Кристина Хегган - На Лазурном берегу
– Я уже сказал. Все разъехались по домам.
– Да? – Казалось, ее удивило столь естественное проявление сочувствия. – Спасибо. – Она стала медленно огибать кресло, пробегая пальцами по высокой спинке и подлокотникам, и спросила тихо и нерешительно: – Это правда, то, что пишут в газетах о… наркотиках?
Макс пожалел о том, что средства массовой информации с таким рвением ухватились за эту историю. Пока Джад не сказал ему в аэропорту, он и сам ничего не знал о барбитуратах и амфетаминах, которые Луиза прятала у себя в туалетном столике и оставила в ту роковую ночь возле бассейна. Результаты вскрытия подтвердили наличие в крови умершей обоих веществ и значительной дозы алкоголя. Несколько газет высказали даже предположение о самоубийстве. Однако медицинское освидетельствование в конце концов отвергло эту версию, объяснив, что причиной несчастного случая скорее всего послужило смешивание барбитуратов и алкоголя. Вероятно, это и привело к тому, что Луиза утонула…
– Да, правда, – подтвердил Макс, жалея о том, что причиняет несчастной женщине лишнюю боль.
Джудит недоуменно покачала головой:
– Макс, как же так получилось, что она принимала эти таблетки, а я ничего об этом не знала? Как я могла ничего не заметить, когда все разворачивалось у меня на глазах?
– Похоже, что совсем не на глазах. Ведь Томас и Маргарет тоже ничего не замечали.
– Полиция найдет того человека, который давал… который продавал ей наркотики?
– Вряд ли. Я попросил их продолжать расследование, но пока оно ни к чему не привело. Поскольку Луиза была знакома с очень ограниченным кругом людей, я думал, что найти поставщика не составит труда. Я сам опрашивал всех, кого только можно было, – слуг, ее портниху, даже парикмахершу. Все потрясены не меньше нас.
– Я уже говорила о том, что Луиза готовила тебе в Канне сюрприз?
– Да.
Похоже, Джудит не слышала его ответа.
– Знаешь, это я ее уговорила. Сказала, что если она поедет и постарается, то может вернуть тебя. – Джудит немного помолчала, как будто ожидала, что Макс подтвердит правильность ее рассуждений, но, не дождавшись ответа, вздохнула, вытирая слезу в уголке глаза. – После смерти Джеми она была так несчастна. – В ее глазах Макс заметил упрек, однако теща ничего больше не добавила.
– Могу я принести вам что-нибудь поесть или выпить?
Джудит покачала головой.
– Быть может, вы бы хотели побыть одна?
– Нет! – Поспешность, с которой она ответила, удивила его. – Не уходите, Макс, пожалуйста. Я… мне совсем не хочется оставаться одной. – Джудит подошла к камину и остановила взгляд на серебряном канделябре. – Она любила красивые вещи. Но на самом деле Луиза никогда не делилась ничем с окружающими. У нее даже не было друзей. – Джудит обернулась к Максу. – Вы знали об этом?
– Да.
– Мне известно, что когда-то давно вы делали попытку стать ее другом, – заметила Джудит. – Я говорила тогда Луизе, что порой она бывает слишком жесткой и бескомпромиссной, слишком уверенной в своей правоте, но она и слушать ничего не хотела. – Вздохнув, Джудит склонила голову. – Дочь никогда меня не слушала.
Макс заметил, как узенькие плечи тещи согнулись под тяжестью горя. Потерять мужа, внучку, затем дочь…
– Джудит, если здесь есть что-нибудь, что бы вы хотели, любые из вещей Луизы, прошу вас, не смущайтесь… – Сбившись, Макс замолчал, не зная, что для нее сделать.
Джудит кивнула, и из ее глаз неудержимым потоком хлынули слезы.
– Да-да, конечно. – Она улыбнулась вымученной улыбкой. – Спасибо.
Макс оставил ее одну и заторопился к себе в кабинет.
Он хотел услышать голос Карен.
– Что значит, вы не можете сказать, где Карен? – прокричал Макс в телефонную трубку. – Что за чушь? Мне нужно знать, где она. Карен ждет моего звонка.
Сквозь расстояние в три тысячи миль Джек Витадини рявкнул в ответ:
– Она ждала вашего звонка четыре дня назад!
– Господи помилуй, раньше я позвонить просто не мог! В дом понаехало полицейских – они везде копались, все разнюхивали, всех расспрашивали. Нужно было позаботиться о матери Луизы, подготовиться к церемонии, обзвонить людей.
– На телефонный звонок совсем не требуется много времени.
Нервничая, Макс пригладил волосы.
– Я понимаю. Просто я не подумал о том, что для нее так важно, когда я позвоню. Я знал, что Карен должна была остаться в Канне до закрытия фестиваля…
Макс снова вздохнул. Как же он вымотался! Все, что ему сейчас хотелось, это быть с Карен.
– Послушайте, скажите мне лишь, где она, а уж я сам ей все объясню.
– Я же сказал – не могу. Карен не хочет, чтобы вы узнали, где она, до тех пор, пока не будет готова с вами увидеться.
– И сколько мне ждать?
– Не знаю.
Макс сел. Все бесполезно. Десять минут он пытался сломить сопротивление Джека, а добился лишь того, что довел его до белого каления.
– Ладно, – наконец сдался Макс. – Позвоните мне, если передумаете.
Повесив трубку, он вызвал шофера и распорядился вывести машину. Макс подозревал, что еще один человек знает о том, где находится Карен. Однако не рискнул звонить и снова получить очередной отказ.
Петри стояла в дверях и удивленно разглядывала незнакомого мужчину, на лице которого ясно читалось, что с ним случилось какое-то несчастье.
– Быть может, вы зайдете в дом?
Едва хозяйка закрыла дверь, он решительно произнес:
– Мне необходимо знать, где Карен.
Его низкий исполненный искреннего чувства голос сразу расположил Петри. Она почему-то считала, что от подверженных сильным страстям мужчин не может исходить ничего дурного, хотя ее подругам не раз приходилось оспаривать эту точку зрения.
– Увы, вам придется подождать, пока она не скажет вам этого сама.
– Я не могу ждать. Я должен увидеть ее сейчас.
Петри села, жестом приглашая гостя последовать ее примеру, однако он остался стоять.
– Почему сейчас?
– Почему сейчас? – взорвался Макс. – Потому что я люблю ее, мисс Колини, и не могу допустить, чтобы это недоразумение продолжалось. Потому что всего несколько дней назад мы с Карен были счастливейшими людьми на свете. Потому что у нас друг перед другом обязательства. Общие планы, наконец.
– Я знаю. Она звонила мне из Канна.
– Тогда вы понимаете, почему я должен к ней поехать.
Петри тотчас же взяла досада на Карен за то, что она поставила ее в такое нелепое положение. И за ее упрямство.
– Я все понимаю. Но вы тоже должны понять, что Карен испытала. Днем и ночью бедняжку изводили репортеры, пока ей не пришлось уехать. На нее выплеснули ушат помоев. Даже обвиняли в смерти вашей жены.
– Но с Луизой произошел несчастный случай!
