Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
Нине стало немного обидно за бывшего мужа. Она-то с ним провела столько лет и знала, что не так уж Кирилл и плох. «Любовь вытворяет с людьми такие штуки! – думала она. – Я сама готова была по молодости лет ехать за Кириллом хоть на край света! Ах, любовь, – горько усмехнулась она, – куда девалась расчетливая нарядная девушка, сидевшая передо мной полгода назад? Только молодости все по колено – и встречи, и расставания». Ей и в голову не пришло спросить Лизу, зачем же с таким упорством, с такой настойчивостью, достойной лучшего применения, разрушила она ее, Нинину, семью. Ответ ясно был виден в до крайности счастливом Лизином облике: Лиза была хозяйка своей жизни – могла повернуть ее то так, то эдак, не считаясь ни с чужим мнением, ни с чужим счастьем. И несмотря на это, Нина почувствовала к этой девчонке, сидевшей перед ней, но не к той, прежней Лизе, какую-то почти материнскую доброту.
– Где же твои прекрасные волосы? Беременность съела? Значит, у тебя будет девочка! Говорят, дочери изводят материнскую красоту! – Нина кивком сочувственно указала на более чем скромный теперешний хвостик Лизы.
– Это ведь был парик! Я работала под Мэрилин Монро. Мужчины обожают дурочек!
– А что, новый муж любит умненьких? Или ему не нравится Мэрилин Монро?
Лиза захохотала:
– Мы с ним в бассейне познакомились! Прямо в воде! Не в парике же плавать! Вот и не пришлось притворяться, и краситься не понадобилось! – Лиза и теперь была само очарование. Любовь скинула с нее маску деловитости и напускной налет лживой светскости, и, став обычной московской девчонкой, Лиза по-прежнему была привлекательной.
– Ну, будь счастлива! Я не сержусь на тебя! – сказала Нина и вышла в коридор, давая знак, что визит окончен.
– Ты все-таки послушай! В соседнюю квартиру на вашем этаже переехала настоящая мегера! Одинокая! – горячо зашептала ей поднявшаяся с дивана Лиза. – Если ты не вернешься домой сейчас, считай, что Кирилл будет у нее под каблуком. Я видела, она при встрече уже пожирала его глазами так, будто хотела слопать! Мне, – Лиза постучала по груди кулачком, – даже мне, заметь, до той профуры шагать далеко. Если ты не пошевелишься сейчас, потом пожалеешь! Вот тогда точно уж все от тебя уплывет! И квартира, и все, что в ней находится, и остатки денег!
– Пусть это тебя не волнует! Думай о будущем ребенке, о муже! Я уж как-нибудь сама распоряжусь собой! – Нина открыла перед Лизой дверь.
– Смотри, если что, я не виновата! Честно тебя предупредила!
Видно было, что Лизе самой нравилось ее благородство, и, выходя, она пристально и со значением поглядела на Нину, мол, видишь, когда жизнь повернулась по-другому, и я сделала для тебя хорошее дело! Но Нина опустила глаза, и Лиза, расценив, что сделала для бывшей соперницы все, что могла, быстро поскакала вниз по лестнице в своих мягких кроссовках.
– Осторожнее! – только и успела крикнуть Нина ей вслед. Через несколько мгновений серебристая машина Лизы быстро унеслась со двора.
А с наступлением первых дней лета Нина решила осуществить свою мечту: в бежевую «пятерку» уселись Пульсатилла и обе девочки, были погружены корзинка с едой и бутылки минеральной воды. Вся компания поехала на экскурсию в Ярославль. И все состоялось так, как хотела Нина. С экскурсоводом они осматривали древний кремль, любовались Волгой, обедали на природе, ели мороженое в кафе, ночевали в гостинице, в общем, выполнили весь комплекс немудреных, но таких желанных, когда их мало, развлечений. На следующий же день по утреннему холодку они отправились обратно в Москву. Девчонки, не выспавшиеся за ночь, дремали, привалившись друг к другу, на заднем сиденье, Нина же с Пульсатиллой вели нескончаемые разговоры. За окном проносились луга, рощи, поля. Опять цвели колокольчики и иван-чай, и Нине казалось, что с тех пор как она ехала этой же дорогой с Кириллом, прошло уже очень много лет.
Неспешная беседа текла в деловом направлении. И Пульсатилла, и Нина давали теперь много частных уроков, а впереди были экзамены в институты и техникумы. Пульсатилла, как более опытный человек на ниве просвещения, делилась с Ниной некоторыми профессиональными тайнами, приводила смешные примеры из своей педагогической практики.
– А вообще, конечно, хочется отдохнуть! Ужасно устала за столько-то лет! – вздохнула Татьяна. – А сколько еще впереди! Иногда хочется закрыть глаза и ничего не видеть: ни тетрадей, ни учеников. Не думать о деньгах, о воспитательных приемах, о том, что готовить на обед! А представляешь, старшенькая-то, – Пульсатилла кивнула на заднее сиденье, где спали девчонки, – на будущий год решила поступать в педагогический! Значит, и у нее всю жизнь будет то же самое, что и у меня, – Чацкий, Болконский, зарплата, которая кончается через три дня после очередной получки… Кошмар!
– Но ты ведь почему-то не сменила профессию, когда еще можно было и возраст позволял?
– Да, не сменила… – задумалась Пульсатилла. – А знаешь почему?
– Почему?
Таня горько и мечтательно улыбнулась:
– Потому что настоящая жизнь на самом деле такое дерьмо, что лучше пребывать в виртуальном мире. Вот сижу я перед занятием у себя в классе – брошенная жена, суетливая мать, особенно после очередного скандала с девчонками, денег нет, колготки под брюками рваные, фруктов хочется так, что челюсти сводит… Повеситься – только и остается. И тут вбегает в класс целая орава – рассаживаются, половина из них учиться не хотят… И начинаешь им рассказывать, с ними рассуждать, почему бросилась под поезд Анна Каренина да правильно ли поступал Емельян Пугачев, и сама оживаешь, переносишься в другую действительность, в другой мир. Иногда гораздо более страшный, чем наш, иногда упоительно красивый, но все равно другой, и часы летят незаметно, и отвлекаешься от своих собственных бед и живешь среди выдуманных персонажей, гораздо более близких и родных, чем иногда бывают кровные родственники. Тот мир придуман гениями. Там лучше, чище, умнее, даже если герои и страдают, и безумно любят, и умирают. В нашем мире этого нет. И я всего лишь за деньги этот мир не отдам.
Закончив свою пафосную речь под улыбку Нины, Пульсатилла замолчала и даже вытерла платочком повлажневшие глаза.
– Ну дура я, дура! Что теперь сделаешь? – Она беспомощно и сердито смотрела на Нину.
– Ты замечательная, – сказала та и поцеловала подругу. – Остановимся искупаться?
Они свернули к речушке на тот самый проселок, куда в прошлом году заезжал Кирилл. Даже мальчишки, продававшие раков в тени деревьев, как показалось Нине, были те же самые. Утренний улов уже дымился в их прежнем закопченном котле. Нина спокойно посмотрела на них, и уже никакие тревожащие душу мысли про созвездия четвертой величины ее не стали беспокоить.
