Кэндес Бушнелл - Пятая авеню, дом один
— Разве мы не можем заставить его пустить в квартиру людей из «Тайм Уорнер»?
— Конечно, можем! Монтеры есть монтеры. К тому же он наносит ущерб другим жильцам. Если откажется, надо будет обратиться к юристу, обслуживающему здание.
— Пытался кто-нибудь с ним поговорить?
— Все пытались! — заявила Инид. — С ним невозможно иметь дело!
— А его жена? Может, кто-нибудь обратится к ней?
— Попытаюсь еще раз, — вызвалась Инид.
За стенкой Сэм Гуч, лежавший в постели, делал вид, что читает мамин New Yorker. Он оставил дверь приоткрытой, чтобы ничего не упустить из разговора. Он смотрел в потолок и был исключительно доволен собой. Да, его поступок всполошил весь дом, он до смерти боялся, что его разоблачат, но ради того, чтобы поквитаться с Полом Райсом, он был на все готов. Сэм полагал, что теперь этот человек перестанет донимать всех, особенно его маму. Сам он ничего Полу не скажет, но, столкнувшись с ним в вестибюле дома, так на него взглянет, что тот сразу сообразит, чьих это рук дело. А доказать, надо надеяться, ни за что не сумеет!
Через несколько минут Инид постучала в дверь Райсов. Домработница Мария чуть приоткрыла дверь и сказала в щель:
— Никаких посетителей.
Инид сунула в щель палец.
— Не глупите. Мне нужна миссис Райс.
— Инид? — раздался голос Аннализы. Она вышла в холл и прикрыла за собой дверь. — Мы не виноваты.
— Конечно, нет.
— Причина в том, что Пола все ненавидят.
— Кооператив — все равно что частный клуб, — стала объяснять Инид. — Особенно в таком доме, как наш. Вам не обязательно восторгаться жильцами, но ладить приходится со всеми, иначе не избежать полного крушения. Сначала до посторонних доходит информация, что жить тут не так уж хорошо, потом валится цена на квартиры. А это, дорогая моя, никому не нравится.
Аннализа стояла, не поднимая глаз. Инид продолжала:
— Таков неписаный кодекс поведения. Мы не можем допустить, чтобы одни соседи оскорбляли других. Да, дом номер один — шикарное здание. Но одновременно это — жилище многих людей, их святилище. Если святилище становится небезопасным, люди начинают испытывать гнев. Мне страшно за вас с Полом, я боюсь того, что может случиться, если вы не впустите к себе монтера из «Тайм Уорнер».
— Он уже здесь, — сообщила Аннализа тихо.
— Вот как! — поразилась Инид.
— Его впустили через служебный вход. Полагаю, вы захотите с ним поговорить.
— Не откажусь, — кивнула Инид.
Она последовала за Аннализой к двери, ведшей к лестнице. Монтер держал в кулаке пучок кабелей.
— Их перерезали, — бросил он хмуро.
— Привет, Роберто! — Филипп Окленд вошел в дом номер один по Пятой авеню с чемоданом. — Как дела?
— Тут такое творилось! — Роберто рассмеялся. — Вы многое пропустили.
— Неужели? Что именно?
— Крупный скандал. С миллиардером, Полом Райсом Но ваша тетушка все уладила.
— Конечно, — сказал Филипп уже от двери лифта. — Как всегда.
— Как потом оказалось, кто-то перерезал кабели, идущие в апартаменты миллиардера. Кто это натворил, никто не знает. Потом Райс вызвал полицию. Сцена между Минди Гуч и Полом Райсом. Ох, и ненавидят они друг друга! Теперь Райс заставляет кооператив установить видеокамеры на лестницах, а миссис Гуч ничего не может с этим поделать. Ну и бесновалась она! Миссис Райс теперь ни с кем не разговаривает. Когда она спускается, домработница нам звонит, мы подзываем водителя с машиной к самому подъезду. Правда, на них никто не держит зла, ведь кабели-то кто-то перерезал, да и Пол Райс дал швейцарам по тысяче баксов, чтобы охраняли его жену. Теперь любой, кто входит в здание, даже посыльный из химчистки, должен регистрироваться и показывать удостоверение личности. Тюрьма, да и только! Некоторые думают, что во всем виноват приятель вашей подружки.
— Что?! — Филипп, жавший на кнопку лифта, резко опустил руку.
— Этот лифт торопиться не умеет! — засмеялся Роберто.
В кабине лифта Филипп от волнения трижды давил на кнопку тринадцатого этажа. Что за ерунда здесь творится?
В Лос-Анджелесе он без продыху трудился над исправленной версией сценария сериала «Подружки невесты встречаются вновь». Первые дни он о Лоле даже не вспоминал. Она звонила ему раз десять, но он не отвечал на звонки. На третий вечер в Лос-Анджелесе он попытался с ней связаться, полагая, что застанет ее еще у матери. Но там ее не оказалось. Она уже была в Нью-Йорке, в его квартире.
— Лола, мы должны это обсудить, — сказал он.
— Я уже переехала. Думала, это предусмотрено планом. Я распаковала все свои вещи. Они заняли только угол в стенном шкафу в спальне. Кое-что из твоей одежды я спрятала в хранилище в подвале. Надеюсь, ты не возражаешь? — спросила она, словно вдруг сообразила, что он может запротестовать.
— Это не самая блестящая идея, Лола.
— Почему? Ты предложил мне к тебе переехать. Помнишь, на Мастике? Если теперь ты говоришь, что больше меня не любишь… — И она заплакала.
Ее слезы разжалобили Филиппа.
— Этого я не говорил. Ты мне небезразлична, Лола. Просто…
— То ты утверждаешь, что я тебе небезразлична, то не хочешь, чтобы я была рядом. Хорошо, я уйду. Стану жить на улице.
— Тебе не обязательно жить на улице, Лола.
— Мне двадцать два года. — Она всхлипнула. — Ты меня соблазнил, заставил в тебя влюбиться. А теперь губишь мою жизнь.
— Прекрати, Лола. Все образуется.
— Так ты меня любишь?
— Обсудим это, когда я вернусь, — уступил он.
— Знаю, ты еще не готов это сказать, — защебетала она, — но ты это скажешь. Пока идет период притирки. Да, чуть не забыла: твоя подружка Шиффер Даймонд встречается с неким Дереком Браммингером. Об этом писала Post. Потом, я сама видела, как они утром выходят из дома. Он не очень хорош: старый, плохая кожа. Казалась бы, кинозвезда могла бы найти себе кого-нибудь получше. Но видно, не может. Вообще-то она сама уже не молода.
Филипп некоторое время молчал.
— Алло, алло! — окликнула его Лола. — Ты меня слышишь?
Значит, она вернулась к Браммингеру, думал Филипп. Сначала сказала ему избавиться от Лолы, а потом… Почему он решил, что она изменилась?
Сейчас, едва войдя в квартиру, он крикнул:
— Лола! Что это за история про твоего дружка?
Но Лолы дома не оказалось. Филипп оставил чемодан на кровати и постучался к своей тете. Лола была у Инид.
— Филипп! Вот ты и дома! — Лола бросилась ему на шею. Он, хлопая ее по спине, вопросительно смотрел на тетушку, та улыбалась и возводила глаза к потолку. — Инид показывала мне свои книги по садоводству, — тараторила Лола. — Весной я займусь твоей террасой. Инид говорит, там можно выращивать в ящиках тюльпаны. Пусть у нас будут цветы!
