Элизабет Гейдж - Близость
— Ты тоже любишь меня, — пробормотал Тони, касаясь губами ее уха, — признайся. Скажи это.
— Никогда.
Последовала минутная пауза. Лесли почувствовала, как Тони пытается осмыслить сказанное, понять, насколько искренне ее сопротивление. В воздухе словно разлилось ожидание, оба были на самом краю чего-то неведомого.
Потом колено Тони грубо раздвинуло ее бедра. Лесли разъяренно отбивалась, пытаясь сбросить Тони на пол, но он только сильнее втиснул ее лицом в подушку.
— Ори, сколько хочешь, — предупредил он. — Все соседи на работе. — Да, Лесли, я походил по окрестностям, и все теперь знаю о тебе. Но если даже кто-то окажется дома, по мне даже лучше. Пусть хоть все узнают! Особенно твой муженек. Не боюсь сказать миру, кто я такой, и кто я для тебя.
Лесли ничего не ответила. Она едва могла дышать, не то что пытаться позвать на помощь. Он буквально душил ее.
— А теперь послушай, — начал он, — я хочу от тебя очень простой вещи, самой обыкновенной. Только скажи мне правду. Признайся, что любишь меня и никогда не переставала любить. Что ты никогда не любила его, по крайней мере так, как меня. Прекрати лгать, Лесли, и все будет в порядке. Обещаю.
Лесли покачала головой. Она не поддастся ему, никогда, как бы он ни заставлял. У нее воля куда сильнее. Никакая любовь не сделает Тони настоящим человеком. У него просто мужества не хватит покорить ее.
Но все храбрые мысли вылетели из головы, когда он задрал ее юбку, а пальцы нашли резинку трусиков. Секунду спустя она почувствовала легкое прикосновение между бедрами.
И тут в ней что-то взорвалось. Лесли дрожала, тряслась, извивалась, дергалась, что-то выкрикивала, но подушка заглушала вопли. Каждая мышца тела отчаянно напряглась. Но Тони, не обращая внимания на сопротивление, продолжал осторожно ласкать ее в самом чувствительном месте.
— Это ведь нравилось тебе раньше, — пробормотал Тони. — Разве не видишь, Лесли? Ты создана для меня.
Он стянул с нее трусики. Долгий восхищенный вдох сорвался с губ Тони при виде ее наготы.
— Ты так красива! — воскликнул он.
Кремовые округлости ее ягодиц, длинные упругие бедра, изящная талия были так неповторимо прекрасны, что сердце у Тони почему-то сжалось.
— Боже, я люблю тебя! Ты даже не представляешь, как люблю. Годы ожидания… Я искалечил свою жизнь…
В его мозгу логика была хаотически перемешана с безумием, а голос стал хриплым от страсти.
— Скажи, что любишь меня, — повторял он. — Только скажи, и спасешь нас обоих. Это так просто, малышка!
— Я тебя ненавижу!
Слова слетели с языка словно по собственной воле, и Лесли надеялась, что Тони не услышит, но тут же почувствовала, как он застыл и, схватив ее за волосы, дернул, оттягивая голову.
— Так, значит, ненавидишь? — злобно процедил Тони. — Ты ненавидишь меня?
Трусики сползли еще ниже. Тони одним рывком разодрал их и, отбросив клочки, вдавил Лесли в матрац.
— Значит, ненавидишь. Посмотрим, кто кого ненавидит.
Она ощутила движения его тела, услыхала зловещий шорох сбрасываемой одежды, и поняла, что сейчас произойдет. Жгучая ярость затопила Лесли, и она снова попыталась сбросить Тони.
— Будь ты проклят! — выкрикивала она. — Убирайся! Не смей!
Но силы были неравны. Он уже успел снять брюки, прижался к ее бедрам голыми ногами.
— Я был твоей первой любовью, — бормотал Тони, скорчившись над ней. — И первым мужчиной. Я раздавил твою вишенку. Помнишь? Ты не могла мною насытиться. Просила еще и еще. Я дал тебе нашего малыша. А теперь ты говоришь о ненависти.
Все тело Лесли содрогалось, как осиновый лист. Она с ужасом ощущала, как его напряженная плоть приближается к ее лону, готовая вонзиться в нее.
— Тони, если ты сделаешь это… — пыталась предупредить его Лесли, но слова не шли с губ, превращаясь в беспомощные яростные крики.
Тони медленно вошел в неподатливое тело. Ничего омерзительнее ей не доводилось переживать. В ее теле словно поселился монстр — отвратительное жесткое инородное, пробравшееся в самую интимную и уязвимую часть тела.
— Ах-х-х, — выдохнул он, — готов поклясться, у тебя такого долго не было, ведь правда, крошка?
Он двигался ровно, ритмично, в гротескной пародии на нежность.
— Наверняка этот твой муженек немногого стоит. У него-то уж не заторчит! Даже еще до того, как он свалится. Старик, что с него взять! Это не мужчина для такой женщины. Разве он сумеет, как я, дать тебе детей?
В голосе Тони звучал триумф и вызов.
— Могу побиться об заклад, вы пытались, — продолжал он. — Верно ведь? Ну, конечно, пытались. Только он не дал тебе малыша.
Лесли немедленно прекратила борьбу и теперь лежала неподвижно, скрывшись в далеком неведомом мире, где прикосновение Тони не могло оскорбить и запачкать. Она оставила ему свое тело, как ненужную мертвую вещь. Пусть берет. Он никогда не завладеет ее свободой, ее душой.
Тони мгновенно почувствовал ее отстраненность. Холодность Лесли вывела его из себя.
— Ты, шлюха проклятая, — прошипел он. — Хочешь поиздеваться надо мной и оставить в дураках? Так вот чего ты добивалась с самого начала?! Бросишь меня на съедение волкам, чтобы самой жить по-прежнему и разыгрывать примерную жену? Сука чертова!
Он сильно ударил Лесли по лицу и, видя как великолепные волосы разметались по подушке, снова дал ей пощечину. К тонкой коже мгновенно прилила кровь.
— Ну же, кошечка, — пропыхтел Тони сквозь стиснутые зубы, — ты все равно не сможешь удержаться. Ну же! Давай!
Он вталкивался в нее судорожными рывками, все сильнее и безжалостнее. Потом еще раз ударил по голове и, вцепившись в волосы, стал дергать в разные стороны, забавляясь, словно жестокий ребенок с новой игрушкой.
Но Лесли оставалась безучастной. Она отыскала укромное местечко глубоко в своем сердце, которое оказалось гораздо сильнее, чем думала Лесли. И в этом тайнике она хранила любовь к Россу и веру в жизнь, которую она спасала для себя и для него. Тони не мог проникнуть туда ни своим телом, ни гневом.
— Сука, тварь!
До Лесли смутно доносились проклятия Тони, пока он дергался, вколачивая в нее воспаленную плоть, но она ничего не ощущала. Это и было победой над насильником. В ее сердце и душе для него не было места, и Лесли сейчас доказывала это.
Но она сумела расслышать в яростных воплях нотки отчаяния и поняла, что, когда Тони увидел ее после всех этих лет, в нем что-то опасно стронулось, что прошедшие годы были ужасными для него, став годами поражения и позора. Только сейчас Лесли осознала, что Тони видел в ней спасательный круг, тихую гавань, в которой можно спастись от зыбучего песка собственной жизни, и что своим, пусть и оправданным, отказом, она бросает Тони на произвол судьбы, обрекая на гибель.
