Кэти Келли - Уроки разбитых сердец
Она с трудом дотерпела до конца и вернулась домой, к привычной спокойной жизни, к разбору вещей в благотворительной лавке дважды в неделю и к работе в садовом центре со Стивеном по выходным.
В сентябре в садовом центре всегда бывало особенно интересно. Летняя волна обезумевших домовладельцев, вдруг обнаруживших, что их сад пребывает в полнейшем запустении и бросившихся наверстывать упущенное, успевала схлынуть. Песчаные горки, детские плавательные бассейны и кустики в горшках для оживления палисадников оставались в прошлом. В сентябре начиналась новая жизнь, дети отправлялись в школы. Наступало время стряхнуть с себя летнюю одурь и задраить люки, готовясь к плаванию длиною в год. В сентябре полагалось высаживать в горшки луковицы цветов к Рождеству. Долгие годы Аннелизе с удовольствием сажала луковицы для рождественского базара и пропустила только один сезон, в прошлом году.
Весь день накануне Аннелизе провела в садовом центре, за оранжереей, обложившись мешками компоста, брикетами торфа и огромными пакетами с луковицами гиацинтов, рассортированными по оттенкам. В этой хорошо знакомой монотонной работе было что-то успокаивающее. Аннелизе брала в руки хорошенький горшочек, накладывала на дно глиняные черепки, затем торф, землю и компост, а потом аккуратно втыкала крепенькую луковичку. Больше всего ей нравились белые гиацинты, сочетание нежной бледной зелени и крошечных восковых цветков с упоительным ароматом. Дома она обычно высаживала луковицы в две голубые фарфоровые вазы, и к Рождеству чудесные белоснежные гиацинты расцветали. Они всегда были частью рождественских украшений. Но в этом году Аннелизе не собиралась сажать цветы.
Она поднялась на ноги, морщась от боли. Кости по-прежнему ныли, нужно было продолжить прогулку, чтобы размять мышцы и прогнать одеревенелость.
Ходить по песку считается полезным, походка становится пружинистой, но Аннелизе никогда этого не любила. Возможно, потому, что в молодости видела слишком много страшных фильмов, где людей засасывало в зыбучие пески, и они тонули, погружаясь все глубже, пока их не накрывало с головой. Аннелизе всегда настороженно относилась к песчаным дюнам, для нее они таили в себе опасность.
Глядя на бухту с отмели, она подумала о бедном ките. Тот специалист из службы охраны морских животных, Петерсен, все еще оставался в Тамарине и жил в Долфин-Коттедже вместе со своей грязнущей собакой. Аннелизе иногда встречала в городе эту парочку, но всякий раз старалась свернуть в сторону, чтобы не столкнуться с ними. Хотя, возможно, она была несправедлива к этому Петерсену, он сделал все что мог.
Грустно было видеть, как такое красивое и сильное животное мечется вдовушке и умирает, так и не найдя выхода, только потому, что отказал сонар. «Вот и со мной так же, — подумала Аннелизе. — Эдвард и Бет были моим сонаром, но они ушли, и я осталась впотьмах. Ослепшая, беззащитная, потерявшая цель».
Должно быть, кит утонул, медленно опустился на дно. Почему-то считается, что утонуть — лучший способ спокойно уйти из жизни, хотя кто может доподлинно об этом знать? Утонувший уже никогда не расскажет, как он умер.
Внезапно песок, по которому она ступала, стал тверже, плотнее. Аннелизе посмотрела под ноги и поняла, что подошла к самой кромке прибоя и стоит на гладкой, мокрой полосе, покрытой клочьями белой пены. В следующий миг нахлынувшая волна обдала ее фонтаном брызг, вода залилась в туфли, но Аннелизе не двинулась с места. Забавно было стоять, не меняя позы, чувствовать, как вода холодит ноги в легких спортивных туфлях, и все-таки не отступать.
После недели жары, солнца и ярких сентябрьских красок небо вдруг заволокло тучами, день выдался холодным и серым. Но Аннелизе не пугал холод. Напротив, он нес с собой утешение и покой, ибо в нем была заключена великая логика природы. Когда стоишь осенью в воде, становится холодно, это так же верно, как то, что икс плюс игрек равно зет. Непреложность этого правила успокаивала. Приятно, что на свете еще существует нечто постоянное и незыблемое, математически выверенное и логичное.
Прислушиваясь к новым ощущениям, Аннелизе сделала еще один шаг. Вода обняла ее лодыжки под джинсами. Странное чувство. Ноги покрылись гусиной кожей, но Аннелизе этого не заметила.
Море было таким же, как всегда, — огромным, всесильным. Но оно больше не казалось ей пугающим. Страшным был весь остальной мир. Природа честна и бесхитростна, она играет по правилам и всегда дает то, что обещает. Это так называемая цивилизация вечно норовит нанести подлый удар исподтишка.
Аннелизе остановилась и запрокинула голову, позволяя мыслям течь легко и свободно, подобно волнам, ласкавшим ее колени.
Море примет ее в свои объятия. Окоченевшая от холода, бесчувственная ко всему, она будет плыть, все вперед и вперед. Да, так и будет. В конце концов, люди всего лишь животные, та же органика. Слиться с первозданной материей, что может быть естественнее? Раствориться в океане, стать частицей Вселенной. Опуститься на дно вместе с китом, медленно умирающим в бухте. Пожалуй, так будет лучше всего.
Тем, кто ее знал, будет грустно. Смерть — печальная вещь. Но рано или поздно печаль проходит. Люди возвращаются к своим делам, жизнь продолжается.
Бет ждет ребенка. Аннелизе попыталась не думать о малыше, будущем внуке или внучке. Ребенок был частью будущей жизни, а она не желала думать о будущем. В этом будущем ей не было места. Она давно раздала все долги, и ничто не привязывало ее к этой жизни.
Она сделала свой выбор.
Аннелизе побрела навстречу прибою, и вода сомкнулась вокруг ее талии. Волны тихо плескались, поднимаясь все выше, одежда намокла, но это было не важно. Вода достигла груди, покрыла плечи. Было холодно. Аннелизе медленно шла, с каждым шагом все больше удаляясь от берега. Когда-то, еще ребенком, она радостно и шумно вбегала в воду, чтобы порезвиться в волнах, или осторожно кралась, тихонько взвизгивая и жалуясь на холод, смеялась, поддразнивала других купальщиков и хихикала в ответ на их веселое подкачивание.
Сейчас все было иначе, и все же Аннелизе не испытывала страха. Решимость уйти вытеснила из ее головы все мысли, а именно к этому она и стремилась последние два месяца: перестать думать. Все это время ее мозг безостановочно работал. Она просыпалась среди ночи, и одни и те же мучительные вопросы прокручивались в ее голове снова и снова, словно заезженная пластинка, и невозможно было остановить этот бред, разве что разбить голову о стену.
Таблетки не действовали. От ее болезни не было лекарства, оставалось только накачиваться снотворным до такой степени, чтобы нельзя было разомкнуть веки, но какой смысл в подобном существовании? Нет, она выбрала куда более надежный способ уйти из жизни. Море позаботится о ней. В толще воды она обретет покой, который так долго искала.
