Елена Харькова - И всё-таки я люблю тебя! Том 1
Вовчик хохотнул.
– Ну вот, теперь она мне приписывает совращение малолетней. Слушай, твоя дочь меня в тюрьму, что ли, упечь хочет? Ну и девка у тебя! Да уж, пора сматываться, пока за решёткой не очутился.
Он картинно направился к двери, но Верка схватила его за рукав.
– Ритка, ты что городишь! – накинулась она на дочь. – Я сыта по горло твоим враньём! Если ты не угомонишься, я вырву твой поганый язык!
– Мама, я говорю правду! Ну почему ты ему веришь, а не мне? Он же подонок! Он меня утром чуть не изнасиловал!
Вовчик скинул с себя маску равнодушия. Лицо его от злости аж перекосило.
– Это уж слишком! – он подскочил и схватил Риту за свитер. – Слушай ты, молокососка, если бы я захотел тебя изнасиловать, то сделал бы это с лёгкостью. Неужели ты думаешь, что все поверят, будто я с тобой не справился? Чушь! Но напрасно ты надеешься, что такая тощая и плоская девка, как ты, меня может возбудить. У меня на тебя не стоит. Понятно? Не стоит! И сколько бы ты ни крутила передо мной своим цыплячьим задом и ни бегала бы по утрам в одних трусах, я на тебя не позарюсь. Поняла? И можешь мне больше не угрожать, что если я не буду твоим, то ты выгонишь меня. Я тебя не боюсь! Мать твоя не такая уж дура, чтобы поверить тебе. А была б моя воля, я бы тебе за эти игры задницу надрал!
Он отшвырнул Риту от себя так, что она отлетела к стене и больно ударилась плечом об угол шкафа.
– Мама, он всё врёт! – кинулась она за помощью к матери.
Но Верка коршуном налетела на дочь и стала со всей силы бить её по всему, что попадалось под руку.
– Ах ты дрянь! Ах ты шалава! В проститутки метишь? Я тебе покажу, как перед мужиками задом крутить и голышом бегать! Ишь ты! Мужа у меня, у своей матери, решила отбить? Я тебе отобью! Я тебе всю мерзкую твою похоть отобью! Больше ни на одного мужика не взглянешь! Рита старалась увернуться от ударов, но Верку это ещё больше разозлило. Она схватила дочь за волосы и стала таскать её. Верка совсем обезумела.
– Ты на всю жизнь у меня, мерзавка, запомнишь, как шалавиться! – орала она на весь барак.
Мать с размаху ударила дочь по лицу так, что девочка упала. Лицо у Риты пылало, из носа потекла кровь. Только сейчас Верка опомнилась.
Рита поднялась с пола, вытерла кровь и посмотрела матери в лицо.
– Я ненавижу тебя! Я презираю тебя! Нет у меня больше матери! – прошептала она дрожащими губами, схватила одежду и выбежала из комнаты.
– Ритка, стой! – опомнилась мать. – Дочка!
Последнее, что Рита увидела, обернувшись, было ухмыляющееся лицо Вовчика.
Опять холодный негостеприимный город встретил Риту пронизывающим ветром со снегом. Опять некуда идти. Только на этот раз у Риты даже не было никакой надежды на приют. Везде её не то чтобы не ждали, а откровенно ненавидели и не желали видеть.
«Что же мне делать? Куда идти? На что надеяться? Женька должен вернуться только через неделю. Он, конечно, обязательно поможет, он придумает что-нибудь. Но где жить до его приезда? Напроситься на ночь к его родителям? Нет. Это неудобно да и стыдно».
Рита не могла даже представить, как она заявится к родителям Женьки в этой убогой одежде, с синяками на лице и скажет: «Мне негде жить. Мне нечего есть. Пустите меня к себе». Ну уж нет! Рита была слишком гордой, чтобы примерить на себя роль бедной униженной попрошайки. И если уж своим родственникам она не нужна, то чужим людям будет тем более в тягость.
«А может быть, уже приехал отец? Где бы найти бесплатный телефон, чтобы ему позвонить? Нужно зайти в какое-нибудь учреждение. Да, но куда меня в таком виде пустят? Щека вся горит, наверное, красная. И правый глаз опух. Представляю, как я выгляжу! Такой, как я, только в милиции или в больнице не удивятся. Нет, в милицию я не хочу. Что я им скажу? Что меня родная мать из-за своего любовника избила? Нет уж, пойду лучше в поликлинику. Скажу, что упала. Сейчас гололёд, так что поверят».
В травмпункте местной поликлиники к Рите отнеслись с сочувствием. Пожилая женщина осмотрела её, обработала синяки, наложила компресс с какой-то мазью на глаз. Даже напоила Риту горячим чаем. Рита, видя такое доброе отношение к себе постороннего человека, расчувствовалась и чуть не расплакалась. Ей так не хотелось уходить из этого тёплого гостеприимного места. Но медсестра забеспокоилась.
– Давай позвоним твоим родителям, а то они наверняка уже волнуются, где ты, – предложила она. – Скажи свой телефон. Я позвоню.
– А можно я сама позвоню?
– Да, конечно.
Рита набрала номер телефона в бабушкиной квартире.
– Алло-у, – послышался приятный девичий голос.
Рита растерялась. Как позвать отца?
– Алло-у, я вас слушаю, – сказала Кристина с лёгким акцентом. – С кем имею честь разговаривать?
– Это я, Рита, – набралась она храбрости. Будь что будет.
– Рита? Здравствуй. Как поживаешь? – в голосе Кристины не было ни капли враждебности.
Рита ещё больше растерялась.
«Что тебе сказать? Что твоя мать меня выгнала из дома, а родная мать избила? Что мне негде теперь жить? Что жизнь моя стала похожа на кошмарный сон? Тебе это вряд ли будет интересно. Да и уж перед кем мне плакаться, то только не перед тобой и твоей мамашей».
– Нормально. Всё у меня хорошо, – постаралась сказать Рита уверенным голосом.
– Я рада. У меня тоже всё хорошо. Вот недавно приехала и теперь целыми днями по Москве гуляю, знакомлюсь. Так непривычно слышать везде русскую речь! И ни одного француза рядом! Странно как-то. Мне даже чего-то не хватает. Но, в общем, всё нормально, привыкаю потихоньку. Мама меня познакомила с компанией ровесников. Ничего ребята, весёлые. Мы завтра едем за город на дачу Кирилла Кравцова. Знаешь такого? Если хочешь, присоединяйся к нам.
«Да уж, мне сейчас к вашей компании только и присоединяться! Да если я появлюсь в таком виде, ты громче всех будешь надо мной смеяться».
– Нет, Кристина, спасибо, я не могу.
– Жаль. А я так хотела с тобой познакомиться. А может, всё-таки поедешь с нами?
– Спасибо. В другой раз, – Рита была приятно удивлена добродушием сестры. Значит, она не такая стерва, как её мать. – Кристина, я хотела бы поговорить с Вадимом Николаевичем. Он дома?
– Нет. Папа ещё не приехал. Он заканчивает все свои дела в Париже. А в Москву я не знаю, когда он приедет: может, через неделю, а может, и через пару дней. Как всё в Париже закончит, так сразу и вернётся. А ты оставь свой номер телефона. Он как приедет, так тебе и позвонит.
– У меня нет телефона.
– Как это? А, ты шутишь! Не хочешь говорить мне свой номер? Вы, москвичи, такие странные. Я никак не могу ещё понять, когда вы шутите, а когда говорите серьёзно. Вот недавно один мальчик пошутил, что у вас летом на целый месяц отключают горячую воду. Представляешь?! Будто бы во всей Москве целый месяц нет горячей воды! – Кристина заливисто расхохоталась. – Ну и выдумщик! И все меня стараются… как это по-русски? А! На-ко-лоть. Я правильно выразилась? Вот и ты надо мной подсмеиваешься. Ты, Рита, на меня не злись. Я давно хотела с тобой познакомиться. Мне бабушка в письмах про тебя много хорошего рассказывала. Но родители мои почему-то не хотят, чтобы мы дружили. А сейчас всё изменилось. Я приехала сюда, и теперь мы обязательно должны с тобой встретиться. А давай поедем вместе на Рождество в Финляндию в деревню Санта-Клауса! Ты скажи своей маме, пусть она тоже путёвку купит. Будет здорово, если мы у Санта-Клауса вместе желание загадаем, чтобы наши родители разрешили нам дружить! Договорились?
