Роз Бейли - Шопинг-терапия
Хейли прижала руку к губам.
— То же самое говорил мне Рори, но я решила, что он просто поддразнивает меня. — Она покачала головой.
У Хейли есть одна подкупающая черта: она абсолютно не сознает собственной красоты. Видимо, ее травоядные родители-хиппи слишком долго скрывали ее под нелепыми балахонами, и ей теперь невдомек, что она просто сногсшибательная красотка. А может, сказались три года, проведенные семьей Старретт в буддийском монастыре? Представьте себе, что вы пропускаете выпускной бал, потому что живете в общине медитирующих монахов! Подумать страшно, что некоторые родители творят со своими детьми.
— Увлекательный поворот событий, — сказала я. — Значит, тебе теперь немножко полегчало после того, как Деанна прошлась насчет твоего гардероба?
— Немножко. — Хейли принялась за вафлю. — Не знаю, как это я позволила ей, но так уж получилось.
— Не вини себя, — сказала я, — но к каким туфлям она прицепилась?
— «Найн Уэст», — ответила Хейли с возмущением.
— Не может быть! Розовые, в горошек? Последний писк!
Ну и характер у этой дамочки! Хейли подробно пересказала мне весь разговор, и я почувствовала, как во мне закипает гнев и обида за подругу. Деанна Чайлдз представляет собой ходячую угрозу, чудовище, которое нападает на слабых и беззащитных людей вроде Хейли. Когда Хейли закончила рассказ, я перегнулась через стол и сжала ее руку:
— Послушай меня, подружка. Ты выглядишь в своем наряде великолепно — можешь мне поверить! Джинсы никогда не выйдут из моды. Неужели Деанна не видела Деми Мур в джинсах и шелковой блузке от «Гуччи» на премьере в прошлом месяце? А Наоми Кэмпбелл? Джессика Симпсон? Линда Евангелиста? Я тебя умоляю! Деанна Чайлдз не способна угадать направлений моды, даже если сам Кристиан Лакруа похитит ее вместе с ее лимузином и переправит на самолете прямо в Париж!
Хейли стряхнула крошки со скатерти:
— Даже если и так, она очень влиятельный человек на этих съемках.
— Конечно, и ты очень умно поступаешь, что подчиняешься ей. Но никогда не верь тому, что она говорит. Деанну интересует только успех самой Деанны и ей безразлично, по чьим трупам она будет карабкаться наверх.
Я подлила Хейли чаю, и она положила ложку взбитых сливок на овсяный хлебец. У Хейли замечательный обмен веществ: ее организм сжигает все, что она ест, почище доменной печи. У меня-то все десерты сказываются на фигуре, но парни, с которыми я встречаюсь, ничего не имеют против.
— Держись, — сказал я. — Все образуется, вот увидишь.
— Я так рада, что ты вернулась, Алана. Вижу, у тебя новый французский маникюр.
— Это в салоне «Армидж». — Я вытянула руки — маленькие, с гладкой, шоколадного оттенка кожей и едва заметными суставчиками. — Там просто сказочные мастера.
— У тебя такие красивые руки, что мастерам и делать почти нечего, — сказала Хейли. — Ладно, расскажи мне про Европу, но сначала про то, почему ты так быстро вернулась.
— Это все папочка — ему неймется меня воспитывать. Ты не поверишь, но он позвонил мне в Лондон и велел немедленно лететь домой на семейный совет.
Хейли перестала жевать и уставилась на меня с прилипшей к нижней губе сахарной пудрой:
— Что-нибудь случилось?
— Ничего, он просто снова распространялся насчет денег. Меня уже тошнит от этих финансовых разборок с родителями. Разве они не понимают, что все хорошее стоит денег? Они же знают, что я не остановлюсь, если хочу что-то купить, И они знают, что у меня изысканный вкус и нюх на стиль и качество.
Она покачала головой:
— Иногда родители бывают такими тупыми. Я так и представляю своих родителей, сидящих на старом диване, покрытом чехлом, в одежде, которую они приобрели во времена президентства Джорджа Буша-старшего. Не понимаю я этого. Что за поколение? Они не умеют с удовольствием тратить деньги.
— Вот именно! — Какое счастье разговаривать с понимающим человеком! Хейли попала в самую точку. — В общем, я решила взять инициативу в свои руки. Если они будут настаивать на этом смехотворном ограничении бюджета, им придется удвоить сам бюджет.
— Ну и правильно. А сколько они выделяют тебе сейчас? Если не секрет.
— Никаких секретов. Каких-то жалких три тысячи в месяц, не считая платы за кооператив.
— При твоих аппетитах это капля в море.
— Я тебя умоляю! Три тысячи долларов — это жалкие гроши в пересчете на евро. Трех тысяч едва хватит на наряд от «Прады» или на поход по магазинам обуви. К тому же я не все трачу на себя. Я постоянно делаю небольшие подарки родителям. На мне лежат все рождественские покупки, и теперь мы с мамой планируем обновить интерьер в нашем доме в Гемптоне. Я во всем этом прекрасно разбираюсь, но не могу же я ограничиваться такой смехотворной суммой.
После того как папа так сурово разговаривал со мной по телефону, я опасалась этого семейного совета, но разговор с Хейли помог мне найти нужные доводы.
— Значит, ты встречаешься с ними? — спросила она. — И как ты намерена сыграть эту сцену?
— Я буду профессионально исполнять роль дочери. — Я досконально продумала свой план, когда летела в самолете из аэропорта Хитроу. — Сначала я собираюсь представить им все расчеты. Объяснить, что три тысячи долларов в месяц — это всего лишь тридцать шесть тысяч долларов в год. На такую зарплату в Манхэттене никто не проживет; а если учесть их две зарплаты, трастовые фонды и инвестиции, то я им вообще ничего не стою.
— Неплохо.
Хейли передала мне блюдо, и я взяла сливочное печенье, облитое горьким в шоколадом.
— Затем я собираюсь привести веские доказательства в свою пользу — подходящий пример. Думаю, что на папу он произведет особое впечатление.
— Браво.
— С твоей помощью. Я хотела бы пройтись по магазинам и выбрать кое-что из мебели для нашего дома в Гемптоне. Таким образом я смогу показать, насколько глупы все папины правила относительно бюджета. Думаю, ему понравится, как будет выглядеть дом. Мне кажется, все должно быть выдержано в белых тонах: ванильного цвета стены, белоснежная плетеная мебель, панели из отбеленной сосны.
— Да, я видела нечто подобное. Это так элегантно и в то же время непринужденно. — Хейли перекинула через плечо сумочку от «Фенди» и подалась вперед. — Откуда начнем?
— В «Блумингдейле» и «Бон Ни» идет распродажа по случаю Пятого мая.
Мы с Хейли просто не можем устоять против соблазна посетить распродажи — сама возможность заполучить что-нибудь стоящее на двадцать процентов дешевле заставляет наши сердца биться, как у закаленных бегунов перед стартом. Я протянула официанту одну из моих блестящих кредиток с голограммой и отмахнулась от денег Хейли.
