Катя Риз - Почти любовь, почти падение (СИ)
- Очень на это надеюсь.
Она повернулась к нему.
- Андрей, показ завтра. Тебе нужно сосредоточиться.
- Я сосредоточен. Не видно?
- Видно, - проговорила она в сторону. - Но только не на том, на чём нужно.
- Всё идёт нормально. Всё, как всегда.
- Это ты сейчас о чём?
- О показе, конечно. Тебя же это волнует? - Андрей на Воропаеву посмотрел очень выразительно. - Да?
Кира обиделась, даже отодвинулась от него.
- Не разговаривай со мной так. Я хочу, как лучше. Я о тебе забочусь.
- Я не просил.
- Да? Хотя, да! - Она сделала широкий жест рукой и усмехнулась. - Ты не просил, ты ведь уходить собрался! Бросить всё, и уйти. Что может быть проще?
- Говори потише.
Кира снова к нему подалась.
- А может, тебе уехать в Женеву? Чего тебе здесь мучиться и страдать? Поезжай работать в Швейцарию. Там горы, свежий воздух, лыжи. Ты ведь любишь кататься на лыжах, Жданов! Да и дополнительные плюсы... Все там!
Андрей на стуле откинулся, и руки сунул в карманы брюк.
- А что, это идея, - проговорил он негромко и в сторону, а Кира всё равно услышала, и вскочила, разозлённая. Встретила тревожные взгляды Ждановых-старших, и постаралась взять себя в руки, улыбнулась им. А когда к Андрею наклонилась, заговорила очень тихо, но в словах всё та же напряжённость.
- Я тебе что, собачка? Я и так прыгаю вокруг тебя, как заведённая. Я очень стараюсь, Андрюш, но ты отказываешься это замечать. Почему?
Жданов по сторонам огляделся.
- Женсовета в зале нет?
- Зачем тебе женсовет?
- Да так. Просто подумал, что только их сейчас не хватает. Маловато народа для того разговора, что ты завела. Не находишь?
Маргарита всё-таки не выдержала и подошла к ним.
- У вас всё в порядке?
Воропаева осторожно выдохнула.
- Да, Маргарита. Мы обсуждали коллекцию.
- Ну-ну, - проговорила Маргарита Рудольфовна, кинув на сына предостерегающий взгляд. Андрей тут же отвернулся.
- Опять ты Киру довёл, - не слишком радостно заметил Малиновский, когда появился в кабинете. Выглянул в приёмную, хмыкнул, и тогда уже дверь закрыл. - На Амуре лица нет. Кажется, досталось ей от начальницы.
- Это не моя вина. Я к Кире не ходил, и разговаривать с ней не собирался. Она сама начала.
- Ещё бы. Раз ты уже неделю от неё бегаешь, как от чумы.
- Больше.
- Что?
- Больше недели. Десять дней. - Жданов на часы посмотрел. - Уже с половиной.
- О-о, какая точность. - Рома прошёл к своему столу, но сел не сразу, остановился у окна. Сначала низкие облака, нависшие над Москвой с самого утра, разглядывал, потом на друга оглянулся. - Ну, позвони ей, что ли.
Жданов, который до этого момента смотрел на экран компьютера, и выглядел очень сосредоточенным, в один момент растерял весь настрой, смял какую-то бумагу, и швырнул её в корзину для мусора.
- Ты думаешь, я не звонил?! Я когда понял, что она уехала, я её номер набирал, наверное, тысячу раз! А в ответ знаешь что?
Малиновский скис.
- Можешь, не говорить.
- Да почему? Я наизусть этот текст выучил, и в русском и в английском варианте. Я сам уже могу сойти за автоответчик! - Жданов тяжело выдохнул, очки резким движением снял и на стол навалился. Рома наблюдал за ним. - Я не сплю, не ем. Думать не могу. Это ведь ненормально, да?
- В том-то и дело, что ненормально. Но она ведь уехала, Палыч.
- Уехала.
- А ты?
- А я остался, - огрызнулся Андрей.
- И надумал уйти из "Зималетто".
- Я смотрю, тебя это всерьёз задело.
- А как иначе? После всего, что было, после всего!.. что ты говорил, сделал ради "Зималетто", бросить всё? В самом конце, когда только руку протяни - и всё ты получишь.
- Да не верю я в это. По своей воле отец мне компанию не отдаст. В прошлый раз не отдал, и оказался прав. А уж сейчас и подавно.
- Отношения с Пушкарёвой как-то неправильно на тебя повлияли. Ты стал пессимистом.
Андрей поднял на него глаза.
- Катька больше всего хотела, чтобы я президентом снова стал. Она ради этого на всё была готова. Она даже уехала. Меня здесь оставила, Кире, наверное, а сама уехала.
- Так ты на неё злишься?
На это Андрей не ответил. Рукой от стола оттолкнулся, и кресло отъехало к стене. Смотрел в сторону и угрюмо молчал.
- Почему бы тебе не поехать и не привезти её обратно?
Андрей удивлённо посмотрел.
- В смысле?
Рома, сам не ожидавший от себя подобных предложений, несколько сконфуженно пожал плечами.
- В прямом. Поезжай и забери её домой. Раз ты не можешь, - вдруг разозлился он. - Не есть, не спать. Тем более, думать! Думать, знаешь ли, сейчас обязательно! Не знаю как ты, а я бы не хотел уходить из "Зималетто". А если ты не начнёшь думать, мы точно отсюда вылетим. Вот весело-то будет!
Ромка говорил, говорил, возмущался, а Жданов выпрямился, ошарашенный таким простым решением. А правда ведь, поехать и забрать. Домой. Он что угодно ей скажет, прощения попросит, на колени встанет, лишь бы привезти её домой. И в тот момент, когда решил, понял, что только тогда тяжесть с души уйдёт, когда Катя окажется рядом, в досягаемой близости. Голова уже вовсю работала, машинально потянулся за телефонной трубкой, ведь нужно попросить Шуру заказать билет на первый рейс до Женевы. Трубку взял и замер так, держа руку на весу. Прилетит он в Женеву, и что? Куда?
Зорькин или Пушкарёвы?
- Странно, что она тебе не рассказала.
Жданов моргнул и поднял на друга глаза.
- Что не рассказала?
Малиновский подозрительно разнервничался, а когда Андрей его переспросил, ещё и разозлился.
- Ты меня, вообще, слушаешь?!
- Конечно, слушаю. Слушаю! И я лечу в Женеву.
Рома невесело кивнул.
- Ну да, поезжай. А завтра показ.
- Да чёрт с ним.
Малиновского перекосило.
- Додумался же я посоветовать. Пал Олегыч меня убьёт. - Потёр щёку. - Ты слышал, что я сказал?
- Когда? Шура, срочно закажи мне...
Рома подошёл и трубку у него отнял. Андрей дико посмотрел.
- Отдай!
Малиновский её на рычаг положил, и ладонью прижал.
- Я сказал, что это я твоей Катерине тогда рассказал про... Ну, что ты не просто так за ней ухаживал.
- Как это?
- Да вот так, - тише и осторожнее проговорил Рома, пряча глаза. - Ничего она не подслушивала. Это я. Тогда, перед советом.
Жданов медленно поднялся.
