Екатерина Риз - Откуда берутся дети?
— Варежки сырые?
— Нет. — Ванька отчаянно замотала головой.
— А ноги замёрзли?
— Нет, мам! Я ещё покатаюсь!
Ксения поддёрнула молнию на его куртке.
— Ну, иди. Только осторожнее, слышишь?
Он кивнул и побежал обратно к горке. На ходу обернулся и помахал матери рукой. Ксения заулыбалась, а Дмитрий вдруг хмыкнул.
— Кажется, я ему не понравился.
Она удивлённо посмотрела.
— С чего ты взял?
Куприянов лишь пожал плечами.
— Интуиция.
— Зря ты так говоришь. Просто он маленький и не всё понимает. Дим, ты извини меня, — вдруг сказала она. — Я должна была тебя предупредить, что Ваня может отреагировать не совсем…
— Он тебя ревнует? Если честно, я его понимаю.
Ксения с удивлением посмотрела на него, встретила открытый, чуть насмешливый взгляд, и смутилась. Отвернулась от Димы и покачала головой.
— Дело не в этом, Дима. И я не думаю, что он ревнует… он этого ещё не понимает. Просто у Вани сейчас сложный период, а я не знаю, как ему помочь.
— Может, расскажешь? Тогда, возможно, я смогу помочь.
Она задумалась. Обсуждать с ним свои отношения с другими мужчинами не хотелось. Но было понятно, что если не объяснит ситуацию сейчас, то эта недоговорённость, скорее всего, повиснет между ними, да и Ваньке не будет полезно, если Куприянов будет относиться к нему с настороженностью и держать дистанцию. Если она всё-таки собирается продолжать с Димой отношения… Она ведь собирается?
Решиться было очень непросто.
— Понимаешь, совсем недавно у меня были… отношения с одним человеком, но потом мы расстались. Ваня… к нему очень привязан, наверное, поэтому он так отнёсся к знакомству с тобой.
— Это его отец?
Захотелось очень сильно зажмуриться или вовсе убежать. Но она только головой покачала, правда, сглотнула нервно.
— Нет. Но Ваня до сих пор его ждёт.
Куприянов сунул руки в карманы куртки и задумался о чём-то, потом сказал:
— Тогда почему он просто исчез… если мальчик его ждёт?
Ксения быстро глянула на него, причём с обидой, не смогла сдержаться.
— Потому что я так решила. Потому что не знала, как объяснить сыну, что этот человек нам чужой. Не хотела, чтобы Ваня привязался к нему ещё сильнее. У них была какая-то… нереальная связь. Я просто испугалась за сына.
— И решила, что для него будет лучше ждать?
Степнова непонимающе посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Если для Вани это важно…
Она непонимающе таращилась на него, потом взмахнула рукой.
— Ты просто не понимаешь. Ты ничего не знаешь…
Он тут же согласился с этим. Кивнул, и спорить не стал.
Тон и последние слова Куприянова, Ксению сильно задели и встревожили. То, что он не понял, так сразу осудил… может, и не осудил, но был близок к этому. А у неё внутри забилось беспокойство. Неужели она на самом деле могла ошибиться, и можно было поступить совсем иначе?
— Ксюша.
Она растерянно посмотрела.
— Я тебя расстроил?
Она мотнула головой. И вдруг почувствовала, как Куприянов взял её за руку.
— Я сделаю всё, чтобы твоему сыну было рядом со мной комфортно. Обещаю, я буду стараться.
Ксения глубоко вздохнула, но заставила себя улыбнуться ему в ответ.
Они постояли ещё минут десять, потом Ксения начала притопывать ногами от холода, не выдержала и, наконец, позвала сына. Он подбежал, сырой варежкой с налипшим снегом, поправил съехавшую на глаза шапку. Шмыгнул носом. Ксения варежки с его рук сняла, а из сумки достала другие, сухие.
— Дядя Дима нас в кафе пригласил. Пойдём, а то ты уже замёрз.
— Не замёрз!
— Не спорь, у тебя нос синий.
— Как шапка?
— Почти.
Куприянов рассмеялся, а Ванька снова кинул на него задумчивый взгляд.
— Пиццу хочешь? — спросила Ксения сына. Тот снова шмыгнул носом, затем отрицательно покачал головой.
— Не хочу, — надулся он.
— Тогда пойдём есть пирожки. — Ксения оглянулась на Дмитрия. — Недалеко есть хорошее кафе, там вкусная выпечка. Ты не против?
Куприянов кивнул, и они пошли по аллее к выходу из парка. Ксения держала сына за руку, а тот шаркал ногами, загребая снег. Потом подёргал мать за руку, отрывая её от разговора с Куприяновым.
— Что, Ванюш?
— Там Дед Мороз из снега был. Ты видела?
— Видела.
— А я ему желание загадал. Сбудется?
Ксения улыбнулась.
— Я не знаю.
— Но он же настоящий! Из настоящего снега.
— Тогда непременно сбудется, — успокоила его Ксения.
Ванька удовлетворённо кивнул и дальше шёл молча.
Куприянов, как и обещал, всеми силами пытался наладить с ним контакт, но ребёнок общаться не спешил, чем мать огорчал. Конечно, она не ждала, что Ванька сразу же примет нового в их жизни человека, но всё равно переживала, когда видела, как сын виртуозно увиливает от общения. Он не капризничал, не грубил, он даже разговаривал с Димой спокойно, и они вместе ходили играть в автоматы, но не видела Ксения в сыне той радости и того задора, который волнами исходил от него, когда рядом с ним был Андрей. А иногда ловила на себе Ванькин взгляд, и ей становилось стыдно перед ним за то, что не воспринимает всерьёз его мнение. Что он для неё маленький и несмышленый, а он ведь всё прекрасно понимает… наверное, и то, что мама очень надеется, что из дяди Димы получится полноценная замена… того, кого они ждут, и кто не придёт больше…
Но Дмитрию она была благодарна. За его терпение и понимание. Он очень хорошо с Ванькой держался, даже когда тот вёл себя не лучшим образом.
Всё это Ксения и сказала Куприянову, когда они встретились в следующий раз, уже без ребёнка. Дима сопровождал её на вечеринку, и в этот вечер Ксения даже почувствовала себя спокойнее и привычнее среди большого количества гостей, незнакомых людей. Обычно ощущала неловкость, старалась надолго не задерживаться на таких мероприятиях и со всеми подряд не знакомиться, а вот с Дмитрием пережить светскую суету было легче. Чувствовала, что он всё время за её плечом и в нужный момент выведет из круга гостей, не даст возможности потеряться в праздных разговорах. Было приятно держаться за его локоть и чувствовать его силу и уверенность, которой у неё зачастую не доставало.
Задержались на вечеринке дольше, чем Ксения это обычно себе позволяла, даже Лена ушла раньше них. А они танцевали, снова разговаривали, и Ксении на самом деле удалось на время расслабиться и позабыть о своих проблемах. По дороге домой слушали радио, а Куприянов упрямо допытывался, какая у Ксении любимая песня. Она назвала ему ряд любимых произведений и исполнителей, а он смеялся и погромче включал "Русское радио". И требовал рокового признания.
