Нора Робертс - Ночные кошмары
– Тебе придется соблюдать осторожность. – Взволнованный Фрэнк сидел в гостиной Макбрайдов. «Вернуться к работе, – думал он. – И завершить то, чему не было конца».
– Долго? – спросила Оливия. Ее больше всего волновала бабушка. Но испытания заставляли Вэл крепиться. Она сидела, расправив плечи, широко раскрыв глаза и крепко сжав губы.
– Сколько потребуется. Тебе нельзя оставаться одной, надо всегда быть на людях и обязательно запирать все двери. Оливия подумала и кивнула.
– Но ведь это не все, что мы можем сделать, правда?
Фрэнк помнил маленькую девочку, прятавшуюся в шкафу и потянувшуюся к нему. Теперь она была взрослой женщиной. Ее нельзя было взять на руки и убаюкать.
– Ливи, скажу тебе честно. До сих пор он не сделал ничего такого, к чему можно было бы прицепиться.
– Вторжение, – бросил Ной. – Нарушение границ. Взлом и вход в дом без разрешения.
– Сперва это нужно доказать. – Фрэнк поднял руку, предупреждая возражения. – Если нам это удастся, полиция сможет вынести ему предупреждение, и ничего больше. Телефонный звонок, в котором не выражалось угроз, подарок и цветок, оставленный в незапертом доме. Он мог бы возразить, что хотел всего лишь наладить отношения с дочерью, которую не видел двадцать лет. Это законом не воспрещается.
– Он убийца. – Роб, беспокойно расхаживавший по комнате, остановился и положил руку на плечо Оливии.
– Который отсидел свой срок. – Фрэнк обвел взглядом лица присутствовавших. – Может быть, ему действительно ничего не нужно, кроме контакта.
– Тогда почему он ничего не сказал мне по телефону? Фрэнк пристально посмотрел на Оливию. Она была немного бледна, но держалась молодцом. Однако Брэди понимал, что нервы у нее на взводе.
– Я не могу залезть к нему в мозги. И никогда не мог. Вот почему это дело так и не выходит у меня из головы.
«Ты – то, что осталось от Джулии, – думал Фрэнк. – Все, что он от нее оставил. И то, что поможет от нее избавиться. И ты знаешь об этом. Я вижу это в твоих глазах».
– Все, что мы можем сделать, это попросить местную полицию провести проверку, – продолжил он. – И выяснить, здесь ли Тэннер.
Оливия снова кивнула, продолжая сжимать руки.
– А если он здесь?
– Тогда они поговорят с ним. – «И я тоже», – подумал Фрэнк. – Если он вступит с тобой в контакт, немедленно дай мне знать. Если он позволит себе нечто большее, можно будет обвинить его в преследовании. – Он сделал паузу, а потом поднялся. – Ливи, помни об одном. Он на твоей территории. В чужой стихии. И он один. А ты нет.
Слова Фрэнка успокоили Оливию. Она тоже поднялась.
– Я рада, что вы здесь. – Она улыбнулась Селии. – Вы оба.
– Мы тоже. – Вэл шагнула вперед. – Надеюсь, вы останетесь пообедать?
– Вам не до нас… – начала Селия.
– Мы будем рады, если вы останетесь. – Вэл положила ладонь на руку Селии и с мольбой посмотрела ей в глаза.
– Тогда с удовольствием. У меня еще не было возможности сказать, как мне нравится ваш дом. – Когда Селия вышла, обнимая Вэл за плечи, Оливия задумалась. Было непонятно, кто кого ведет.
– Я еще не предложил вам выпить. – Роб вспомнил о своей роли хозяина. – Что вы предпочитаете?
«Кофе», – хотел сказать Фрэнк. Он всегда пил кофе во время работы. Но Оливия подошла к Робу и взяла его под руку.
– У нас есть отличный «Фюме Блан». Ной любит хорошее вино. Устраивайтесь поудобнее, а мы тем временем откроем бутылку.
– Ничего не имею против. Вы не станете возражать, если мы слегка разомнем ноги? Ной, давай прогуляемся.
Сын хотел возразить. Он не желал выпускать из виду Оливию. Но это был скорее приказ, чем просьба, а он знал, что для этого есть основания.
– Конечно. Мы посмотрим на сад мистера Макбрайда, чтобы ты мог оплакать свои неудачи. – Стремясь закрепить привычку, он повернулся к Оливии и поцеловал ее в губы. – Мы скоро вернемся.
Фрэнк подождал, пока они не вышли на крыльцо, а потом пристально посмотрел на сына.
– Я так понимаю, что у вас с Ливи роман не на шутку.
– Я люблю ее. И собираюсь на ней жениться. Фрэнк споткнулся на ходу.
– Сынок, в следующий раз вспомни о моем возрасте и сначала предупреди, чтобы я сел. Ной так и рвался в бой.
– А что, ты против?
– Нисколько. – Фрэнк спокойно посмотрел сыну в лицо. – Но мне кажется, что у тебя возникли трудности.
– Трудности возникли у Оливии. И это случилось по моей вине.
– Нет. Ты тут ни при чем. – Фрэнк нарочно отошел подальше от дома, чтобы их не могли услышать через открытые окна. – Если Тэннер захочет напасть на нее, он найдет способ, как это сделать. Ной, его привел сюда совсем не ты.
– Во всем виновата эта чертова книга.
– Может быть, он использовал книгу как предлог. Может быть, хотел снова привлечь к себе внимание. – Фрэнк покачал головой. – А может быть, сначала он собирался просто поведать миру свою историю, как и говорил тебе. Я так и не смог справиться с ним. И скажу тебе вот что… Если ты потеряешь голову, то тоже не сумеешь этого. И ей тоже не поможешь.
– Я не терял головы. – «И холодного, лютого гнева». – И прекрасно знаю, что, если найду его раньше, чем копы, простой беседой дело не ограничится. Он терроризирует ее. И маму тоже. И использовал для этого меня. Проклятие! Я сидел с ним. Смотрел ему в глаза. Слушал его. Думал, что разбираюсь в душах людей. И начинал верить, что он невиновен.
– Одно время я тоже так думал. Почему ты так решил? Ной сунул руки в карманы и шагнул к деревьям.
– Он любил ее. Каким бы дерьмом он ни был, он любил ее.
И любит до сих пор. Это становится понятным, когда он говорит о ней. Она была для него всем. Теперь я и сам знаю, что это такое. Разве человек, который носит в себе такое чувство, может убить?
Он покачал головой, не дав Фрэнку вставить слово.
– Это было глупо, потому что такое случается постоянно. Наркотики, алкоголь, одержимость, ревность. И все же я клюнул на это. Точнее, чуть не клюнул.
– Ты любишь ее. А он ее отец… Есть и еще кое-что, Ной. Они нашли Карин.
– Что? – Ной с минуту хлопал глазами. – Ах, ну да… Сейчас это не имеет значения.
– Может иметь. Она рванула в Нью-Йорк. Спуталась с богатым фотографом.
– Ветер ей в спину. Надеюсь, там она и останется. Меня вполне устроит, если мы будем жить на разных концах страны. – И тут он вспомнил о Майке. – Ее арестовали?
– Допросили. Она все отрицает. Причем очень энергично.
– Как всегда.
– Но на ту ночь, когда ранили Майка, у нее есть алиби. Она была на вечеринке в Беверли-Хиллз. И видело ее две дюжины людей.
– Значит, улизнула на время.
– Не похоже. Алиби крепкое. С момента нападения на Майка до того, как его обнаружила Дори, прошло около тридцати минут. Все это время Карин миловалась с фотографом на глазах у двадцати свидетелей.
