Мэриан Кайз - Не учите меня жить!
— Велела держаться от тебя подальше.
— Вот дрянь, — радостно вскипела я. — А ты что?
— Сказал, что мы с тобой уже взрослые и можем делать, что захотим.
— Ну зачем было так говорить! — застонала я.
— А что?
— Тебе-то можно быть взрослым и делать, что захочешь — ты ведь не живешь с ней в одной квартире. А если я попробую быть взрослой и делать, что захочу, она меня просто убьет. Так что она сказала, когда ты это сказал? — с волнением спросила я.
— Судя по голосу, рассердилась на меня.
Сердце у меня ушло в пятки.
— Она сказала… погоди, дай вспомнить поточнее… она сказала, что в постели я никакой. И, разумеется, что у меня самый маленький член из всех, что ей доводилось видеть.
— А то как же, — кивнула я понимающе.
— И что единственный на ее памяти детородный орган меньше моего принадлежал ее племяннику двух месяцев от роду, и неудивительно, что у меня столько девушек, потому что я просто все время пытаюсь доказать себе, что я мужчина.
Разумеется, ядовитые пассажи насчет малых размеров члена для отвергнутой женщины дело обычное, и не стоит принимать их всерьез, но все же — вдруг Дэниэл обижен злобными нападками Карен? Да нет, судя по тому, как он усмехается, не обижен.
— Что же еще такого она кричала? — задумчиво протянул он. — Жаль, не припомню дословно, потому что это было здорово, но я могу спросить любого человека с моей работы: они тоже слышали.
— Но ты ведь сказал, что она позвонила? — не поняла я.
— Она и позвонила. Тем не менее все, кто при этом присутствовал, слышали. Ага, вспомнил: она клялась, что заметила у меня на лобке два седых волоса, что встречалась со мной только из-за того, что я почти каждое утро отвозил ее на работу, и она экономила на проездном; что у меня редеют волосы на темени, так что к тридцати пяти годам я облысею, как Фредди Крюгер, и ко мне не подойдет близко ни одна девушка.
— Вот стерва! — возмутилась я. Сравнивать Дэниэла с Фредди Крюгером — просто подлость!
Умеет сказать гадость, этого у нее не отнимешь.
— А что плохого она говорила обо мне? — спросила я, готовясь к худшему.
— Ничего.
Он лгал! Если Карен разозлить, она атакует, невзирая на лица.
— Дэниэл, я тебе не верю. Что она сказала? Наверняка говорила, что я подкладываю себе в лифчик вату.
— Говорила, но это я и без нее знал.
— Откуда?! Нет, молчи, мне неинтересно. Ну ладно, спорим, она сказала, что, по ее мнению, в постели я просто безнадежна, потому что слишком зажата. Она знала, что это меня расстроит.
Дэниэл заметно приуныл.
— Значит, говорила? — не отставала я.
— Да, что-то в этом роде, — промямлил он. — Я не запомнил точно, но что-то вроде того, что мы прекрасно подходим друг другу, потому что в постели одинаково плохи, — наконец признался он.
— Вот мерзавка! — искренне восхитилась я. — Знает, куда ударить больнее. Но того, что она говорила о тебе, она на самом деле не думает, — продолжала я, стремясь утешить его. — Мне она всегда рассказывала, что в постели ты просто чудо и член у тебя большой и красивый.
Два строителя за соседним столиком смотрели на нас с живым интересом.
— Спасибо, Люси, — сердечно ответил Дэниэл. — А мне известно из достоверных источников, что и ты хороша в постели.
— От Джерри Бейкера? — спросила я. Джерри Бейкер — сослуживец Дэниэла, с которым у меня был очень скоротечный роман.
— Да, от Джерри Бейкера, — с глупым видом подтвердил Дэниэл.
— Я же просила тебя не расспрашивать Джерри, какова я в постели! — рассердилась я.
— Я и не расспрашивал, — нервно возразил Дэниэл. — Просто он сам сказал, что в постели ты хороша, и все…
Один из строителей подмигнул мне и сказал:
— Охотно верю, детка.
А другой вздрогнул и поспешно выпалил, обращаясь к Дэ-ниэлу:
— Извини, брат, не сердись на него. Перебрал малек. Он не хотел оскорбить ни тебя, ни твою девушку.
— Все в порядке, — быстро ответила я, пока Дэниэлу не пришлось защищать мою честь. — Я не его девушка.
То есть меня можно оскорблять без последствий.
Строители облегченно заулыбались, но мне пришлось еще минут пять убеждать Дэниэла, что я на них не в обиде.
— А вот на тебя я злюсь ужасно, — объясняла ему я.
— Понимаешь, я ни о чем Джерри не спрашивал, — виновато промямлил Дэниэл. Кажется, ему действительно было стыдно. — Он сказал это без всякого…
— Заткнись, — велела я. — Сегодня тебе повезло. Я слишком расстроена тем, что сказала Карен, чтобы беспокоиться, как именно вы с Джерри обсуждали мои трусы.
— О трусах он даже не обмолвился, — уверил меня Дэниэл. — Насколько я понял, ты сняла их так быстро, что он и не заметил, какие они… Шучу, шучу, — спохватился он, увидев мое пылающее от ярости лицо.
— Вернемся лучше к Карен, — не слишком удачно поспешил он сменить тему.
— Вряд ли она думает, что между нами что-то есть, — сказала я. — Она же знает, что мы просто друзья.
— Точно, — подхватил Дэниэл. — Именно так я ей и ответил. Мы с тобой просто друзья.
И мы оба от души рассмеялись.
60
Не будь я так зла на Карен, ни за что не стала бы участвовать в последовавшем далее сеансе злословия.
С моей стороны было нечестно и неблагородно перемывать косточки подруге, соседке по квартире и сестре по полу, тем паче в разговоре с мужчиной, но я всего лишь человек, а человек слаб.
Безнадежна в постели, это надо же! Ах она, нахалка!
Разумеется, сплетни до добра не доводят. Потом я буду себя ругать, как аукнется, так мне и откликнется, и моя дурная карма вернется ко мне в полной мере, и так далее, и тому подобное. Но я решила, что как-нибудь выдержу все эти напасти.
Сплетни для моей души примерно то же, что «Макдоналдс» для желудка. Устоять невозможно, но потом всегда становится противно. И уже через десять минут снова хочется есть.
— Расскажи мне о вас с Карен. Что ты натворил, чтобы она тебя так возненавидела? — спросила я Дэниэла.
— Не знаю, — пожал плечами он.
— Должно быть, причина в том, что ты эгоцентричный и себялюбивый мерзавец, который разбил ей сердце.
— Люси, ты действительно так обо мне думаешь? — расстроился он.
— Ну да, наверное.
— Но, Люси, — возразил Дэниэл, — я ей ничего плохого не делал. Все было по-другому.
— А как это было? Почему, интересно знать, ты не сказал ей, что любишь ее? — спросила я, постепенно входя во вкус.
Я ей покажу, как предполагать, что в постели я пустое место!
— Я не говорил ей, что люблю, потому что не любил ее, — вздохнул он.
— А почему не любил? — полюбопытствовала я. — Чем она тебя не устраивала?
И затаила дыхание. Что бы ни болтала Карен о Дэниэле (и обо мне), сейчас очень важно, чтобы он не сказал о ней дурного слова, чтобы сохранял к ней уважение и вообще вел себя как джентльмен.