Мария Коваленко - Овертайм (СИ)
В голосе мальчишки послышалась такая искренняя просьба, что, не планировавший задерживаться, Таранов сам не заметил, как кивнул.
— Ура! — Костя резко поднялся на ноги и схватил в руки клюшку. — Здорово! Я знал, что ты к нам когда-нибудь вернешься.
Следующий час пролетел незаметно. Андрей смиренно надел на себя старые, но подходящие по размеру коньки тренера, растянутый свитер, оставленный давным-давно им же в раздевалке, и влился в игру. Все было в точности, как и год назад. Та же площадка, те же детишки, тренер, старая музыка и даже он, ничуть не изменившийся, хоть и поигравший за океаном. Не хватало одного, а точнее — одной. Пересиливая самого себя, Андрей безуспешно гнал мысли прочь. Не время. Но не получалось. Слишком много воспоминаний для одного места.
Его маленький товарищ ни от какой тоски не страдал. Завладев целиком и полностью вниманием легионера, Костя волчком крутился вокруг него, пытаясь выцарапать шайбу. Таранов периодически поддавался, но потом снова возвращал себе роль ведущего.
— А ты здорово научился играть! — остановившись на минуту для передышки, похвалил мальчика Андрей. — Родители с бабушкой, наверное, тобой гордятся.
— Тетя тоже так говорит, — он печально улыбнулся. — Они смотрят на меня с облаков и радуются.
— С об… — Таранов не договорил. Понял сразу. Родители парнишки в клуб никогда не приходили. Была только бабушка, сухенькая бодрая старушка. Теперь, видимо, ее не стало. — Сочувствую, — замялся. Что говорить взрослым, он знал, а вот ребенку… В голову ничего путного не приходило.
— Ага, — Костя не понимал, что значит это «сочувствую». Его повторяли все, словно это «будь здоров» после чихания. — Зато теперь у меня есть тетя Настя. С ней хорошо.
— Тетя…
— Да, тетя Настя.
— Настя, ты сказал? — Андрей напрягся. Шанс на то, что это будет именно та Настя, был невелик, но… От догадки его прошиб холодный пот.
— Она забрала меня из детдома, и теперь мы живем вместе.
— А где вы живете? — с трудом ворочая языком, уточнил мужчина.
— Разве ты не знаешь? — из-за металлической лицевой решетки на него посмотрели удивленные глаза.
— Эй, нападение, чего стоим? — тренер возник, будто из воздуха. — Через десять минут окончание занятия. В темпе, в темпе!
— Ой! — Костя вспомнил, что Настя запретила задерживаться, а хотелось еще столькому научиться.
— То-то же! — щелкнул пальцами Виктор Петрович.
— Тор, а научи меня выигрывать вбрасывание, — мальчишка мигом схватил шайбу.
* * *Андрей отдал тренеру коньки и стал собираться. Семь вечера. Отдохнуть перед встречей с товарищами уже не успевал. После перелета и изматывающей тренировки это было некстати, но он не жалел. С вылета команды из плей-офф прошла уже неделя. Ни игр, ни тренировок, а здесь отвел душу. Кому сказать — не поверил бы. Он, опытный легионер и шумная малышня.
«Малышня» — пронеслось в сознании.
— Блин, Костя… — бросив сумку на пол, Таранов пулей вылетел в коридор. Кое-что следовало выяснить.
Из кабинета тренера до раздевалки, несмотря на усталость, добрался за считанные секунды. Обалдевшие мальчишки застыли на местах, когда он появился на пороге.
— Костя где? — осмотрев глазами помещение, спросил Андрей. — Форвард ваш.
Ребята, как маленькие непонятливые пингвинчики, дружно переглянулись, и обрушили на спортсмена свои варианты.
— Так, понял. Всем спасибо! — решив не тратить зря время, Таранов махнул на прощанье рукой и побежал к выходу. Вряд ли парень мог уйти другим путем.
* * *Настя глянула на часы. Она ждала уже больше двадцати минут. Косте давно пора было появиться, но упрямый мальчишка был в своем репертуаре: первым приходил на лед, последним уходил. Стоило бы поговорить с тренером, хотя тот, скорее всего, примет сторону своего «самого способного подопечного». Вселенская несправедливость. На этих мужчин не было никакой управы.
В конце концов, устав ждать, Барская набросила на плечи широкий теплый шарф и вышла из авто. Следовало как можно скорее усадить Костю в теплую машину, пока он, вспотевший, не подхватил простуду.
Только Настя успела включить сигнализацию, как тяжелая дверь спортивного комплекса хлопнула, и на пороге показался Костя.
— Я не задерживался, — гремя рюкзаком, мальчишка бежал к машине.
— Удивительно! — Барская поймала сорванца в объятия. — Хорошо поиграл?
— Да! — он ужом выкрутился из ее рук. — Было клево!
— А когда у тебя было иначе? — хмыкнула Настя, распахивая пассажирскую дверь. — Поехали домой, боец, кормить буду.
— Я такой голодный, что корову бы съел! — Костя восторженно выдал подхваченную из какого-то фильма фразу.
Настя, весело смеясь, завела двигатель. Лучше было поспешить, пока ее собственная хоккейная звезда не заявил, что «падает в обморок от голода» или не пожелал «съесть слона».
Лампочка в салоне машины мягким сиянием осветила ее лицо, и мужчина на крыльце чуть не задохнулся, как от удара под дых.
— Настя… — ответ на последний вопрос явился сам. За ним лавиной обрушились усталость и глухота.
Глава 33. Отложенная встреча
Посетителей в ресторане было немного: жильцы гостиницы да с десяток постоянных клиентов. Середина рабочей недели — не время для долгих посиделок, и только шумной компании хоккеистов все было нипочем. Иван, бывший вратарь «Северных волков», порядком уставший от детворы дома и на работе, громко хохотал над анекдотами форварда Кольки. Защитник Боря с тоской попивал клюквенный морс, а опоздавший организатор встречи задумчиво грел в ладонях бокал с коньяком.
Пить или разговаривать Андрею не хотелось. Беспокойные мысли, одна безумнее другой, волчком крутились в голове и не желали укладываться в единую картину: «тетя Настя», взявшая на себя заботу о сироте, счастливый мальчишка, спешащий после занятий домой, давний разговор по скайпу. Сегодня в коллекцию сомнений, не дававших покоя много месяцев, добавились неожиданные факты. Закрыть на них глаза не получалось. Чувствовал, что упустил что-то важное. Упустил тогда, упускает и сейчас. Но что? Ответы не приходили, лишь образ снежной королевы, которая ради собственной комфортной жизни перечеркнула их отношения, все больше трещал по швам.
— Что, Таранов, коньячок в глотку не лезет? — Боря отставил от себя тарелку и пустой стакан. Теперь можно было и пообщаться.
— Ты знал, что Настя и Костя… — слово «семья» вслух произнести не смог.
В глазах Конева промелькнуло недоумение.
