Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
— Убирайся!..
Выплеснув весь свой гнев, Дзюба ушёл так же стремительно, как и появился. Виталий ещё какое–то время осмысливал всё, что вывалил на него бывший соперник… Злость, раздражение, давно забытая ревность только усиливались, они клокотали, жгли изнутри, не давали свободно вздохнуть… Ужасно хотелось отомстить и за эту боль, и за оскорбления, и за собственное бессилие перед судьбой.
Часы показывали половину седьмого вечера, когда он вызвал автомобиль и, одевшись, вышел из гостиницы.
— С тобой всё в порядке? — увидев отца у себя на пороге, Михаил тревожно нахмурился. — Как ты себя чувствуешь?!
— Нормально… — ответ получился мрачным, сквозь зубы.
— У тебя такой вид… Что–то случилось?
— Дядька твой в гости заезжал… — усевшись в гостиной на диван, Виталий саркастически усмехнулся. — Кстати, откуда он узнал, что мы с твоей бабушкой встречались?
— Ах, вот оно что… — устроившись напротив, Миша многозначительно кивнул. — Понятно. Это бабушка проговорилась… Олег Семёнович узнал, что она ездила в свою квартиру… Спросил — зачем, ну, она ему и выложила. Я почему–то этого и боялся… А что он говорил?
— Да неважно… — Виталий опустил глаза и чуть сжал губы. — Ты, Мишка, не переживай. Завтра я уже уеду, и все ваши неприятности закончатся.
— Ну, зачем ты так, отец? — Михаил посмотрел чуть укоризненно. — Я, действительно, тебе рад.
— Да ладно… Как сейчас говорят — проехали. Ты мне вот что скажи… — Мясников отвёл глаза куда–то в сторону, всем своим видом показывая, что хочет задать какой–то пустяковый, ничего не значащий вопрос. — Ты, говорят, с родным отцом теперь общаешься?..
Вопрос был неожиданным. Смутившись, Михаил ещё какое–то время молчал — ответ требовал максимум деликатности.
— Это тебе тоже дядька сказал? — он спросил это лишь для того, чтобы ещё протянуть время.
— Да неважно… — в очередной раз услышав про своего врага, Мясников нехорошо сузил глаза. — Мы же с тобой взрослые мужики… К чему теперь эти детские секреты?
— Никаких секретов нет… — слегка пожав плечами, Миша нехотя кивнул. Тема разговора вызвала крайнюю неловкость. — Н-ну… если честно, то — да… Общаюсь.
— Ну, что ж… — Виталий чуть оттянул уголок губ. — Имеешь право. Тем более, что это был не секрет…Во всяком случае, для меня.
— Подожди, отец… — Михаил поспешно перебил того на полуслове. — Я нарочно никого не искал. Так вышло… Я вёл дело, а он шёл свидетелем. Абсолютная случайность.
— Я понимаю…
— Там история была очень запутанная…
— Выходит, ты о нём уже знал?
— Да, я знал… Но разве это что–то меняет?
— Абсолютно ничего… — Виталию с трудом удавалось сохранять безразличный тон. — Ну, и как… мужик–то хоть нормальный?
— Нормальный. Зря ты, отец…
— Ну, и как его зовут?
— Александр.
Разговор Михаилу был неприятен — это было написано у него на лице, однако Виталий и не думал его заканчивать.
— Надо же… — он нервно усмехнулся. — Прямо как мать… Кстати, как у них отношения?
— У кого?
— У матери с этим… Александром?..
— Никак. Отец, послушай… — Миша чуть улыбнулся — улыбка получилась тёплой. — Ты ведь всё равно — мой отец. Ну, что, нам с тобой поговорить больше не о чем?..
— А фамилия его — как?.. — судя по тону, самолюбие Виталия было крайне задето, он уже не справлялся с собой.
— Это важно?
— Просто — интересно… да не бойся ты… Искать не побегу.
— Да знаю… Фамилия — Морозов.
— Всё сходится… — услышав фамилию, Мясников понимающе ухмыльнулся. — Интересная история получается. Хоть фильм снимай…
— Я знаю вашу историю.
— Вряд ли ты знаешь её достоверно. Если со слов матери, то…
— Мать мне ничего не рассказывала. Я знаю от другого человека.
— От бабки?
— Кое–что от неё, но не только…
— От кого ещё?.. — Мясников поднял на сына удивлённый взгляд.
— От Анны Сергеевны Морозовой. Это — жена Александра.
— Вот как?! И что же она тебе рассказала?..
— Думаю, ты и сам в курсе… Отец, может, о чём–нибудь другом поговорим?.. Когда ещё увидимся?..
— Да нет… — проснувшийся интерес имел мрачный привкус и сопровождался тяжёлым взглядом. — Это уже забавно… И, всё–таки…
— Ну, если так… — понимая, что Виталий не намерен закрывать тему, Михаил тяжело вздохнул. — Я знаю, что ты с ней встречался… А потом женился на матери.
— У тебя с ней был такой откровенный разговор?! А по какому поводу?..
— Да ни по какому. Ей показалась знакомой фамилия… Она спросила о матери, я ответил. Она вспомнила молодость.
— Выходит, она сама проявила интерес?
— Ну… можно сказать и так.
— Понятно… А больше ничего она тебе не рассказывала?
— Нет…
— Ну, а с её сыном… случайно не знаком?
— Случайно знаком… — поднявшись, Михаил открыл дверцу шкафа и достал оттуда гитару в чёрном чехле. Расстегнув молнию, достал инструмент и протянул отцу. — Вот…
— Что это?.. — приняв гитару, Мясников с удивлением уставился на гравировку, расположенную на обратной стороне корпуса. — Михаилу и Злате… от Дмитрия и Натальи… Что это?..
— Это его подарок. Дима — музыкант.
— Вот как… Выходит, вы близко знакомы?..
— Он тоже проходил по тому делу… Гитару вот подарил…
— Ну, и как он тебе?..
— Кто, Дима? Нормальный парень. Они вообще — хорошие ребята.
— И часто вы встречаетесь?..
…От Михаила не могла укрыться очередная перемена тона Виталия. Неожиданно проявленный интерес приобрёл искренние нотки — Миша даже не знал, на что их списывать. Решив, что отец просто успокоился, он решил ничего не утаивать и не смягчать. В конце концов, они — взрослые люди, и уже давно не зависимые друг от друга.
— Нет, не часто. У них гастроли, у нас — погони… — он впервые за вечер рассмеялся. — В январе были у них в гостях.
— Вот как?.. А фотографии есть? Мне просто интересно…
— Есть где–то… — Михаил включил ноутбук. — Сейчас Злату позову… Она куда–то их скидывала.
…Фотографии Злата нашла быстро. Они оказались не в том альбоме, который она показывала Виталию в прошлый раз. Разглядывая улыбающиеся лица, Виталий ощутил уже не первый за этот день приступ ревности… Оказывается, Мишка знаком не только с этим Морозовым… Он знаком и с его сыном!..
«С м о и м сыном…»
…Все, кого захватил объектив фотокамеры, радостно улыбались на фоне новогодней ёлки — и Миша, и Злата, и Дмитрий со своей женой… Судя по всему, молодые люди дурачились — строили друг другу рожицы, подставляли рожки…
