Наталья Батракова - Миг бесконечности. Том 2
Если считать с вечера пятницы, Катя не слышала его голоса больше трех суток, не видела почти неделю. Целая вечность, которая волей судьбы стала самой счастливой и самой несчастной в ее жизни. Понять, что любит, и тут же потерять свою любовь! Она даже не успела до конца это осознать, надышаться нежданно свалившимся счастьем, не успела им насладиться!
Странное дело, но она уже не чувствовала обиды на Вадима. Даже если он что-то спланировал заранее и в его отношении к ней не было ни капли искренности, а только игра, она ему благодарна. За любовь и свет этой любви, который ее спас, помог иначе взглянуть на жизнь. Словно зажгли в душе лампочку, и все сразу стало заметно: плохое, хорошее, ненужное и то, чему следует научиться. И бесконечное падение в бездну, какими порой казались последние три дня, ее не пугало: что-то неведомое хранило ее, не позволяло достичь дна — раз за разом подхватывало на лету, опять возвращало к краю, заставляло трезво мыслить, оценивать ситуацию, убеждало жить. Но уже без него, без Вадима. Потому что их навсегда разлучило прошлое — пропасть, которую они не смогут преодолеть.
Стоило ковырнуть в душе больную рану, как на глаза навернулись слезы, а сердце вновь зашлось от невыносимой тоски.
«Как же больно! И как же это вынести, кто бы подсказал, — едва не застонала она. — Может, попробовать излить свою боль, записать? Говорят, иногда помогает…»
«Как же больно! — набрала она на клавиатуре и вытерла ладошкой бегущую по щеке слезу. — Как же невыносимо больно терять то, что свалилось тебе с небес, озарило мир ярким светом! Прости меня, моя Любовь, ты ошиблась. Не ту выбрала… Я отпускаю тебя туда, откуда ты пришла… В бесконечность… Спасибо тебе за твой миг… На свете обязательно найдутся двое, которых ты сделаешь счастливыми, для которых твой миг бесконечности растянется на всю жизнь. Прости меня, моя Любовь…» — написала она и остановилась.
Легче, увы, не стало. Скорее, наоборот. Слезы потекли без остановки, еще чуть-чуть — и она заплачет навзрыд.
«Нельзя! — Катя промокнула салфеткой глаза, несколько раз глубоко вдохнула, выдохнула. — Держаться! Никто ничего не должен заметить. Сяду в машину — наревусь вдоволь… Вот только что теперь делать с этой болью?» — окинула она взглядом текст на мониторе.
Сработала привычка: если что-то написано, следует сохранить — вдруг пригодится?
«Надо как-то переключиться, до конца дня успеть отредактировать текст о Ладышевых и разместить в блоге», — вернула она себя в реальность.
Времени это заняло не так уж много. Помогло выработанное годами отношение к делу: выдерживать стилистику, править по ходу обнаруженные компьютером ошибки.
Часы показывали без пятнадцати шесть, когда она поняла, что пора закругляться. Последний рабочий день подошел к концу. К тому же нестерпимо хотелось есть и спать, к чему она уже стала привыкать.
Оставалось вывести на печать заявление об увольнении и положить его в папку на подпись. Она специально не сделала этого раньше: не хотела, чтобы кто-то случайно прочитал и стал приставать с расспросами. А так — ушла и ушла. Как и не было.
Расписавшись в заявлении, Катя закрыла опустевшие рабочие папки и заглянула в содержимое флэшки. Внутренний голос подсказывал: что-то не так, упустила что-то важное. Ах да, есть одно «но»!
Жоржсанд позволила ей разместить статью в блоге, но по опыту Катя знала, что с уходом журналиста его блог автоматически закрывается. И в чем тогда смысл? Ей ведь надо, чтобы текст прочитало как можно больше пользователей сети.
Самый простой вариант — перепостить его в «ЖЖ». Но туда, честно говоря, последнее время она и сама редко заглядывала: для общения и самовыражения хватало рабочего сайта. Надо подумать… А что, если отправить ссылку на блог и «ЖЖ» всем зарегистрированным подписчикам интернет-версии газеты и друзьям в соцсетях? Даже если завтра утром удалят блог, останется адрес «Живого журнала». Там можно сделать пометку: данная статья — последний материал журналистки Проскуриной. Публикация в свободном доступе, и автор не возражает, если она увидит свет в любом другом СМИ… Но если уж идти по такому пути, то обязательно надо дать и опровержение. Тем более что оно написано.
Воодушевившись идеей, Катя вновь подключилась к Интернету. Спустя полчаса все было сделано: ссылки автоматически стали расходиться по зарегистрированным адресам. Теперь, даже если она выключит свой компьютер, начатое завершит основной сервер. Можно со спокойной совестью ехать к отцу в кардиоцентр.
Хотя нет… Надо поставить финальную точку — отправить одну из ссылок на адрес Ладышева. А с ней — и письмо о своей боли, попросить прощения и проститься навсегда. Ведь он и есть ее Любовь…
Найдя адрес, Катя прикрепила к посланию последний написанный файл, на несколько секунд задумалась, зажмурила глаза и решительно нажала ввод. Спустя секунду на мониторе появился отчет об отправке.
«Вот теперь все… Теперь финал…»
Почувствовав полное опустошение, она выключила компьютер, набросила на плечи куртку, прихватила сумку с вещами и, не оглядываясь, поспешила к выходу…
— Добрый день, я прилетел, — пройдя паспортный контроль, Вадим набрал номер Галины Петровны. — Как там мама? Почему у нее телефон отключен?
За два последних дня у них установились особо доверительные отношения. То ли повинуясь приказу, то ли по собственной воле женщина сообщала ему о каждом шаге матери: как спала, какое давление, какое настроение, чем занималась, о чем говорили, какую тему удалось благополучно обойти. За это истерзанный переживаниями Ладышев был ей безмерно благодарен. Во всяком случае, хотя бы за одно он был спокоен: с самым дорогим человеком все в порядке.
Правда, он предполагал, что после обещанного разговора все могло измениться к худшему. Уж слишком быстро мать успела привязаться к Кате. И в том была его вина.
— Нина спит, — едва слышно ответила Галина Петровна. — А телефон я отключила по ее просьбе. И домашний тоже.
— Что-то случилось? — насторожился Вадим. — Мама никогда не спит днем.
— Я ей всяких капель успокаивающих накапала, вот и спит. Ой, Вадим Сергеевич, прямо не знаю, как вам все рассказать, — зашептала она в трубку. — После того как она прочитала статью, заплакала и плачет не переставая. А тут еще люди стали звонить: знакомые и незнакомые. И на мобильный, и на домашний. Кто со словами сочувствия, кто со словами поддержки, что наконец-то правда восторжествовала. Из газеты попросили дать комментарии к статье.
— Что за статья? — напрягся Вадим. — Подробнее можно?
