Кэтрин Эллиот - Сожаления Рози Медоуз
– Неужели, – ядовито пробормотала я. Интересно, что будет с ребенком, когда материнство снова выйдет из моды? Лично я дала бы ей две недели. – А как же Джосс? – пискнула я. – Я хочу сказать, – откашлявшись, повторила я, – он тоже хочет, чтобы я уехала?
– Разумеется, хочет, иначе я бы не стояла перед тобой и не говорила тебе все это, не так ли? – Она звонко рассмеялась. – Он и попросил меня с тобой поговорить, наверное, хотел свалить на меня всю грязную работу. – Она хитро, заговорщицки на меня посмотрела. – Ты же знаешь мужчин, не правда ли, Рози? И Джосс такой же, как все; терпеть не может кого-то огорчать. В этом отношении он немного трусоват, поэтому и улизнул вместе с Тоби, чтобы забрать девочек из школы. Не удивлюсь, если он потом повезет их в парк или куда-нибудь еще, что ему совсем не свойственно: просто чтобы убраться из дома подальше, пока я провожу с тобой эту маленькую беседу! – Она рассмеялась, но вскоре умолкла, вздохнула и выпятила губы. – Видишь ли, Рози, дело в том, что его это очень смущает. Мне не хотелось заговаривать об этом ранее, но, судя по всему, ты выставила себя полной дурой. Не так ли?
Я почувствовала, как краска заливает мне лицо.
– Ты же увивалась за Джоссом. Заигрывала с ним, не так ли? Приготовила ему великолепный ужин при свечах на Новый год, строила масляные глазки и все такое. Ты же в него влюбилась, правда, Рози?
То ли от стыда, то ли от негодования, но я не могла вымолвить ни слова, как последняя дура.
– Ничего, ничего, – хихикнув, продолжала она. – Не надо так раскаиваться, не такое уж это и страшное преступление. Ведь он очень привлекательный парень, а ты… ты очень одинока. – Она мягко улыбнулась. – И явно уже отчаялась, ведь на руках у тебя маленький ребенок. Совершенно естественно, что ты в него влюбилась.
– Я не отчаялась! – взорвалась я.
– К тому же это случилось не в первый раз, – мурлыкала она дальше. – Господи, да если бы мне давали доллар за каждую девчушку, которая влюблялась в Джосса, я была бы уже богачкой! – Она вздохнула. – И в какой-то мере я в этом виновата. Теперь я понимаю, как такое может произойти. Я так часто бываю в отъезде, и он, наверное, производит впечатление несчастного брошенного художника: торчит ночами в своей студии, и любовь хорошей женщины его не вдохновляет. Но могу тебя заверить, это не тот случай. Хочешь, скажу тебе кое-что, Рози? – Ее карие глаза нацелились на меня, как прожекторы. – Мы занимаемся любовью каждую ночь. Даже по телефону.
Я вытаращилась на нее. Похоже, ей нужна была моя реакция.
– Неужели? – наконец пискнула я.
– О да, мы делаем это часами, и иногда я так завожусь, что приходится опускать трубку и перезванивать ему! А когда мы видим друг друга – о боже! – Она в экстазе закинула голову. – Тогда нас уже не остановить. Мы набрасываемся друг на друга, как тигры, срываем одежду, не можем себя контролировать. Между прочим, мы только что этим занимались. На том самом кресле, где ты сидишь.
Я взлетела, как ракета.
Она ласково улыбнулась, глядя на то место, где только что ютилась моя задница.
– Этому креслу он никогда не мог противостоять. Это одно из наших любимых мест. Видишь ли, оно слегка качается, у него есть собственная движущая сила… – Она мечтательно накручивала на палец прядь волос, уставившись в никуда. – Кресло Папочки Медведя… – промурлыкала она. И вдруг очнулась. – Суть в том, Рози, что трое – это уже толпа, не так ли? Ты это понимаешь? Мы не можем позволить, чтобы ты таскалась за ним, как влюбленный лунатик, это слишком неловко. Разумеется, я верну тебе твой депозит… – Она порылась в сумочке в поисках чековой книжки, и из нее выпала обертка от «Марса». Она торопливо подхватила ее и начала писать. – …Так вот, пожалуйста, не так уж много, конечно, но теперь, когда тебя уволили из паба, ты должна экономить каждую монетку, не так ли? – Она подняла глаза, приготовившись подписать чек, и закусила губу. – Знаешь, Рози, не хочу показаться неблагожелателем, но я очень сочувствую Бобу. Вся эта история с тобой и твоим мужем потрясла нас с Джоссом до глубины души. Должна признать, мы были не очень довольны, что ты так много времени проводила с детьми. Нет, мы вовсе не думали, что ты подсыплешь им отраву в рыбные палочки, ничего такого, но как сказал Джосс, нет дыма без… Рози!
Она прервала свою тираду: я ловко выбежала в дверь черного хода. И рванула по лужайке в сад, оставив дверь нараспашку.
– Рози, ты забыла чек! – Она помахала мне вслед бумажкой.
– Оставьте его себе! – сдавленным голосом крикнула я.
– Не говори глупостей, зачем ты убегаешь в приступе гнева, ведь позже ты будешь рада этим деньгам, ты безработная и…
– И отчаявшаяся? – Я развернулась; от слез резало в глазах. – Оставьте чек себе, – завопила я. – Подавитесь своими вонючими деньгами. Я никогда не смогу отчаяться настолько, мне они не нужны!
– Ага. Понятно. Значит, ты охотилась только за моим мужем и детьми, не так ли? – Она злобно сверкнула на меня глазами, а потом треснула дверью.
Я повернулась и побежала дальше, ковыляя по саду, пока не добежала до качелей, где Марта качала Айво. Заметив меня, он спрыгнул и бросился навстречу. Я подхватила его на руки, зарылась лицом в его холодную розовую щечку и светлые кудряшки. Марта поспешила мне навстречу.
– Рози! Я так тобой горжусь, правда! Я с самого начала знала, что ты этого не делала, черт возьми… Эй, что случилось? – Ее улыбка угасла, когда она увидела мое лицо.
– Ничего, – процедила я, крепко целуя Айво в лоб и отчаянно моргая глазами. – Ничего. Послушай, Марта, я позвоню и потом все объясню, но сейчас я разговаривать не могу. Я буду у своих родителей и… и обещаю, позвоню тебе позже.
Давясь рыданиями, я обернулась и побежала с Айво по холму, к коттеджу. Трясясь, двигаясь будто во сне, я мельтешила по дому и загружала машину как можно большим количеством вещей. Когда багажник заполнился до отказа, я захлопнула его и пристегнула Айво. Мы поползли вверх по холму, и я почти ослепла из-за слез, но все равно увидела Марту, которая стояла у двери черного хода и провожала меня взглядом: ее торчащие темные волосы словно пытались привлечь мое внимание. Я пролетела мимо на полной скорости, подъехала к воротам и тут услышала знакомый хруст шин по гравию и поняла, что сейчас наткнусь на Джосса. Тогда я свернула с гравиевой дорожки в траву, вжала педаль до упора и пронеслась мимо, успев рассмотреть лишь ошарашенные личики Люси и Эммы на заднем сиденье. Я зажала рот рукой: сердце разрывалось от горя. О боже, как же я буду скучать по этим детям, даже представить невозможно! Я буду скучать по нему, но и по детям тоже, а ведь я даже не попрощалась!
Возможно, так даже лучше, подумала я через несколько минут, слегка успокоившись и выехав на дорогу, ведущую к дому моих родителей. Джоссу не будет неловко, и дети не так расстроятся. Проклятье, какого же он теперь обо мне мнения, после того, как я столь явно с ним кокетничала? Может, Аннабел и преувеличила, ведь, по ее словам, я вела себя как настоящая мерзавка.
