Джанет Чарльз - Одесское счастье
– Прости, – сдулся Тристан и перед Рокки тоже извинился.
Я поймала взгляд Пэм: она все понимала. Еще одна сцена, о которой я не расскажу ни Джейн, ни бабуле, ни тете Вале, но Пэм-то это видела. От нее ничего не скроется.
– Он плохо с тобой обращается. Ты уже думала о разводе? – прошептала Пэм, когда мы пошли с новыми заказами на кухню.
– В последнее время все чаще и чаще.
– Он больной, – продолжила Пэм.
– Больной? Ты имеешь в виду, неуверенный в себе?
– Не совсем. С ним явно что-то не так. Он на тебе как будто помешался. Может, мне стоит позвонить Скиту и попросить наставить твоего муженька на путь истинный.
Я благодарно кивнула.
– Как ты собираешься продержаться два года? – спросила она.
Я обреченно пожала плечами.
– Прости, – тут же извинилась Пэм. – Глупо было спрашивать.
Тристан постоянно злобился и уже ничем не напоминал того добряка, за которого я вроде бы выходила замуж. Сравнить-то его мне было не с кем: я росла без отца, без дедушки или дяди. Но поступки мужа не слишком отличались от действий моих бывших парней. Даже Влад таскался за мной по городу на своем «мерседесе», не давал мне свободно вздохнуть...
* * * * *
Чтобы добавить культуры в жизнь, я придумала отпраздновать приход лета и пригласила друзей на натуральный одесский обед. Несколько дней жарила, парила и пекла по лучшим бабулиным рецептам. Яркий винегрет, который тает во рту и скрашивает любой день. И борщ, потому что Молли хотела его попробовать. Бабуля никогда не клала яйца в тесто для пельменей – привычка, оставшаяся от голодных советских времен, – но я решила гулять на полную катушку и добавила одно. Замесила тесто, раскатала на маленькие кружочки, завернула в каждый немного мясного фарша, защипнула и бросила в кипяток. Когда ушки всплыли, выловила и положила в миску, немного помаслив, чтобы не слиплись. Над резаным луком пришлось поплакать. Пока лук обжаривался в оливковом масле, почистила и поставила вариться картофель. Делая пюре, спрыснула его оливковым маслом с ароматом лука. На вкус божественно. Я не понимала патологической ненависти Тристана к любому маслу (которое он некрасиво называл жиром). Судя по книгам, в странах вроде Италии и Испании оливковое масло очень в чести.
Я испекла «наполеон» (во Франции его называют «мильфей» – тысяча листьев), бережно промазывая каждый слой кремом, совсем как бабуля. А еще испекла шоколадный торт по рецепту Молли и песочное печенье с пеканом (в Одессе мы замешиваем в тесто фундук).
Я пригласила Оксану с Джерри, Молли с Тоби и детьми, Анну со Стивом, Рокки, Пэм и Рэймонда с женой. Тристан находился в зоне комфорта – дома. Он пил пиво и хором смеялся с Тоби и Джерри.
За обеденным столом мы расселись так близко друг к другу, что соприкасались локтями. Уютно и дружественно. Анна и Стив держались за руки и скармливали друг другу кусочки со своих тарелок. Он что-то прошептал ей на ухо, а она, покраснев, одарила мужа очень личной улыбкой. Может, она и не выдавала желаемое за действительное, когда сказала, что у них все замечательно и они друг другу очень подходят. Увидев их взаимодействие своими глазами за своим столом, я порадовалась за счастливую пару и взгрустнула за собственный брак.
От сладкой парочки я повернулась к Оксане. Закрыв глаза, она медленно жевала, наслаждаясь каждым кусочком.
– Вкусно как дома, – прошептала она. – Божественно.
Остальные с нею согласились.
Оксана подняла бокал и сказала тост:
– За хозяйку и ее умелые руки. – Всего за несколько месяцев наших уроков по телефону она значительно продвинулась в английском.
После обеда гвоздем сезона выступила хомячиха Фарли. Мальчик открыл дверцу ее клетки, но зверушка продолжила бежать в колесе.
– Давай, Клементина, иди сюда, – звал он, но хомячиха лишь нервно дергала носиком.
– Оставь ее, парень, – проворчал Тоби. – Она не хочет выходить. В клетке ей привычнее.
Совсем как мне в моей эмерсонской клетке. Дверь-то открыта, нужно просто набраться смелости и переступить порог.
* * * * *
Когда гости отчалили, я спросила:
– Ты доволен нашими отношениями?
Тристан достал из холодильника пиво:
– Ага.
Плетясь за ним из кухни в гостиную, я заметила:
– Но ты постоянно на меня сердишься.
Он включил телевизор и принялся щелкать пультом.
– А ты бы как себя чувствовала на моем месте? – спросил он, не сводя глаз с экрана. – Я все для тебя сделал, а ты мне не благодарна.
– Я благодарна. Очень. И это единственная причина? Что тебе не хватает от меня благодарности?
– Ты не делаешь того, о чем я прошу. Вот что меня злит. – Он прибавил громкости.
– Значит, это я виновата, что у тебя плохое настроение?
– К чему ты ведешь? – резко спросил он, внезапно поворачиваясь ко мне.
Swing-swung-swung.
Тристан будто изготовился на меня накинуться: напрягся, оскалил зубы. Нет. Он же мой ласковый школьный учитель. Вот только никакой он не учитель. Но нет, он по-любому не станет меня бить. Или станет? Я зажмурилась. Как же ж мне не хватало смелости! И зачем я его водила за нос? Как же ж мне хотелось прямо сказать, что нам никогда не следовало жениться. Как же ж мне хотелось найти понятные слова и объяснить ему, что я хочу вырваться из этой клетки…
Возникла мысль предложить полумеру, чтобы проверить, как он себя поведет.
– Наверное, нам стоит некоторое время пожить отдельно.
– То есть ты хочешь развода? – Дыхание мужа участилось, он пристально на меня уставился. Настолько пристально, что я обратно испугалась и сменила тактику.
– Ну, ты ведь хочешь ребенка, а у меня не получается зачать. Может, тебе стоит найти себе другую жену. – Я потупилась, глядя на бежевый ковер в ожидании вердикта. Примет ли он мое предложение?
– Другая мне не нужна. И ты с ума сошла, если думаешь, что найдется еще один дурак, который полюбит тебя так же, как я. Кто еще станет мириться со всеми твоими тараканами? Черт.
– Ты прав. Ты заслуживаешь женщину получше меня.
– У тебя появился другой? – потребовал ответа Тристан. – Тот посудомойщик из кафе? Я видел, как он на тебя смотрит. Как они все на тебя смотрят.
– Нет, дело касается только нас с тобой, – попыталась я сохранить беседу в конструктивном русле.
– Я покончу с собой, если ты уйдешь. Покончу с собой, слышишь? Кто тебе навел на мысли о разводе? Оксана?
Я покачала головой. Он встал. Я попятилась.
– Значит, Анна? Ты к ней каждый день таскаешься. Мне она не нравится.
– Нет, – покачала я головой, – Оксана с Анной здесь ни при чем. Просто мне кажется, что мы с тобой… стали чужими людьми.
