Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь
— Джо, любимая… — Он взял ее руку и прижал к своей влажной щеке. — Я поражен, я всегда думал, что ты ненавидишь детей.
Джо слабо улыбнулась:
— Чужих детей. Наши — это другое дело. — Она подала ему полотенце. — Я изменила свое мнение из-за Элли. Такая радость была жить вместе, я по-настоящему соскучилась по ней. Благодаря Элли я поняла, как бы мне хотелось иметь свою дочь.
— А что, если это будет сын?
— О, у нас не будет сына! Я уверена в этом. Давай, я вытру тебя.
Стивен вылез из ванной. На сей раз привычная процедура, наполовину дразнящая, наполовину сексуальная, оставила его равнодушным. Он вовсе не намеревался больше иметь детей. В самом деле, он так сильно любил Люка и Элли, что создание новой семьи воспринималось им как полное предательство. Он всегда считал, что Джо меньше всего хочет этого. И что, черт возьми, ему теперь делать?
Он быстро взглянул на Джо, вешавшую мокрое полотенце. Каждый дюйм ее тела ухожен, доведен до совершенства. Невозможно представить, как она качает на руках больного ребенка. Джозефина перехватила его взгляд.
— Пойми, Джо, это серьезное решение, мы не можем так прямо броситься вовсе это, к тому же… — Он попытался смягчить сказанное шуткой. — Если мы начнем прямо сейчас, то пропустим обед, а за него уже заплачено.
Тесс и Лайал провели в Килламаллойе уже десять дней. Внезапно погода испортилась, напоминая местным жителям и туристам, что яркое голубое небо и жаркое солнце, к которым они уже начали привыкать, — лишь счастливое исключение в серой череде ирландских будней.
Элли и Тесс, облачившись в плащи и галоши, расхаживали по берегу в поисках ракушек. Люк и Лайал играли в шахматы в гостиной, примыкавшей к мастерской Джулиуса. Джулиус обычно закрывал дверь, чтобы избавиться от всяческих помех, но тут он вдруг стал замечать, что самой большой помехой становилась тишина. По-видимому, он начал привыкать к людям вокруг. Джулиус открыл дверь в гостиную и минуту-другую наблюдал за ходом игры. Люк был неплохим маленьким игроком, но Лайал не давал ему спуску, так же как когда-то он — Стивену. К своему удивлению, Джулиус поймал себя однажды на желании выйти и сказать этому Лайалу: «Дай Люку выиграть хотя бы разок, это ведь только игра». Но знал, что тот непременно ответит: «Для него это плохо. Люк должен научиться выигрывать на равных».
«И раньше я был бы согласен с ним, но теперь, пожалуй, нет. Вот что самое забавное», — сказал себе Джулиус, возвращаясь в мастерскую.
Когда Тесс с трудом взбиралась по тропинке между скал с ведром, полным ракушек, ее вдруг поразила мысль, что им осталось пробыть всего четыре дня в этом волшебном месте. Она любила солнце и купание, но дождь проявил во всем какую-то новую нежную грань. О таких днях говорят: «Стояла чудесная мягкая погода». Тонкий дождь: казалось, его разбрызгивали из пульверизатора. И слабые, случайные проблески бледного солнца. Но земля уже пахла так, словно она глубоко вдыхала влагу, набирала ее полные легкие, чтобы потом выдохнуть древесными, торфяными ароматами, и они сильнее, чем любая дорожная карта, убеждали: ты — в настоящей глуши.
— Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда! — Элли убрала с лица прядь мокрых волос и раскинула руки, вбирая в себя простор моря и полей.
— Мне тоже, — эхом отозвалась Тесс, — настоящий рай на земле.
К концу недели Джозефина буквально изнывала от скуки. Ей никогда не нравились пляжи, она предпочитала Хокни с синими бассейнами, а еще лучше — с официантом неподалеку, чтобы приносил выпивку. Кроме того, вода здесь была слишком уж холодная, только сумасшедшие могут купаться в такой, а скалистый пляж — скользкий и узкий. Он напоминал ей детство, когда они теснились в пляжных домиках в Девоне, обреченные на то, чтобы проводить там целые дни. Говорят, что в детстве солнце ярче, а трава зеленей. Но — не в ее случае.
Только желание поговорить со Стивеном о том, чтобы родить ребенка, поддерживало ее, не давало раствориться в серой безликости. Она посмотрела на часы. Три тридцать. Стивен вернется еще не скоро. Она сложила вещи в корзинку и поехала назад, в отель. Ей не хотелось сидеть в номере одной, и она направилась в зимний сад, где можно было заказать чай. Села за столик в углу, откуда открывался чудесный вид на море, и заказала «Лапсанг Су чонг», наслаждаясь тем, что здесь, кроме нее, не было никого.
К ее ужасу, молодая мать в облегающем сером костюме с двумя хныкающими детьми вошла в зимний сад и направилась в сторону Джозефины. Ее тележка, набитая пакетами из супермаркета и упаковками с подгузниками, стукалась о легкие столы и стулья оранжереи. Она расположилась за соседним столиком. Как и следовало ожидать, поднялась суматоха, молодая женщина попросила высокий стул, и мебель начали переставлять. Джозефина украдкой подглядывала, как она усаживает на стул своего ребенка. Мама вручила ему погремушку, он немедленно швырнул ее на пол и с довольным видом стал ждать, чтобы мама подняла ее. Чудовищный зеленый пузырь вздувался в ноздре, он тяжело дышал, и слюна стекала ему на подбородок.
— У него режутся зубки, бедняжка, — горделиво объяснила мать.
Девочка постарше тем временем схватила сахарницу и радостно высыпала ее содержимое на скатерть. Шум и возня не утихали. Молодой маме принесли чай. Джозефина почувствовала вкусный запах тостов, напомнивший ей, как она пила чай с бабушкой в Дебенхеме, и пожалела, что не заказала их. С поразительной точностью ровно в тот момент, когда официант поднял крышку серебряного блюда, ребенок издал оглушающий вопль.
Джозефина пила чай и наблюдала сцену за соседним столиком. Грубая реальность встала перед ней. Может быть, следует посмотреть правде в лицо — не каждая женщина может стать хорошей матерью. Что, если с ней не случится этого чуда самоотречения? На самом деле, ей нравились больше подростки, как Элли. Почему бы не окружить себя ими, вместо того чтобы рожать ребенка? Можно открыть летнюю школу. В резиденции полно места.
Наблюдая, как уходит мать с детьми, она все сильнее увлекалась своей новой идеей. Надо будет рассказать Стивену, скорее всего, ему это понравится. Преподавать в основном будет Слоук, а Стивен может периодически читать лекции, окруженный молодыми поклонниками его таланта. По правде говоря, она заметила выражение страха на его лице, когда сказала о ребенке. Но эта идея даже лучше. И если что-то не заладится, то всегда можно забыть о ней. Она закрыла книгу и поспешила в их комнату, чтобы все обдумать. По крайней мере, есть чем заняться в этой отвратительной дыре. Вернувшись, Стивен увидел, что она пишет что-то в записную книжку с необычайно счастливым лицом, впервые за много дней, проведенных здесь.
