Владимир Гурвич - В лабиринте страстей
Глава 25
Анжелика прошла билетный, потом паспортный контроль и оказалась в накопителе. Затем их пригласили на посадку в самолет. Впервые она отправлялась за границу одна, без мужа. И едва она приехала в аэропорт, ее не отпускало ощущение, что Игорь вот-вот появится. Это чувство было таким сильным, что она вопреки здравому смыслу несколько раз осматривалась вокруг, в надежде увидеть мужа. Но, разумеется, он так и не появился. И она испытала разочарование. Нет, не случаются в мире чудеса, зато преступлений происходит сколько угодно.
Она сидела в кресле. Соседнее кресло, в котором, по словам Сабурова, должен находится Мамонтов, пустовало. И Анжелика испытывала сильную тревогу. Если он не появится, то ее поездка окажется безрезультатной.
Посадка в самолет заканчивалась, практически все пассажиры заняли места, а его все не было. Надеж на то, что он появится, почти не оставалось.
Приятный голос стюардессы через динамик известил, что посадка окончен, и авиалайнер начинает двигаться к взлетной полосе. Взревели двигатели, и через несколько минут самолет начал движение.
Мамонтов так и не появился. Что-то произошло? Может быть, они обо всем договорились в России, и отпала нужда лететь в далекую Англию? Что же ей делать? В нынешних обстоятельствах она не может позволить себе роскошь пребывать на конгрессе, когда муж по-прежнему томится в заточении.
Внезапно самолет остановился. Затем он стал разворачиваться и поехал в обратном направлении. Никто не понимал, что происходит, а приятный голос из динамика на этот раз почему-то упорно молчал.
Самолет остановился примерно на том же самом месте, откуда начал движение на взлет. Внезапно посадочный люк отворился, а Анжелика увидела, как по проходу идут несколько мужчин. В одном из них она узнала Мамонтова.
Еще ни разу с момента исчезновения мужа она не испытывала такого большого счастья. Она была готова прилюдно расцеловать его.
Мамонтов бегло взглянул на нее, затем его взгляд, словно бы приковался к ее лицу. Не без усилия он отвел глаза и посмотрел на номер сиденья. Поняв, что его место рядом с ней, он откровенно обрадовался. Он плюхнулся в кресло, вытянув вперед свои ноги в черных до блеска начищенных штиблетах.
Из динамика снова полился мелодичный голос стюардессы, которая извинялась за задержку рейса.
Анжелика украдкой рассматривала своего соседа. Одет он был что называется с иголочки, все вещи от галстука и золотых запонок на манжетах рубашки от всемирно известных фирм. На пальце сверкала массивная печатка. Анжелика прикинул, сколько приблизительно стоит его наряд, цифра получалась внушительная.
Их взгляды внезапно встретились, и она поняла, что он буквально сгорает от нетерпения завязать с ней разговор. Впрочем, Мамонтов явно был не из тех, кто привык держать свои желания при себе.
– Извините, что заставил вас задержаться с отлетом, – вдруг обратился он к ней так, словно она одна находилась в салоне авиалайнера. – Мой самолет из-за погодных условий прибыл на аэродром чуть позже. Пришлось давать радиограмму, чтобы задержали рейс.
– А почему бы вам не полететь в Лондон на своем самолете? – поинтересовалась Анжелика.
– Сперва я так и собирался, – сердито буркнул владелец самолета, – но в последний момент выяснилось, что не были своевременно оформлены все документы на пролет через некоторые страны. Когда вернусь из Лондона, я им устрою. Больше всего не терплю, когда подчиненные не выполняют свои обязанности.
– Я вижу, что вы строгий руководитель, – скрывая насмешку, – проговорила Анжелика.
Мамонтов серьезно взглянул на нее.
– А как же иначе, если не быть строгим, все быстро придет в упадок. Впрочем, что мы говорим о таких скучных материях, сидя рядом с такой прекрасной женщиной хочется говорить о чем-то другом. Читать стихи.
– Так прочтите, – подзадорила его Анжелика.
– И прочту.
Вы слышите свирели скорбный звук?
Она, как мы, страдаем от разлук.
О чем грустит, о чем поет она?
«Я со своим стволом разлучена.
Не потому ль вы плачете от боли,
Заслышав песню о моей неволе.
Я – сопечальница всех, кто вдали
От корня своего, своей земли.
Я принимаю в судьбах тех участье,
Кто счастье знал и тех, кто знал несчастье.
Я потому, наверно, и близка
Тем, в чьей душе и горе и тоска.
Анжелика даже почувствовала волнение. Вот уж не предполагала, что такой человек, как Мамонтов, любит поэзию.
– Какие чудесные стихи? Чьи они?
– Средневекового восточного мистика Джалал-ад-дин Руми. Это один из моих любимых поэтов. Мне кажется, что каждый из нас находится в таком положении, разлучен с чем-то очень близким. Причем, иногда даже не знает, с кем именно разлучен, но чувствует, что так оно и есть.
Анжелика подумала о своем муже. Она в отличие от многих знает, с кем разлучена и по ком стонет свирель ее души. Вот только легче ли ей от этого обстоятельства?
Пока Мамонтов читал ей стихи, самолет оторвался от земли и запарил в небе.
– А мы с вами на земле так и не познакомились, – сказал Мамонтов. – Давайте познакомимся в небе.
– Вы можете не представляться, Валерий Ильич, я знаю, кто вы. А меня зовут Анжелика Витальевна Волина.
– Волина, – задумчиво произнес он. – Знакомая фамилия. Но убей, не помню.
– Мой муж президент банка «Доверие».
Мамонтов ударил себя по лбу.
– Как же я запамятовал. Я не раз слышал о вашем муже, хотя лично мы так и не познакомились. С ним еще что-то недавно случилось, об этом писали газеты.
– Он исчез.
– Что значит, исчез?
– Это значит, что никто не знает, где он.
– И что, о нем нет никаких известий?
– Никаких.
Эта новость заставила погрузиться Мамонтова в раздумье. Впрочем, совсем не надолго.
– И как же банк? – задал он чисто деловой вопрос.
– С банком сейчас управляюсь я.
Это сообщение привело его одновременно в восторг и изумление.
– В таком случае вы самая красивая банкирша на всей земле.
– Спасибо. Но это далеко не всегда помогает в делах. Иногда, даже сильно мешает, – засмеялась Анжелика.
Он оценивающе посмотрел на нее.
– Это я как раз очень могу понять. В таком случае у нас с вами, наверное, один маршрут, вы едете на конгресс.
Она кивнула головой.
– Куда же еще ехать несчастной бизнес-леди. – вздохнула Анжелика. – С тех пор, как я руковожу банком, я занимаюсь только делами. От всего прочего пришлось отказаться.
– Хотите в Лондоне наверстаем упущенное. Я неплохо знаю город, бываю там в год раз по пятнадцать.
– А конгресс, а деловые переговоры. В газетах писали, что у вас намечается ряд крупных контрактов.
– Вы верите газетам? – проворчал он.
