Кэй Джейби - Венгерская рапсодия
Он с недоумением уставился на меня, пережевывая, пока наконец не проглотил этот огромный кусок теста.
– Думаешь, я оставлю тебя в таком состоянии? Пьяную в незнакомом городе? Мне обидно это слышать.
– Извини. Тем не менее я благодарна тебе.
Он молча доел, потом встал.
– Я покажу тебе достопримечательности, – заявил он.
Я побледнела, и тошнота поднялась от желудка к самому горлу.
– Я собиралась вернуться в кровать.
– Хочешь потерять весь день? Сегодня прекрасный день!
– Так же тепло, как вчера?
– Нет-нет, прохладно, приятно, немного ветрено. Прекрасный день, чтобы посетить Рыбацкий бастион.
– А тебе не надо работать?
– Я взял выходной. Завтра я, может, поищу место для керта. Можешь пойти со мной, если хочешь.
– А, ладно. Я с удовольствием.
Предстоящее мероприятие, связанное с бизнесом, почему-то приободрило меня.
– Давай выпьем кофе и пойдем.
– Отличный план.
– Это Венгерский парламент, видишь? А это остров Маргит, там много хороших спа-центров и бассейнов.
Я молчала, слишком завороженная белыми каменными арками в неороманском стиле, чтобы отвечать. Янош был прав, сегодня было свежее, прохладный бриз трепал мои волосы, и мне то и дело приходилось убирать их с лица. Голова становилась яснее медленно, но верно. Я смотрела, как солнце искрилось на глади красивого, но не очень голубого Дуная. Средневековые крыши и улочки сказочных пряничных домиков спускались от бастиона к набережной, напоминая мне сериал Гримм. Будапешт представлялся самым восхитительным местом на Земле.
И мужчина рядом со мной только подтверждал это мнение.
Он уже показал мне Замок Будды и церковь Матьяша, без сомнения, довольный тем, что с лихвой удовлетворяет мои туристические запросы. Теперь мы стояли под строгим взглядом статуи, уже словно сами ставшие частью панорамы города.
– Семь башен, – сказал он, – символизируют семь мадьярских племен, поселившихся здесь много лет назад.
– А ты неплохо знаешь город.
– Я здесь живу, – он пожал плечами, потом сделал едва заметный шаг в мою сторону. – Например, знаешь ли ты о том, что тот, кто поцелуется здесь, снова приедет в Будапешт?
Его голос стал тише, мягче. Я почувствовала, что внутри меня все тает и превращается в жидкий шелк.
– В самом деле?
– О, да. Ты хочешь снова приехать в Будапешт?
– Я еще не уехала!
– Нет, но…?
– Думаю, да. Да. Здесь красиво, безусловно, я бы хотела оказаться здесь снова.
– Это зависит от тебя.
Его губы были совсем близко к моему уху, он слегка подталкивал меня плечом.
Я засмеялась, но не потому, что это было смешно. Если я позволю Яношу поцеловать меня, последствия будут далеко не веселыми. Но он не должен был об этом знать.
– Боюсь, я не верю в эти глупые легенды. Если я захочу вернуться, то просто куплю билет и соберу чемодан, а не брошусь целовать какого-то… кого-то…
– Ты говоришь так холодно, но это не ты. Это же просто забавно, ты боишься забавных вещей?
– Конечно, нет.
Он обнял меня за шею.
– Ты так напряжена! У istenem! Тебе нужен поцелуй!
Я наклонила голову, подставляя ему левую щеку.
– Ну что ж, вперед.
– Нужно в губы – в щеку не годится.
Я тяжело вздохнула.
– Ты все выдумываешь. Да ради бога!
Я сморщилась, закатила глаза, думая о том, что мы можем покончить с этими глупостями и пойти в кафе.
Я затаила дыхание, почувствовав, как он подошел ближе, отличая его запах в городском воздухе. Его рука оставалась на моей шее, нежная, но твердая, потом – благороднейшее теплое дыхание, и я ощущаю его губы. Меня щекотали его усы, поэтому я сморщила нос и почувствовала, как он уперся в него своим.
Шли секунды. Мы не шевелились – просто стояли, касаясь губами, даже не целуясь, даже не осмеливаясь дышать, не способные отойти друг от друга.
Хватит. Пора. Так я думала, но не могла пошевелиться. Настал тот момент, когда он должен либо прекратить, либо пойти дальше. В груди все горело, сердце бешено колотилось. Он подошел еще ближе, значит, дальше. Он разжал пальцы, чтобы схватить мою шею еще крепче, его губы крепче прижались к моим.
Это был поцелуй. Настоящий. Все мое сопротивление, хладнокровие и здравый смысл растворились где-то в облаках над Европой. Он гладил меня свободной рукой, придерживая за талию, его огромные пальцы скользили вверх и вниз по моей узкой спине, мои руки лежали у него на плечах, спасая ослабевшие ноги.
Он казался так божественен, так невероятен, так прав. Дейв никогда не был таким. Дейв никогда не целовал меня так.
С Яношем я вонзилась в это место, двигаясь слепо среди его тепла и силы, как ракета в поисках цели. Все мое существо трепетало от непреодолимого желания. Он пробрался ко мне в душу. Я проиграла сражение.
Мои губы уступили без сопротивления под малейшим напором его языка. Я впустила его внутрь себя, гостеприимно и жадно, испытывая огромное облегчение.
В конце концов, почему нет? Почему не наслаждаться этим потрясающим мужчиной, раз можно? Почему просто не жить?
Не знаю, как долго мы целовались, но мы прервались, лишь когда насмешливый американский голос в паре метров от нас посоветовал:
– Фу ты, идите уже в гостиницу!
Странно было вновь обнаружить, что у меня все еще есть ноги, уши и так далее. Мне казалось, что я уже вся превратилась в ощущения, но нет, я оставалась все тем же безродным существом из плоти и крови.
Я опустила голову Яношу на грудь, чтобы отдышаться, все еще не в силах оторваться от него.
– Вот видишь, – прошептал он, щекоча мое ухо усами. – Тебе нужен был поцелуй.
Словно чтобы доказать это, он поцеловал мою мочку уха и потерся носом о мои волосы.
– Нам не пора домой? – ответила я шепотом.
– Ты хочешь?
– Да.
Он взял меня за руку и повел обратно к лестнице. Я погружалась, шла ко дну и надеялась лишь не потерять голову окончательно.
В трамвае я уютно устроилась в его объятиях, прижимаясь головой к его шее… Ему пришла SMS, и он достал телефон, чтобы прочитать.
– Мой друг нашел место для керта. Посмотрим его завтра. Но это риск – Восьмой район, не очень хорошая зона. Но налаживается.
– Реконструкция, – пролепетала я, – развитые и развивающиеся зоны – это почти всегда выгодное вложение.
– Не знаю, о чем ты. Но сейчас это место популярно у специалистов и студентов. В Барош утце много ветхих зданий, но можно исправить. Может сработать. Завтра посмотрим.
Мы выпрыгнули из трамвая, держась за руки, и побежали к дому.
Янош открыл дверь и практически затолкал меня внутрь, прижал к стене, и мы растворились в жадных, ненасытных поцелуях. Наши бедра плотно прижимались друг к другу. Пряжки ремней и пуговицы на джинсах звенели, ударяясь друг о друга.
