Синтия Виктор - Единственная
Услышав стук в дверь, Карлин вздрогнула, на секунду почти поверив, что по другую сторону стоит Наташа, и, вздохнув, поставила стакан и пошла посмотреть, кто же это на самом деле.
— Какого черта тебе здесь нужно? — сердито выкрикнул Джей. Т.
Карлин вошла в гостиную и замерла, увидев Бена.
— Ты должен извинить моего мужа, — начала Лилиан, — он…
— Карлин, Боже, как приятно тебя видеть.
Карлин почувствовала, с каким облегчением произнес Бен эти слова. У нее екнуло сердце при виде его красивого лица и темных глаз, встретившихся с ее взглядом, она ощутила необъяснимую слабость, знакомую еще по тем временам, когда они были подростками. Но она сдержалась и ничего не сказала, Бен подошел к ней и тихо промолвил:
— Нам нужно поговорить.
— Почему именно сейчас? — холодно поинтересовалась она.
— Пожалуйста, Карлин, я должен тебе кое-что рассказать, — настаивал он.
— Карлин, — раздраженно вмешался Джей. Т., — не можешь же ты все еще страдать по этому парню. — Он с отвращением фыркнул. — Эти Дамироффы, как проклятие для нас.
— Может быть, вы хотите поговорить наедине? — спросила Лилиан у дочери, подойдя сзади к коляске Джей. Т., чтобы отвезти его в кухню.
— Нет! — Бен повернулся к ней и ответил так порывисто, что в комнате установилась напряженная тишина. — Сейчас мы все выясним до конца, вы все объясните нам, Джей. Т.
Джей. Т. все понял, и слабое подобие улыбки промелькнуло у него на лице, но оно тут же сменилось выражением негодования.
— Не собираюсь ничего объяснять, — резко отказался он.
Бен приблизился к нему на шаг.
— Карлин и Лилиан имеют право знать то, о чем вы написали мне. Что вы встречались с моей матерью, когда мои родители только приехали сюда, что она забеременела мной от вас. Скажите им, что вы мой настоящий отец.
При этих последних словах Бена Карлин задохнулась, побледнела и повернулась к отцу.
— Этого не может быть!
— А почему бы и нет? — Он смотрел ей прямо в глаза.
— Карлин, — продолжал Бен, не отводя взгляда от Джей. Т., — твой отец написал мне письмо, в котором все это изложил. По его словам, мы с тобой наполовину брат и сестра. Он говорит, что начал встречаться с моей матерью, как только мои родители переехали в Вестерфилд.
Джей. Т. вызывающе перевел взгляд с Бена на Карлин, но ничего не ответил. Тем временем Лилиан подошла, стала перед мужем и долго пристально смотрела на него, а потом заговорила совершенно ледяным тоном.
— С тех пор как мы поженились, у тебя было много связей, я это знала. Ты ленивый самодовольный — это первое; самовлюбленный бабник и никудышный отец — это второе. Я могла бы продолжать, список длинный. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Но я никогда не представляла себе, какой ты злой. Сказать такое Беку — истинный грех, Джей. Т. И чего ты пытался добиться? — Лилиан повернулась к Бену и Карлин. — Если бы мой муж когда-нибудь замечал что-нибудь, кроме собственного отражения в зеркале, он, возможно, вспомнил бы, что Кит Дамирофф была на шестом месяце беременности, когда приехала сюда. Я встретила их в день приезда и точно знаю, какой у нее был срок. Я забеременела Карлин примерно через месяц, так что совсем недолго мы обе были беременны одновременно. Я помню все, словно это было вчера. — Она посмотрела в упор на Карлин. — Я помню все твое детство, словно это было вчера.
Бен, сжав губы от злости, снова обернулся к Джей. Т.
— Значит, вы выдумали эту историю просто ради забавы. Вы просили, чтобы я скрыл от Карлин правду и оставил ее, потому что мы родственники по крови. Полагаю, вам просто захотелось немного пошутить.
— Мне казалось, что все так было, — равнодушно пожал плечами пожилой мужчина, — вероятно, моя память не та, что прежде.
— У вас никогда не было связи с моей матерью до того раза, когда она погибла, ведь так? — с отвращением спросил Бен.
— Я же сказал, моя память… — Джей. Т. слегка улыбнулся, как бы извиняясь.
— Я сделала все, что могла, Джей. Т., — снова заговорила Лилиан, и звук ее голоса на этот раз заставил его втянуть голову в плечи. — Даже в последнее время, когда я осознала наконец, как ты помыкал мной всю жизнь, я еще старалась наладить отношения, но ты перешел все границы.
— Ну, и что это означает? — огрызнулся Джей. Т.
— Завтра я хочу быть на Наташиных похоронах, — Лилиан кивала как бы самой себе, — для меня это очень важно; Бог свидетель, я любила эту девочку как свою собственную, а потом я займусь своими делами.
— Не пугай меня всякой ерундой, — угрожающе произнес Джей. Т.
— Нет, Джей. Т., я не пугаю. Я слишком долго ждала. Завтра я ухожу от тебя.
Карлин была поражена ненавистью, отразившейся на лице отца.
— Ты просто выжидала удобного случая, — повысил голос Джей. Т., — это момент твоего триумфа, так, Лилиан? Уйти от мужа, бросить его гнить в инвалидной коляске — ну и дрянь же ты.
Лилиан не стала отвечать, а вместо этого обратилась к Бену.
— Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены. Мы и так причинили тебе неизгладимую душевную боль, и наши неприятности не твоя забота.
— Но я… — попытался возразить Бен.
— Нет, Бен. Слишком поздно, но я скажу: на мне лежит ответственность и вина за то, что случилось с твоей семьей, и мне очень горько. — Она направилась к двери в спальню. — А теперь простите меня, — и она закрыла за собой дверь.
— Она этого не сделает, — дерзко заявил Джей. Т. — Она не может просто так взять и уйти, оставив меня одного.
Карлин смотрела на отца, не в силах поверить, что он написал Бену письмо, чтобы разлучить их. А сейчас, даже уличенный во лжи, Джей. Т. был абсолютно безразличен к боли, которую совершенно сознательно причинил Бену и собственной дочери. «Он совсем не любит меня, — подумала она в оцепенении, — он нарочно старался разрушить мою жизнь».
Карлин подошла ближе к отцовскому креслу, а Джей. Т., сделав большой глоток, поставил рюмку на стол и без всякого выражения посмотрел на дочь.
— Ты хотел обидеть меня. Сказать такую ложь… — Она с трудом выговаривала слова.
— Прости за недоразумение, радость моя, — беззаботно отозвался он.
— Ты негодяй, — выговорила она почти шепотом. — И будь уверен, недоразумения не будет: ты больше никогда меня не увидишь.
Карлин быстро выбежала за дверь, Бен бросился за ней. Девушка стояла, прислонившись к стене, и глубоко дышала, стараясь успокоиться.
— Мне кажется, это я виноват, — сказал Бен.
Непроизвольно он потянулся, чтобы обнять ее, но остановил себя, усомнившись, есть ли у него на это право, и Карлин заметила, что он опустил руки. «Он не любит меня, он даже не может заставить себя прикоснуться ко мне», — подумала она и с болью отвернулась. Бен больше не мог выдержать, он подошел ближе и дотронулся до нее.
