Оксана Сергеева - Райская птичка (СИ)
Алисия стала таким вот камнем. А в жизни так важно уметь сохранять равновесие. Оно такое хрупкое и зависит от множества движений. В жизни так много «бы», и все они означали принадлежность наших планов к грёзам, мечтам, фантазиям, и мало что имели в жизни общего с реальностью. «Бы» - всегда означало невыполнимость плана, его несостоятельность. В любовных отношениях «бы» - не место. Любовные отношения звонкие как хрусталь, мягкие как вата. В них ценны все трудности, ведь преодолев их, уже не будешь прежним, только другим. Любимый человек не должен спасать, он не должен быть решением проблем. Любовь и отношения нельзя рассматривать, как способ избавиться от скуки и одиночества, тоски или отсутствия смысла жизни. Любимый человек должен преображать, а не спасать, должен заставлять развиваться...
Казалось, только сейчас Энджел поняла кто она и что ей нужно. Только сейчас, когда нашла человека, с которым могла работать, отдыхать, наслаждаться и получать удовольствие, - быть рядом, а не просто заполнять пустоту. Словно вся жизнь «до него» была выстроена по плану, искусственному и холодному, сковывающему, будто прутья арматуры. Никакого душевного развития. Снова она чувствовала себя маленькой девочкой, которой так хотелось внимания и заботы, тепла и любви. Хотелось того, чего так не хватало в детстве и ещё больше – сейчас. Она научилась скрывать свои чувства и потребности, рано придя к пониманию, что мать не в состоянии этого дать.
Нельзя требовать от человека больше, чем он способен дать… С годами она научилась избавляться от потребности в тепле и заботе, научилась быть сильной, неуязвимой… старалась загнать свои детские переживания в самый дальний уголок души, чтобы не ощущать нужды в любви и заботе, упрямо повторяя: «Мне ничего не нужно, я справлюсь сама». Казалось, это уменьшало боль, делало её совсем ничтожной, даже незаметной. Годами она жила по этому правилу, придерживалась именно такой позиции, со временем превратившейся из установки в черту характера, прочно засев среди составляющих её души. Но нужда эта всё так же существовала, её не удалось задушить мечтами, отравить иллюзиями, только на время получилось заткнуть рот кляпом новых идей и достижений, целей, приносящих временное удовлетворение, но не избавиться. Потому, пришло время, и она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, только вот той детской мудрости теперь недоставало, открытости и лёгкости восприятия, не позволяющих раскидываться чувствами и отношениями. Но для себя мы всегда имеем сотню оправданий…
Энджел не знала, что ждать от встречи с Алисией. И как к ней подготовится. И нужно ли вообще к ней как-то готовиться. Она даже не имела представления, что конкретно хотела ей сказать. На этом в её плане стоял жирный вопросительный знак. Близкие отношения не могут основываться на хорошо продуманной тактике. Невозможно подчинить сердце логике, стянуть рамками строгих правил и чётких мыслей через «точку». Тактика не позволяет чувствовать. И как ни старалась Энджел, голова её не была холодной.
Хорошо, что Дэвид потянул несколько дней. За это время она много чего передумала. Нет, она, разумеется, не стала строить в уме диалога и красочно расписывать предполагаемую реакцию соперницы. Но сошлась на том, что увидеться ей необходимо, чтобы просто посмотреть той в глаза, которые вряд ли соврут. Набраться мужества и взглянуть, чтобы в будущем быть готовой к таким как Алисия, ведь что ни говори, а Каролина права – подобные женщины всегда будут сопровождать их жизнь и нужно научиться правильно на них реагировать. Неважно, как к этому будет относиться Данте, такие «охотницы» всегда будут.
Когда наконец раздался звонок Дэвида, Энджел отнеслась к нему спокойно. За несколько дней она столько в себе переварила, что встретила новость о «свидании» с несвойственным в подобной ситуации равнодушием и, собираясь, даже почувствовала небольшой укор совести, и мимолётное желание оставить всё как есть, заняться другими делами, может быть, посвятить больше мыслей своему ребёнку, а не незнакомой женщине. Мысли такого содержания девушка отогнала быстро: нет ничего глупее - отступить сейчас от задуманного. Ведь она не только ввязалась сама, но и вовлекла постороннего человека.
Дэвид сообщил название ресторана и время, к которому ей нужно подойти. Направляясь туда Энджел чётко понимала, что как бы ни прошла эта долгожданная вымученная встреча, хуже от этого не будет. И финал её, в текущей жизненной ситуации, уже ничего не испортит, потому что хуже, чем фальшивая дружба с любимым мужчиной просто не выдумать. Какая между ними может быть дружба? Очень не верилось, что Данте мог сказать такое осознанно, скорее это снова выпад в сторону её самолюбия.
- Спасибо, меня ждут, - объяснила она администратору на входе, когда тот поинтересовался, какой столик она хотела бы занять.
Не сразу она нашла глазами Алисию. Наверное, памятуя красное платье, в котором та была на аукционе, искала что-то вычурное в образе. Но девушка была одета весьма сдержанно, впрочем, как и сама Энджел. Зато Алисия её прекрасно заметила и узнала, и как раз держала трубку сотового у уха, когда Энджел приблизилась к столику. Было очевидно: она разговаривала с Дэвидом. Воодушевило то, что разговор не пришлось начинать.
- Дешёвый спектакль, - фыркнула Алисия и сменилась в лице, забросив телефон в сумочку.
- Дешёвые спектакли ты у нас мастер разыгрывать. - Энджел села напротив. - Поужинаем?
Алисия с чувством полного превосходства рассмеялась и приняв снисходительный вид покачала головой. Некоторое время она напряжённо наблюдала за Энджел, которая открыла меню и заказала подошедшему официанту первое, что попалось на глаза: форель в яичном соусе. В последнее время она стала питать к рыбе особую слабость.
- Что тебе от меня нужно? – потребовала ответ Алисия, не скрывая в голосе пренебрежительных ноток. Обстановка накалилась в считанные секунды.
Энджел взяла паузу, позволив собеседнице вдоволь на себя насмотреться, после чего выдала твёрдое:
- Мне нужно, чтобы ты оставила нас в покое. – Она хотела сказать «его», но произнесла «нас».
Начав с Энджел, объявив себя невестой Данте, Алисия закончила поцелуями, кинувшись ему на шею, разыграв сцену в отеле. Если её не остановить, что дальше? Заманит его в номер и, решив испробовать все методы обольщения, голая будет выплясывать перед ним самбу? С неё станется. Казалось, она и не на такое способна. Эта мысль почему-то чрезвычайно позабавила. Заставила невольно развеселиться, хотя девушка не собиралась хихикать в такой момент. Как ни старалась Энджел сдержаться, смешок прорвался, получившись очень естественным, полным скрытого сарказма. Глаза заблестели, заискрились, а губы расплылись в непринуждённой улыбке.
