Сьюзен Филлипс - Великий побег
Но он продолжал бежать. Она за ним.
Невысокий парнишка несся как угорелый. Люси было уже все равно. Ее охватила неуемная жажда мщения. Мстительница бежала по тротуару, гремя по бетону башмаками. Подросток свернул в переулок между приютом и офисным зданием. Она бросилась прямо за мальчишкой.
Выход перегораживали деревянный забор и мусорный бак, но Люси не отступила, даже не подумала, что будет делать, если у парня окажется оружие.
– Ну-ка отдай!
Хрюкнув, он подтянулся и заскочил на мусорный бак. Сумка зацепилась за острый угол. Воришка кинул ее и, снова подтянувшись, перескочил через забор.
В бешеной ярости Люси попыталась забраться за ним на мусорный бак. Ботинки заскользили по мокрому металлу, и она поранила ногу.
Медленно возвращался здравый смысл. Люси глотнула воздух, возбуждение наконец-то иссякло.
Дура. Дура. Дура.
Люси подобрала сумку и похромала обратно к тротуару. Кожаная юбка смягчила падение, но розовые колготки порвались, ободрались коленки и руки. Несмотря на звон в ушах, все-таки ничего, кажется, не сломано.
Люси дошла до тротуара. Дура. Панда пришел бы в ярость, увидев, как она бросилась в переулок. Впрочем, будь поблизости Панда, подросток вряд ли бы даже приблизился к ней.
Потому что Панда грудью защищал людей.
Ей вдруг стало дурно.
Панда защищал людей.
Она еле–еле дотянула до тротуара, прежде чем обессилено осела, угодив ботинками в выбоину. В желудке образовалась тяжесть, и в памяти всплыли его слова.
«… ни с того ни с сего шмякнул подружку о стену. Сломал ей ключицу. Ты хочешь, чтобы с тобой такое случилось?»
Люси сжала виски ладонями.
« Я не люблю тебя, Люси… Я не люблю тебя.»
Ложь. Не потому все это, что он не любил ее. А потому, что любил слишком сильно.
С ударом грома разверзлись небеса. Проливной дождь стучал по плечам сквозь плащ, колол голову острыми иголками. Солдат, который пытался задушить жену… Мужчина, избивший подружку… Панда видел в себе такой же, как в них, источник опасности для Люси, еще одного врага, от которого нужно было ее защитить. И именно это стремился сделать.
Зубы начали выстукивать дробь. Люси прикинула, уж не плод ли это ее воображения, но сердце-то знало правду. Если бы не так заботливо взращиваемый упорный гнев, она бы раскусила Панду гораздо раньше.
Замедлил ход и остановился белый вэн. Люси увидела, как опустилось стекло, и высунул голову пожилой мужчина с шапкой седых волос.
– С вами все хорошо, леди?
– Все… отлично.
Она с трудом встала на ноги. Вэн проехал.
Вспышка молнии разорвала ночь, и с ней Люси увидела муку в глазах Панды, услышала фальшивую враждебность в его голосе. Панда не верил, что сам не причинит Люси вреда.
Люси обратила лицо к мрачному дождливому небу. Он жизнь отдаст, чтобы защитить ее. Даже от себя самого. Как сможет она бороться с таким железным упрямством? Она видела только один способ. Собственную железную волю.
И некий план…
Глава 26
Когда закончились съемки, Панда отправился обратно на остров, словно там мог стать ближе к Люси. В мрачный ноябрьский полдень дом стоял сырым и одиноким. Водостоки забились листьями, окна затянуло паутиной, после недавней бури на земле валялись три сломанных сука. Панда включил отопление. Ссутулившись, сунув руки в карманы, прошелся по тихим комнатам.
Он не нашел времени нанять кого-нибудь, кто бы ухаживал за домом, и на мебели лежал тонкий налет пыли, но рука Люси чувствовалась повсюду: в чашке камешков с пляжа, стоявшей на кофейном столике, удобно переставленной мебели, полках и столиках свободных от нагромождения хлама. Не было больше ощущения, что дом ждет, когда вернутся Ремингтоны. Да и присутствия Панды тут не чувствовалось. Дом стал ее, Люси. С того момента, как она впервые вошла сюда.
Дождь перестал. Панда вытащил старую раздвижную лесенку из гаража и прочистил водостоки, чуть не свалившись со скользкой ступеньки. Закинул один из мерзких замороженных обедов в микроволновку, открыл баночку коки и пошел истязать себя, завалившись в постель в спальне, где спала раньше Люси. На следующий день, съев холодный завтрак и выпив две кружки кофе, отправился в лес.
Коттедж выкрасили свежей белой краской, перекрыли крышу. Панда постучал в заднюю дверь, но Бри не открыла. Заглянув в окно, он рассмотрел горшок с цветами на кухонном столе и несколько школьных тетрадей: Бри и Тоби все еще жили здесь. Поскольку делать было нечего, Панда уселся на переднем крыльце и стал ждать возвращения хозяйки.
Часом позже показался старый «кобальт» Бри. Панда поднялся с сырого плетеного стула и подошел к ступеням. Бри остановила машину и вышла. Судя по всему, увидев, кто пожаловал, она не расстроилась, только взглянула озадаченно.
Бри не походила на ту женщину, что он помнил – отдохнувшая, почти безмятежная, и ни о каком истощении даже речи больше не шло. На ней были джинсы с серо–желтым флисовым жакетом, волосы собраны в небрежный узел. Она направилась к Панде походкой, в которой сквозила несвойственная доселе уверенность.
Панда сунул руки в карманы.
– Коттедж неплохо выглядит.
– Мы готовимся его сдать на следующее лето.
– А что будет с твоими пчелами?
Люси бы обязательно забеспокоилась.
– Договорились с соседней семьей, у которой фруктовый сад рядом с коттеджем, что мы переставим ульи туда.
Панда кивнул. Бри выжидала. Он переминулся с ноги на ногу.
– Как Тоби?
– Самый счастливый парень на острове. Скоро из школы вернется.
Панда попытался придумать, что еще сказать, и дело кончилось тем, что спросил то, о чем совсем не намеревался говорить вслух.
– Ты созванивалась с Люси?
Бри повела себя в точности, как Темпл. Кивнула, но ни капли информации не выдала.
Он вытащил руки из карманов и спустился с крыльца.
– Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
И тут подъехал Майк на кадиллаке, выпрыгнул и протянул руку. Вид у него был при том, словно встреча с Пандой – самое светлое событие этого дня:
– Привет, чужестранец! Здорово, что ты вернулся.
Волосы у Майка стали короче, не так тщательно уложены, и, кроме часов, никаких украшений. Выглядел он веселым, счастливым, короче, парнем, которого не мучили никакие демоны. Панда подавил негодование. Не вина Муди, что ему удается то, чего не может Патрик Шейд.
Майк обнял Бри.
– Она тебе не сказала, что мы назначили дату свадьбы? Канун Нового года. Самая трудная сделка, которую мне когда–либо удавалось заключить.
