Кэрол Финч - Счастливый шанс
Андреа продефилировала мимо Андерсона, и тот разочарованно опустил плечи. Она остановилась возле одного ковбоя, тут же радостно засиявшего, потом возле другого, одаривая каждого мужчину неотразимой улыбкой. Все ковбои пожирали ее глазами, а ода беззастенчиво окидывала каждого по очереди оценивающим взглядом.
Хэлу хотелось ее задушить. Ни разу за все годы, что он участвует в родео, у ковбоя не возникало желания набросить на женщину конскую попону и утащить ее с глаз долой… И от кого? От мужчин, которых он считал своими ближайшими друзьями. Его обуял всепоглощающий собственнический инстинкт, да и жгучая ревность сказала свое слово.
— Можно угостить тебя пивом? — спросил Малыш Монтана, просияв мальчишеской улыбкой, завоевавшей немало женских сердец.
Андреа едва повернула голову в его сторону, но даже от легкого движения коса соскользнула с выпуклости ее груди, снова — в который раз! — привлекая к этому месту взгляды всех мужчин.
— Я пью только «Маргариту».
Тут она в первый раз с момента своего впечатляющего появления посмотрела прямо на Хэла.
— А ты что предпочитаешь, сладкий, — спросила она медоточивым голоском, обращаясь к нему, — пиво или «Маргариту»?
— Эй, детка, не трать время на Гриффа! — вмешался Петух. — За последние два месяца он, можно сказать, обратился в монаха, тебе с ним будет не интересно. Со скуки помрешь.
Андреа вскинула безупречно очерченные брови.
— Неужели? Звучит интригующе. Что может быть заманчивее, чем совратить того, кто выдает себя за монаха?
Воздух сотрясся от дружного рева одобрения. Хэл горел от ярости, казалось, из ушей и носа у него вот-вот пойдет дым. С какой стати Андреа вздумала выставлять себя напоказ перед этой толпой буянов! Все-таки он не выдержит и придушит ее!
Когда она медленно подошла ближе и вызывающе потерлась о него всем телом, толпа пришла в неистовство.
Хэл взорвался.
— Хватит! — прорычал он прямо в ее улыбающееся лицо.
— Что случилось, сладкий? — промурлыкала Андреа. — Или большой страшный бык испортил тебе настроение?
— Ты так и напрашиваешься! — проскрипел Хэл сквозь стиснутые зубы.
— Но пока что я ничего не получила, правда? — дерзко возразила она.
Очередной взрыв смеха стал последней каплей. Терпение Хэла лопнуло. Он обхватил Андреа за талию и почти волоком потащил ее к своему пикапу. Ковбои улюлюкали, со смехом отпуская в его адрес свои обычные шуточки и замечания.
— Какого черта ты делаешь?! — закричал Хэл, когда они оказались на улице.
В ответ Андреа лишь невинно заметила:
— Разве так разговаривают со старыми друзьями?
— Что ты делаешь в Техасе?
— Как что? Я приехала тебя навестить.
— В таком-то наряде? — Хэл усмехнулся. — Надеюсь, ты не собиралась спровоцировать общественные беспорядки?
— Тебе не нравится моя одежда? — протянула Андреа.
Хэл замер на месте, уставившись на полную грудь, обрисованную облегающей блузкой, потом опустил взгляд на черные джинсы. Они так плотно обтягивали бедра, что Хэл был почти уверен, что видит проступающие сквозь ткань очертания головы Джорджа Вашингтона на двадцатипятицентовике в ее заднем кармане.
— С таким же успехом ты могла бы появиться нагишом! — пробормотал он. — Такая, с позволения сказать, «одежда» вообще ничего не скрывает, зато все подчеркивает. Ковбои оценили тебя в пятнадцать очков, черт возьми, никто никогда не получал больше десяти!
Андреа улыбнулась с притворным изумлением.
— Правда? Интересно, сколько бы они мне поставили, если бы взглянули на мое белье?
Хэл недоверчиво хмыкнул, волоча ее к пикапу.
— Ты хочешь сказать, что под этими тряпочками, которые липнут к телу так плотно, будто они нарисованы на коже, еще что-то помещается?
Андреа взялась за верхнюю пуговицу блузки.
— Ну конечно! Хочешь, покажу?
— Только не здесь! — отрезал Хэл. Он взял ее за руки и быстро оглянулся, желая проверить, не видел ли кто, что она собиралась сделать.
Легче было бы ответить, кто не наблюдал за ними! С таким же успехом он и Андреа могли бы стоять посреди бродвейской сцены. Все ковбои, собравшиеся у стойки пивного бара, следили за каждым их движением на автомобильной стоянке.
Хэл распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья и втолкнул Андреа внутрь.
— Мне нужно забрать снаряжение, — отрывисто бросил он. — Постарайся до моего возвращения ни во что не вляпаться.
— Я с тобой…
— Нет уж, никуда ты не пойдешь, — перебил Хэл. — С твоей походочкой да еще в этих джинсах ты добьешься только того, что соберутся ковбои со всей округи и гурьбой побегут за тобой, пуская слюни. Запри дверцу. — С этим словами он развернулся и быстро зашагал прочь.
Вернувшись из раздевалки буквально через несколько минут, Хэл застал вокруг пикапа плотную толпу ковбоев. Ему пришлось силой оттаскивать, от двери Малыша Монтану, чтобы сесть за руль собственной машины. В это время Джастин Симмс пытался назначить Андреа свидание на следующий вечер.
Когда Хэл сжато, но доходчиво и не стесняясь в выражениях, объяснил Джастину, куда именно он может засунуть свое предложение, Петух Андерсон довольно закудахтал:
— Эй, Грифф, к старости ты стал ужасным собственником.
— Так случилось, что она… — Не договорив, Хэл захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания.
— Горячая девчонка, — подсказал Эйс Кетчем, — Слишком горячая для тебя, парень.
Хэл дал задний ход, заставляя ковбоев расступиться. Выехав со стоянки, он, ни слова не говоря, свернул в сторону дешевого мотеля, расположенного в четырех кварталах от открытой арены.
— Ты остановился в мотеле «Седьмое небо»? — хихикнула Андреа.
Хэл припарковался на стоянке возле мотеля и, не потрудившись даже открыть для Андреа дверцу, вышел из машины и направился к своему номеру. Как только Андреа вошла за ним следом, он с грохотом захлопнул дверь.
— Ты собираешься объяснить мне, что происходит? Что ты пыталась доказать своей дурацкой выходкой? — потребовал он, приблизив лицо вплотную к ее лицу.
Андреа отступила, опустилась на кровать и приняла соблазнительную позу, которая могла бы сделать честь и самой Клеопатре. Волна желания окатила Хэла с головой, чуть не сбив с ног.
Когда он наблюдал, как Андреа подходит к стойке бара, притягивая больше похотливых мужских взглядов, чем миска меда — мух, в нем в тот же миг проснулись инстинкты собственника и защитника. Самодисциплина, над укреплением которой он безуспешно бился две недели, все эти разговоры по душам, которые он вел с самим собой, — все пошло прахом, как только он увидел, что к нему приближается сирена с фиалковыми глазами.
