Людмила Бояджиева - "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"
… - Детка, ты худеешь прямо на глазах, — заметил как-то мимоходом Санта, скользнув рукой по её бедру. — Скажу Луиджи, чтобы кухарка приносила тебе на ночь молоко от деревенской коровы. Не спорь, это очень полезно.
— Слишком много беспокойств о прислуге. — Кристина уже получила темно-серое строгое платье с белым фартуком и кружевной наколкой вместе с распоряжением одеть форму ко дню прибытия хозяина.
— Ты — мой кадр. А значит я должен отвечать перед графом за твою работоспособность, а следовательно, здоровье… Кстати, доктор сказал, что у тебя авитаминоз. Это национальное заболевание граждан России. Следует подналечь на овощи и фрукты. И не забывать про назначенный им комплекс витаминов.
— Я получаю отменную еду. Только с аппетитом плохо.
— Дорогая, ты уже совсем взрослая девочка, надо быть более рассудительной и волевой — еда не только удовольствие, но и средство существования. Она нужна твоему организму. Этакая заморенная начальница всех служанок, боюсь, не понравится графу. Хотя… я должен тебя разочаровать, детка. Если ты собиралась положить глаз на Коловисимо, то, кажется, опоздала, как, впрочем, и Рокси. Его сиятельство сообщил, что прибудет вместе с юной леди, к которой имеет самые серьезные чувства… Не знаю, где он её подцепил, но распоряжения недвусмысленны:» приготовить свадебные апартаменты»… Это в гостиницах так называют номера для молодоженов. И значит — огромная кровать, полно цветов и — ни души за стеной.
— Луиджи уже дал задание горничным, а я как раз слежу за тем, чтобы на шелковом балдахине, развевающемся как паруса над «кораблем любви», не осталось ни единой пылинки. Чтобы в камине были дрова, в холодильнике напитки, а в вазе — любимые цветы хозяина. Кстати, каковы распоряжения на этот счет?
— Никогда не говорил с Коло о цветах, — пожал плечами Санта. По-моему, он их вообще не замечает. Главное — кровать. Ты правильно заметила, «корабль любви»..
— Для большой команды. Там можно разместить шестерых, — язвительно вставила Кристи, которую стало раздражать всякое проявление чужого любовного счастья.
— Ну, нет. Дудки! В этом Коло — нормальный мужик и абсолютный собственник. Никакой пролетарской дележки… А насчет цветов — усыпьте все розами. Без шипов, естественно. Это классика… Кстати, о классике… Санта весело посмотрел на собеседницу, не замечая её унылого вида. — Я буду петь на празднике по личной просьбе друга. Как бы открывать его маршем Мендельсона из «Сна в летнюю ночь».
— Ха! Этот свадебный марш у нас обязательно играют в время бракосочетания. Кто выбрал подобный репертуар?
— Если честно, граф. Все же он хозяин и он заказывает музыку… Каждый вечер мечтаю прогуляться с тобой в парке, детка. Показать пещеры, гроты и новые цветники. Но стоит только увидеть кровать, падаю и засыпаю, как мертвый. Устаю… Только очень прошу, бамбина, не забывай меня до пятнадцатого июня. Как только завершим празднество, сбежим в леса, сделаем шалаш, а я буду охотиться на козла.
— Если ты имеешь в виду меня, то есть глупую, доверчивую женщину, то по-русски это называется по-другому: курица. Не думаю, что охота на куриц достойное дело для настоящего мужчины.
— Не понимаю, Кристи. Ты так громоздко иронична. Я в чем-то провинился? Тебе не понравилась запись моего концерта или синьорина Ларина имеет что-то против исполнения Мендельсона?
— Нет, дорогой, ты безупречен, как и музыкальный вкус графа, вздохнула Кристина. — Жаль, что Рокси останется у разбитого корыта — она такая хорошенькая. Может, его сиятельство ещё подумает насчет невесты?
Кристина насмешливо пригляделась к Санте.
— Не уверен. По молодости за ним водились грешки по части сердечного непостоянства. Но теперь он, кажется остепенился… Судя по всем этим грандиозным затеям с устройством семейного очага… — Санта значительно присвистнул. — Только, кажется мне, и Роксана не будет слишком переживать.
— Ну, понятно! Замена не так уж плоха — титулованный тенор! — Кристина едва сдержала слезы, мгновенно навернувшиеся от обиды. — Привет подружке!
Не оборачиваясь, она рванулась к дому, мечтая лишь об одном — поскорее закрыться в своей комнате и от души разреветься. Ну, разве могла она предположить, отправляясь с поманившим её парнем, что все это окажется так безнадежно, так больно…
— Постой! — Санта остановил её, крепко схватив за локоть. — Мне порой кажется, детка, что ты ко мне просто неравнодушна! — н развернул к себе мокрое от слез лицо Кристины. Ведь это ревность, ревность! Эй, уж не влюбилась ли в маэстро Бельканто строгая синьорина Ларина?
Кристина попятилась, с ненавистью глядя на своего мучителя. Зубы крепко сжались от горького вкуса обиды. Она протянула перед собой сжатые кулаки и, сверкнув глазами, прошептала:
— С каким бы наслаждением я расцарапала бы сейчас твое наглое, твое… твое… отвратительное лицо! Я ненавижу тебя, Санта!
Две горничные с тележкой постельного белья, заметив ссорящуюся пару, поспешили скрыться в аллее цветущих рододендронов.
Два последних предпраздничных дня в усадьбе царило необычайное оживление. К хозяйственному входу без конца подъезжали машины, привозящие то специальные длинные столы из темного дерева, то группу поваров с собственным инвентарем. Рабочие разгружали рефрижераторы, перетаскивая в холодильники упакованные в ледяные глыбы дары моря — креветок, лангуст, омаров, каких-то серебряных розовоглазых рыб, мясные туши, свежайшие, будто с картинки, овощи и фрукты. Сосредоточенно, молча носили ящики с дорогими винами и галлоны минеральной воды.
— Хозяйство-то новое, хоть и три века стоит. Да погреба пусты — надо все заново устраивать, — с приятной озабоченностью делился своими проблемами Луиджи. — Вот видите, Кристина, вчера по последнему распоряжению его сиятельства начали планировку трапезной, то есть банкетного зала, полезли на чердаки за столами, а там дна гниль. Пришлось заказывать новые и все точно по размеру. Ужин-то будет накрыт во дворике, там, что с тыльной стороны дома. Я думаю, не хуже, чем при каком-нибудь короле выйдет.
Кристина уже обратила внимание на строительство. Умело расставленные «ширмы» из высокого штакетника, увитого розами, образовывали большой зал под открытым небом. Торцевую сторону «трапезной» образовывала стена дома с полукруглым портиком, превращенным в эстраду. Верхушку портика венчала витая балюстрада большого балкона из «апартаментов новобрачных». Расставленные на балконе кадки с цветущими апельсиновыми деревцами казались райским садом, вознесенным на тонких изящных колоннах.
Ящики с деревцами флердоранжа и двухметровые жирандоли с пучками толстых свечей окаймляли зал. Эти деревца, в глянцевитой листве которых ярко белели тугие, едва распустившиеся бутоны и атласные ленты, украшавшие все вокруг, придавали трапезной особую, нарядно-свадебную торжественность. Ленты перевивали хвойные гирлянды, украшавшие портик, развивались на ветвях деревьев, оконных переплетах, белым серпантином свешивались с балконных перил. У всех, занятых подготовкой банкета, было сосредоточенно-приподнятое настроение. Многочисленная челядь и приглашенные работники трудились, непокладая рук.
