Там, за зорями - Хващевская Оксана
Оркестр умолк. А ребята как будто только сейчас вспомнили, что они здесь не одни. Прервав поцелуй, Злата смущенно уткнулась лицом в Лешкину грудь, а Блотский прижал ее к себе и улыбнулся лихо подмигнувшему старичку на ближайшей лавочке.
Вот так же продолжая обнимать Злату; Леша неторопливо увел ее под густую сень деревьев, где быстро сгущались сумерки и зажигались фонари, укрывая от посторонних глаз.
Веселая суета этого бесконечного дня как-то утомила его, и сейчас хотелось только одного — остаться со Златой наедине. Касаться ее, чувствовать тепло ее тела и вдыхать аромат духов. Хотелось обнимать ее, целовать, говорить ей нежности и слова любви.
То ли этот чудный майский вечер был тому виной, то ли близкое и такое желанное присутствие любимой девушки рядом, но Леша вдруг ощутил, как чувство неимоверного счастья наполняет душу.
Блотский то и дело склонялся к ней и касался губами ее виска, волос, ушка и видел в сгущающихся сумерках ее нежную, светлую улыбку. В какой-то момент ему ужасно захотелось подхватить ее на руки, закружить и услышать ее смех…
И не раздумывая, он тут же это и проделал. А Полянская звонко и весело смеялась, и он смеялся вместе с ней. А потом Леша опустился на лавочку, усадив девушку к себе на колени, и пальцы их переплелись.
Они сидели и молчали, наслаждаясь этим благоухающим вечером и близким присутствием друг друга. Слова сейчас казались лишними и ненужными Ребят переполняли эмоции.
— Злата, выходи за меня замуж! — неожиданно сказал Блотский, нарушая тем самым молчание.
Сердце девушки пропустило удар. Леша почувствовал как дрогнули ее пальцы в его руках. «Замуж? — встрепенулось что-то в ней и тут же отозвалось болью — Как же замуж? А Виталя?»
Высвободив свои ладони из Лешкиных рук она встала и отошла, отвернувшись от парня и не желая, чтобы он видел ее лицо, ту растерянность и боль отразившуюся в нем. Он этого не заслужил, да и она не заслужила, только справиться с собой она так сразу не могла. Слишком неожиданно прозвучали Лешкины слова, слишком неожиданно отреагировало на них сердце.
А ведь она самонадеянно верила что со своей губительной любовью к Дорошу уже сумела справиться. Но оказалось, она лишь спрятала ее глубоко в сердце, заперла на замок и решила оставить гам навсегда.
— Злата, послушай, — Блотский гоже поднялся и, сделав пару шагов, остановился у нее за спиной не решаясь все же коснутся. — Я хотел давно тебе сказать, я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя! Я давно люблю тебя. Даже не так, я люблю тебя с первого дня нашего знакомства, помнишь там на сажалке,…
Леша все говорил и говорил, а Злата почти не слушала его. Зачем? Ей не нужны были слова, признания и уверения. И без них она знала что было у парня на сердце. И то, что он говорил, было правдой. Она будет с ним счастливой. Он сделает ее таковой. Они созданы друг для друга. Она сможет отогреться у костра его любви и подарить ему любовь которую он заслужил. Возможно, Блотский прав, и любовь, их любовь подарена им небом. И Злата сможет это осознать оценить постигнув всю ее глубину пусть не сейчас, пусть часть позже…
Будучи девушкой упрямой к тому же перфекционисткой она твердо верила: будет так как она захочет. Вот выйдет она замуж за Алексея Блотского и навсегда избавится от наваждения, коим и была ее любовь к Витале. Выйдет и будет счастлива на радость родителям, старушкам в деревне, Блотскому, да и себе самой. Она сделает счастливым Лешку, он ведь заслужил это как никто другой. Да и себя она тем самым спасет.
Злата Полянская обернулась и смело взглянула парню в лицо. Встретив его внимательный, сосредоточенный немигающий взгляд, не отвернулась. Несмело улыбнувшись она сделала шаг навстречу и, остановившись б нескольких сантиметрах от него коснулась пальчиками его ладони.
— Я согласна — ровно и тихо произнесла она. И поняла: назад дороги нет.
— Надо было купить валерьянки, — хихикнула Злата, осмелившись все же нажать на дверной звонок в городской родительской квартире.
— Думаешь дойдет до валерьянки? — шепнул в ответ парень.
— Понятия не имею, но следовало бы предусмотреть все! Как думаешь они догадаются сразу или ничего не заметят?
— Надо было цветы маме купить. Я ведь как бы в сваты пришел!
— Нет уж! Пусть будет сюрприз! Так хочется увидеть лица родителей! Они умрут от радости!
— Тогда точно надо было валерьянки, ну или, по крайней мере нашатыря!
За дверью послышались шаги.
Ребята, придав лицам серьезное выражение, замерли на месте, не разжимая рук. И только Златины глаза, огромные и голубые, лучившиеся неземным светом и весельем, выдавали их.
Лешкино предложение руки и сердца, которое Злата, почти не раздумывая, приняла, кардинально изменило планы. Полянская не уехала утренним поездом домой, просто позвонила родителям, предупредив, что неотложные дела вынуждают ее задержаться в Минске еще на денек, и тем же вечером они отправились в гости к Лешкино отцу, чтобы ему первому сообщить радостные новости.
А утром на Лешкиной машине поехали в районный центр, куда из деревни уже вернулись Златины родители.
По пути, заехав в ЗАГС, они подали заявления, и теперь вот стояли у дверей родительской квартиры, намереваясь осчастливить Полянских.
Дверь им открыла мама.
— Ой, Златуля! — всплеснула она руками. — А я уж распереживалась, думаю с утра вроде выехать собирались, а время уже к ужину близится! Здравствуй, Лешка! — Лена Викторовна перевела взгляд на парня расцвела радостной улыбкой. — Ну что ж вы стоите, давайте проходите! Я уже и ужин приготовила… Полянский вон мается…
Женщина отступила в сторону, пропуская ребят в тесную прихожую, и закрыла дверь. Здесь она, дав волю эмоциям, обняла и расцеловала дочь, а за ней и Блотского.
— Надеюсь, вы прям сегодня не собираетесь сбежать в Горновку? — спросила она, заметив их нерешительность, с которой они топтались в прихожей и не спешили проходить. — Злата, поверь мне — в твое отсутствие там ничего не изменилось, и вряд ли изменится, если ты еще на ночь задержишься дома.
— Мам, а у нас с Лешкой для тебя новость, — переглянувшись с парнем, первой заговорила Злата.
— Лена Викторовна, мы со Златой решили пожениться — присоединился к ней Леша.
— Батюшки! — всплеснула руками женщина в полном изумлении уставившись на ребят. — А как же? Когда? С датой уже определились?… — забормотала она, а из глаз покатились слезы. — Полянский! — закричала она, обернувшись в сторону зала, где работал телевизор. — Полянский, мать твою, поди сюда! — гаркнула она еще громче.
Из комнаты появился Златин папа. Чуть помятый, видно о отпуск у него еще не закончился, в старых трениках, майке-алкашке и стоптанных комнатных тапочках. И хоть вид имел он неважный, но дочке хватило одного взгляда, чтобы определить, что сегодня он ни капли в рот не брал — мама зорко следила за этим. Оттого и маялся, ожидая их приезда. Оттого и оживился, завидев их в прихожей.
— О, доча! — радостно воскликнул он. — Наконец-то!
— Ну что, Полянский? — обернулась к нему жена. — Это ведь вы с Людкиным Колькой нашли Злате жениха? Ну так поздравляй детей, они решили пожениться!
Лена Викторовна, не в состоянии совладать с собой, и говорила, и смеялась, и плакала одновременно.
А у Златы самой слезы на глаза наворачивались.
Лешка обнял ее за плечи и притянул к себе.
А папа, придя в себя от неожиданности, издавая какие-то нечленораздельные звуки, ринулся обнимать новоиспеченных жениха и невесту.
— Это ж надо, как в воду тогда глядел, — смеясь, сказала Лена Викторовна. — Я уж боялась, что это так никогда и не произойдет! — добавила она, вслед за мужем обнимая и целуя детей. — Вы ведь такая красивая пара. Злата, дочка, будь счастлива, — голос ее сорвался. — Лешенька, мы с Юрой счастливы принять тебя в нашу семью. Мы всегда этого хотели, и я хочу, чтобы ты знал: ты для нас всегда был как сын, а теперь ты им и стал!
