Анна Дэвис - Званый ужин
— Я не могла вас где-нибудь видеть? — спросила Кость у Сетки-Хайди. — Такое знакомое лицо…
— Вряд ли. — Приткнувшись на самом краешке дивана, Сетка старалась как можно дальше держаться от Кости.
— Думаете? — Кость суженным взглядом впилась в Сетку. Та отшатнулась. — Вообще-то у меня прекрасная память на лица.
— У меня тоже, — неожиданно агрессивно отрезала Сетка. — И я точно знаю, что никогда вас не видела.
— Рано или поздно я вспомню. — Кость убежденно кивнула, скрестив руки на груди. — Уверена, что вспомню, — и тогда сразу вам скажу.
— Хайди многим кажется знакомой, — пришла на помощь Круэлла, она наклонилась, нацелив острый нос вперед, как меч. — Она ведь у нас знаменитость. Вы могли видеть ее по телевизору. Верно, Хайдс?
Сетка-Хайди вспыхнула румянцем, который в прежние времена называли «кокетливым». Собственно, вся она со своими манерами словно бы явилась из другого века — когда «леди» были «леди», а многое из того, что с тех пор стало нормой, считалось вульгарным.
— М-м-м… Я действительно пару раз появлялась на экране, но до знаменитости мне далеко. Широкой публике я не знакома. Остановите людей на улице и спросите, знают ли они меня, — уверена, ни один и слыхом не слыхивал.
— Смотря на какой улице останавливать. — Реплика Алекса, который неожиданно отвлекся от беседы с Воякой, прозвучала злобно, если не сказать ядовито. Он перевел взгляд на Кость: — Видите ли, Хайди у нас — дизайнер мирового масштаба. Скорее всего, «Хайди Стилбурн» вам ничего не скажет. А как насчет «Саскии Климт»? Слыхали? «Саския Климт» — фирменный псевдоним Хайди. Именно его носят эксклюзивные бутики, именно он с легкостью срывается с языков тысяч и тысяч пижонов по всему свету…
— О-о, Алекс, не преувеличивай. Вряд ли кто-нибудь слышал обо мне за пределами Англии.
— Лично я в восторге! — Любые разговоры о «шике» неизменно вдохновляли Тильду. Она все еще топталась на пороге, не в силах лишить себя удовольствия от беседы. — Только представьте: моя подруга — восходящая звезда мира моды!
Глянец-Клайв отклеился от барной стойки и присоединился к жене. Присев на подлокотник дивана, он одарил Сетку любовным шлепком по бедру, далеко не худосочная плоть затряслась.
— Должен сказать, что я горжусь своей старушкой. А кто бы не гордился? Между прочим, платье на ней — ее произведение. Гвоздь сезона, как говорится, улетает за сумасшедшие деньги. Во сколько вы его оценили, дорогая? В три тысячи или в четыре? — Он просунул руку за ее спиной, чтобы привлечь жену к себе, но та упитанным угрем выскользнула из его объятия и, вскочив на ноги, принялась одергивать платье.
— Извините. Прошу прощения. Мне нужно в ванную.
— Бедная детка. Такая стеснительная. — Едва за Сеткой закрылась дверь, Глянец соскользнул с подлокотника на освободившееся место. — Терпеть не может быть в центре внимания. И это при ее-то бизнесе. Просто уникально. Кстати, «морская коллекция» выходит в апреле — приглашаю всех на презентацию. Всё из веревок, точь-в-точь как ее платье.
— И все равно я ее где-то видела, — подала голос Кость. — Обязательно вспомню, дайте только время.
Клэрри тихонько бормотала, все еще пребывая во власти грез. До Пластилина, сидевшего к ней ближе всех, донеслись едва слышные слова:
— Пропой мне песню моря, как пел когда-то бурными ночами, посреди безбрежного неистового океана…
Закуски
Тильда помешала суп и попробовала прямо из половника — на удивление вкусно. Затем потянулась к полке и достала из-за заварочного чайника пачку «Силк Кат». Сигарета необходима, иначе этот вечер ей не пережить. Алексу знать ни к чему, да он и не узнает — развлекает в гостиной Тэкстонов, Маршаллов, Стилбурнов и Клэрри. Алекс пребывал в заблуждении, что Тильда бросила курить еще в прошлом году, и она предпочитала не лишать его этой уверенности. Крест на сигаретах был важной частью кампании по созданию полноценной семьи; одним из многих столь же важных условий, которые должны быть воплощены в жизнь, когда Алекс даст «добро» на безудержный секс безо всякой защиты. Стоун-младший явит себя свету совершенством, не тронутым токсинами — во всяком случае, до первого глотка воздуха. Если не считать отказа от сигарет, все было готово: детскую комнату выбрали, хотя пока и не отделали (к чему искушать судьбу? Да и что может быть печальнее, чем детская, полная игрушек, но без малыша, который бы в них играл), ясли и школу подыскали, наиболее здоровый способ родов обсудили. Нет, Стоунов не обвинишь в халатном отношении к серьезным вопросам.
Отсутствовал лишь один, наиважнейший компонент предполагаемого «пирога»: сделка с Брайаном Тэкстоном. Подумать только — этот толстомясый зануда может позволить или запретить ей иметь ребенка.
Тильда достала из ящика спички, прикурила и глубоко, с наслаждением затянулась. Попав под запрет, сигареты стали доставлять ей куда больше удовольствия — есть в них, должно быть, неудовлетворенная жажда риска.
Полин она отправила со — столовыми приборами в столовую, но та, похоже, уже справилась — в коридоре послышались шаги. Не имея ни малейшего желания делить драгоценные минуты удовольствия с прислугой, Тильда открыла заднюю дверь и выскользнула в сад прежде, чем Полин вернулась на кухню.
А здесь холодно! Весна близка, но еще не наступила. По голым рукам побежали мурашки, но Тильда и не поморщилась — даже приятно, после кухонного жара. Волны чувственной дрожи в сочетании с запретным дымом вызвали в ней ощущение собственной сексуальности. Дерн мягко пружинил под ногами. Знать бы еще наверняка, что не наступишь на какую-нибудь дрянь… Тильда села на старую садовую скамейку, лицом к дому. Как там сейчас дела, в гостиной? Находят ли гости общий язык? Ничего, справятся без нее несколько минут, а она вернется, как только докурит сигарету. Никто и не заметит ее исчезновения.
Одной рукой поднося сигарету к губам, вторую она машинально приложила к животу. Что за тоскливая пустота внутри нее, что за зияющая бездна. Тильда пожалела, что не религиозна и не может сейчас обратиться ко Всевышнему с молитвой: попросить, чтобы вечер прошел успешно и Брайан Тэкстон покинул ее дом со словами: «Милейшие люди эти Стоуны. Алекс — классный парень, вот уж на кого точно можно положиться. Все при нем: проницательность, гибкий ум, да еще и жена — отличная хозяйка!» Хозяйке, понятное дело, придется обаять его жуткую половину, но великая цель того стоит.
До чего же все это нелепо — и сегодняшний ужин, и десятки других, которые они устраивали в прошлом и будут устраивать снова и снова, обхаживая, умасливая нудных, но нужных людей; и вечный скулеж Алекса по поводу карьеры. Алекс вбил себе в голову, что они не могут позволить себе ребенка. Абсурд полнейший. Разумеется, все дело в мужской гордости. Деньги-то в семье принадлежат ей, а не ему. Никем не заработанные, эти деньги передавались от одного поколения бездельников к другому, но они мешали Алексу почувствовать себя настоящим мужчиной.
