезненно сжималось, к глазам подступали слезы.
– Ну что, теперь домой? – подчеркнуто бодро спросила у девушки Зоя, когда после концерта они вышли в сквер перед театром. – Или сначала зайдем в Петровский пассаж? Закусим в кафе, купим что-нибудь, чтобы развеятся...
Рите больше всего хотелось домой, но, чтобы не огорчать маму, она согласилась. Мать и дочь направились к выходу из сквера, и в этот момент Рита болезненно вскрикнула и схватилась за виски.
– Что с тобой, доченька? Сосудистый спазм? – вне себя бросилась к девушке Зоя.
По тротуару с безмятежным видом шел Виктор. Но вот он заметил Риту и весь подобрался, как перед прыжком.
– Что это ты здесь делаешь? – грубо спросил он, даже не подумав поздороваться.
– Мы с мамой ходили в театр. – Рита жестом представила молодому человеку Зою.
– Ты снова врешь! Как она может быть твоей матерью? Ей же и сорока еще нет!
Нельзя сказать, что Зое был неприятен этот непроизвольный комплимент, однако манера, в которой незнакомый молодой человек обращался с ее дочерью, не понравилась Шерстневой.
– Тем не менее это так! – сурово произнесла она. – А вы, судя по вашей невоспитанности, очевидно, Виктор?
– Мама, не надо так, – умоляюще попросила Рита. – Ты же ничего о нем не знаешь!
– В таком случае мы с ним в одинаковом положении. – Зоя смерила ладную фигуру Виктора презрительным взглядом. – Потому что нужно совершенно не знать тебя, Рита, чтобы разговаривать с тобой подобным образом!
– Ну в таком случае мне тоже пора открыть карты, – заявил Виктор, не сводивший с Риты тяжелого взгляда. – Потому что, наверное, вам неизвестно, что ваша дочка подрабатывает в доме свиданий?
