Джоджо Мойес - Ночная музыка
– Прибереги комплименты на потом, дорогая. Гвоздь программы еще впереди, – сказал Генри, доставая с заднего сиденья квадратный серебряный поднос с огромным тортом. Торт украшала марципановая девочка со стрижеными волосами, которая кормила курочек серебристым драже.
– Ух ты! – восхитилась Китти. – Полный улет!
– А что, сейчас у подростков принято так изъясняться?
– По-моему, ей понравилось, – заметил Асад.
– Поверить не могу, вы сделали это специально для меня!
– Ну, – сказал Генри, направляясь с этим шедевром кондитерского искусства к установленному на лужайке столу, – гулять так гулять! Шестнадцатилетие следует праздновать с размахом. Потому что потом уже начинается путь под горку.
Два элегантных туалета, две пары джинсов, вечернее платье, несколько комплектов ненадеванного белья «Ла Перла», а на каждый день несколько пар скромных трусиков из сетевых магазинов. Сапоги, туфли, кроссовки, шелковая ночная рубашка и новая пижама. Косметичка, фен с насадками, альбом с фотографиями и четыре серебряные рамочки с подкрашенными сепией семейными снимками. Сумочка с драгоценностями. Серебряный чайник. Крестильная кружка и фарфоровая баночка с первым выпавшим зубом Энтони. Папка с инвестиционными договорами, выписками из банковских счетов, сертификатами акций, паспортом и водительскими правами. Вот такие дела: вся ее жизнь уместилась в чемодане «Самсонайт» три на четыре фута.
Лора вынесла в коридор чемодан и присела на него, нервно теребя ремешок часов, на которые уже раз сто успела посмотреть. Пес, с пристегнутым к ошейнику поводком, мирно лежал у ее ног, не подозревая о грядущих катастрофических изменениях своей жизни. Лора, смахнув непрошеную слезу, погладила его по бархатистой шерстке.
Энтони так и не появился. Еще утром он объявил ей, что предпочитает остаться у бабушки.
– Но я думала, ты поедешь со мной.
– Это ты так думала. А не я.
– Но тебе понравится в Лондоне. Поверь мне, там чудесно. У тебя будет собственная комната и…
– А мой дом? Мои друзья? Нет, мама. Ты сейчас говоришь о своей жизни. Я уже достаточно взрослый, чтобы иметь право на выбор. И я решил остаться здесь.
– Но ты же не можешь вечно жить у бабушки. Ты там рехнешься.
– Тогда я поживу у миссис Деланси. Она сказала, если я не слишком боюсь беспорядка, то гостевая комната в моем полном распоряжении. У них вроде бы появилось свободное помещение.
Дом Изабеллы Деланси?
– Ну почему ты хочешь остаться именно там? – Лора была буквально убита этой новостью.
– Потому что она никого не напрягает, – ответил Энтони. Он был в своей неизменной вязаной шапке, хотя на улице было почти двадцать шесть градусов. – Она со всеми ладит. Не шпыняет Китти. Живет своей собственной жизнью.
Если Энтони хотел побольнее уколоть мать, то ему это удалось. И теперь Лора еще сильнее возненавидела эту женщину. Она играючи украла у нее, Лоры, не только мужа, но и сына.
– А тебе известно, что она спала с твоим отцом? – Лора была больше не в силах терпеть подобную несправедливость.
Однако он воспринял ее слова с убийственной насмешкой.
– Ой, не болтай ерунды! – фыркнул он. – Ты там была и все слышала. И знаешь, что он сделал с ее домом. Она ненавидит папу. – Энтони невесело рассмеялся. – Хотя почему бы и не сказать, что он и ее тоже поимел?
– Энтони!
– Знаешь, мне ужасно не нравилось, когда папа заявлял, что у тебя паранойя. Хотя теперь думаю, возможно, он прав. – Энтони только отмахнулся, когда Лора попыталась ему возразить, и, протиснувшись мимо нее, направился к двери. – Позвони, когда будешь в наших краях. И не рассчитывай в ближайшее время увидеть меня в Лондоне.
Лора прислушалась, как затихают его шаги на гравийной дорожке, и с трудом подавила рвущийся из груди горестный всхлип.
Он непременно вернется, строго сказала она себе, поправляя оставшиеся на столике в холле фотографии. Что ж, поболтается пару недель между папой и бабушкой и вернется. Она категорически отметала от себя мысль, что он может переехать в Испанский дом. Так как в противном случае она швырнула бы чемодан в лес и кинулась бы догонять сына.
В дверь позвонили, и пес настороженно поднял голову. Она открыла дверь, низко опустив голову, чтобы Николас не заметил ее покрасневших глаз.
– Ты готова? – Он поцеловал Лору и покосился на чемодан. – Это все?
– На первое время, – ответила Лора. – И… собака. Если, конечно, ты не против. Прости, насчет собаки мы не договаривались.
– Бери хоть лошадей, если хочешь, – беспечно рассмеялся Николас. – Мы вполне можем разместить парочку в патио, если сильно постараемся.
Лора рассмеялась, но смех тут же перешел в рыдания. Она закрыла лицо руками.
– Эй… Эй… Прости. Все хорошо.
– Нет, – всхлипнула Лора, уткнувшись Николасу в грудь. – Вовсе нет. Мой сын меня ненавидит. Он хочет поселиться у этой женщины. Нет, ты только представь себе, он хочет поселиться у этой женщины!
Николас бережно обнял Лору.
– В любом случае это ненадолго, – немного помолчав, произнес он.
– Что ты имеешь в виду?
– Будем надеяться, что скоро этот дом станет нашим. Так что чисто теоретически он будет жить с тобой под одной крышей. Под одной крышей с нами. – Он протянул ей носовой платок.
Она взяла платок и вытерла глаза:
– Льняной… Тот самый?
– Мой счастливый…
Лора аккуратно сложила платок и уже более твердым голосом спросила:
– Значит, она сказала «да»?
– Не совсем так… – Николас вгляделся в лицо Лоры. – Но я общался с ней сегодня утром, и когда она узнала, что я буду в ваших краях, то попросила меня зайти поговорить.
– Так, по-твоему, она все же хочет продать дом?
– А как еще можно объяснить ее желание встретиться?
– Может, она хочет соблазнить заодно и тебя, – фыркнула Лора.
Николас осторожно убрал упавшую ей на лоб прядь волос:
– Сомневаюсь, что ее чары на меня подействуют. Но если хочешь, можешь пойти со мной. Проследишь, чтобы я хорошо себя вел.
Он взял ее чемодан и положил в багажник автомобиля. Лора закрыла за собой дверь, стараясь не думать о символическом значении этого жеста. Она помогла Берни запрыгнуть на заднее сиденье, а сама села впереди. Оказывается, за это время Николас успел сменить прежний побитый автомобиль на более элегантный, с бесшумно закрывающимися, как у всех дорогих машин, дверьми.
– На самом деле мне бы не хотелось, – сказала Лора.
– Ты о чем?
– Выходить из машины. Не желаю ее видеть. Не желаю их видеть. Я даже не желаю видеть треклятый Испанский дом. – Лора с несчастным видом уставилась на приборную доску. – Ты сам с ней поговори. А я подожду в машине.
