Робин Пилчер - Океан любви
— Нет, если не возражаешь ты.
— Конечно! Они могут оставаться там сколько угодно и бывать там когда угодно! Пожалуйста, знай, что мой дом всегда откр…
Она замолчала, видя, что Дэвид внезапно остановился как вкопанный, застыв с бутылкой в руках. Он, казалось, узнал музыку, которую поставила Дженнифер, и стоял, уставившись на столбик пластинок. Она посмотрела на них.
— О, извини! Я думала, ты не будешь возражать. Я включила несколько, но они оказались, ну, в общем, печальными или… — она засмеялась, — немного обольстительными, и я подумала, что ты можешь меня неправильно понять. Поэтому я решила поставить Марту Ривз и «Ванделлас»…
Она замолчала, заметив, что Дэвид побледнел.
— Дэвид, что такое?
— Пожалуйста, смени пластинку, — тихо попросил он.
— Почему?
— Не могла бы ты просто сменить…
Но было слишком поздно. Песня постепенно затихла, и игла потрескивала, безошибочно передвигаясь к следующей записи. Дженнифер не отрываясь смотрела на Дэвида, как он закрывает глаза, и его лицо становится сморщенным, будто кто-то сейчас нанесет ему смертельный удар.
Тихая мелодия «Следы моих слез» заполнила комнату. Дэвид отвернулся и опустил голову, вяло придерживая бутылку на краю кресла. Дженнифер смотрела на него, только теперь понимая, что это была за песня. Она подошла, взяла бутылку из рук Дэвида и положила руку ему на плечо.
— Именно эта песня?
Дэвид медленно кивнул.
— Была вашей? Твоей и Рэйчел?
Он снова кивнул.
Крепко сжимая его руку, она медленно развернула его лицом к себе и увидела в глазах слезы.
— О, Дэвид! — сказала она тихо. — Я не знала! Иди сюда!
Он положил голову ей на плечо. Женщина внезапно почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, и слезы неудержимым потоком покатились из глаз, как только она прижала его к себе.
«Так посмотри по-доброму в мое лицо, и ты сможешь увидеть мою улыбку, хоть это и неуместно», — пелось в песне.
Дженнифер отстранила его от себя и, мягко поглаживая его щеку, наклонила лицо Дэвида так, чтобы он смотрел прямо на нее.
— Знаешь, ты самый храбрый мужчина из всех, кого я знала. Ты приехал сюда, и тебе удалось изгнать из себя всех этих призраков. Более того, ты помог Бенджи, Жасмин и мне много-много раз. Теперь моя очередь. Теперь моя очередь помочь тебе. Это — последний призрак, Дэвид, и я буду рядом с тобой, пока ты будешь его изгонять.
Когда трек закончился, Дженнифер отошла и передвинула иглу в начало пластинки. Она взяла Дэвида за руки, и почувствовала, как мужчина постепенно начинает неуверенно двигаться с ней в одном ритме под музыку.
«С тех пор как ты оставила меня, ты видишь меня с другой девушкой. Похоже, я забавляюсь…»
Дэвид держался напряженно, чувствуя так близко тепло тела Дженнифер, он стыдливо наслаждался запахом, исходящим от ее волос и шеи. Дэвид закрыл глаза и почувствовал, как ее мягкие губы приблизились, лаская его волосы. Они медленно двигались, прислонившись друг к другу щеками, и она поцеловала его. Дэвид почти со страхом ощутил это нежное прикосновение к своим губам, позволяя себе вновь испытать то, чего он жаждал и по чему так сильно тосковал, потеряв Рэйчел. Ее имя. Рэйчел. Да, он скучал именно по Рэйчел.
Дэвид отстранился от Дженнифер и стоял перед ней с опущенными глазами.
— Я… Извини, Дженнифер, я не могу! Я не могу сделать это так скоро после…
Дженнифер быстро подошла к проигрывателю, сменяя композицию. Она вернулась и мягко взяла его за руки
«Люди говорят, что моя жизнь — это вечеринка, потому что я не отказываю себе в выпивке…»
— Дэвид, ничего не будет, я тебе обещаю. Я этого не допущу. Мы не делаем ничего плохого, просто танцуем. И все — но это один из очень красивых призраков, которого мы должны изгнать вместе.
На этот раз ее губы не пытались приблизиться к нему. Он, казалось, теперь ожидал ее, готовый к тому, чтобы они снова оказались рядом друг с другом… Они мягко кружились по крошечному периметру гостиной, в эту минуту они стали единым целым.
Глава тридцать первая
Жасмин и не подозревала о том, что ее ждет в следующие несколько дней. Дом вдруг совершенно неожиданно потерял свое привычное спокойствие и превратился в место шумного погрома. Путь, ведущий из зала по коридору в кухню, теперь больше напоминал дорогу со скоростным движением Индианаполиса, и ей часто приходилось подскакивать, неожиданно оказавшись в шумной толпе пронзительно кричащих детей, когда они врывались на кухню, словно свора непослушных щенков. И даже при том, что большую часть времени они проводили на улице — в бассейне или на теннисном корте, — всегда, как ей казалось, где-нибудь рядом с ней обязательно был ребенок, либо спрашивающий о том, где найти что-то или кого-то, либо интересующийся тем, когда будет обед.
Но на самом деле Жасмин наслаждалась этим. Не только потому, что ей нравилось, что вокруг нее так много детей, но также и из-за явного облегчения, которое она почувствовала оттого, что ей больше не приходилось участвовать в тайных выдумках или секретах. Ведь Дженнифер наконец стала частью всего этого, полностью погрузившись в новое шумное событие, которому несколько виновато радовалась Жасмин в течение прошлой недели.
Кроме того, Дженнифер, казалось, стала другим человеком, окруженная аурой спокойствия, чего Жасмин прежде никогда за ней не замечала. Вечно спешащая деловая женщина превратилась в нежное и мягкое создание, удовлетворенное тем, что теперь ее внимание полностью и нераздельно принадлежало ее домашнему хозяйству. Но все же, несмотря на то что Жасмин была счастлива от этого необъяснимого изменения, все больше и больше ее стало заботить сомнительное поведение Алекса, которое могло сильно повлиять на эту обновленную и ставшую более уязвимой Дженнифер, узнай она о нем.
Еще одним «нововведением» в жизни Жасмин стало превращение Харриет в ее тень. Этот ребенок не отходил от нее ни на минуту, спрашивая, могла ли она помочь чем-то на кухне, особенно в те моменты, когда Жасмин была занята приготовлением очередной гигантской порции еды для своего войска. В конце концов Жасмин пришла к выводу, что одной из главных причин такого пристального внимания к ее персоне со стороны этой маленькой девочки был цвет ее кожи, потому что вне зависимости от того, чем они вместе занимались, Харриет пристально вглядывалась в нее своими прелестными большими глазками, двигая головкой из стороны в сторону и довольно бессовестно изучая каждую пору на ее лице.
Тем временем Дэвиду весьма однозначно дали понять, что он больше не должен работать в саду, потому что при первом же его появлении с мотыгой и лопатой в руках его встретили такими ироническими возгласами — по большей части организованной по инициативе Дженнифер, — что у него просто не было другого выбора, кроме как вернуть инвентарь в сарай, даже не начав им работать. Опечалившись, он запер двери сарая, понимая, что, вероятно, делает это в последний раз.
