Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
Меня ужасно веселила эта сцена, ничего не отвечая, я открыл дверь, пропустил Юлю, вышел в след за ней, раздавив его глаза налитые кровью и прищемил язык дверью купе.
– Ну и придурок же он! – быстро шагая вслед за мной, сказала она, вызвав у меня истерический смех.
Еще тридцать минут назад её мнение о нем было абсолютно иным. Она словно под гипнозом тонула в его пустых, алчных, кровожадных глазах. Не исключено, её воображение самым наилучшим образом рисовало командировочную интрижку с подполковником, а теперь она как ошпаренная кипятком, бежит за мной.
Ресторан поезда Абакан – Москва практически пуст, только трое молодых парней выпивали, жарко обсуждая какие-то умопомрачительные вещи, связанные с автомобилестроением.
Восхищаемся чем угодно, но не жизнью, планшетами, мобильными телефонами, с замиранием сердца следим за запуском разрушающей ракеты «Булава», но не следим за жизнью.
Я заказал две чашки экспрессо.
– Ты кушать не хочешь? – заботливо спросила Юля.
– Нет, я же всё там смёл.
– Коля, я думаю нам нужно обратиться к начальнику поезда, что бы его от нас убрали, пусть другим рассказывает о своем бесстрашии и зверствах.
– В этом нет необходимости, уверен, он уже осознал глупость допущенную им и наверное мирно спит.
– У меня такой уверенности нет.
– Не переживай, мы не у него в колонии, здесь такие как он беззащитны как дети.
– И всё-таки…. – продолжила она.
– Может, хватит, – прервал я её.
– Ну, хорошо, – сдалась она. Официант поставил на столик кофе.
– Коля, мы можем посидеть здесь, он через четыре часа сходит.
– Кто он? – не сразу поняв о ком идет речь, спросил я.
– Как кто? Саша!
– Юлия, вам бы стоило забыть о нем давным-давно.
– Легко тебе говорить, – обиженно сказала она.
– Ну да, действительно, я интересовал и интересую, точнее сказать, я вообще его не интересую.
– Что ты хочешь этим сказать? – непонимающе смотрела она.
– То, что и тебе вполне очевидно, его интересовала ты. Она засмеялась.
– Его интересовал коньяк, но не я.
– Юлия Николаевна, не думал что вы такая скромница. Выпивший и даже трезвый мужчина, в вашем присутствии не может думать ни о чем, кроме вас.
– Хватит шутить, Коля.
– Я вполне серьезно.
– Значит, ты плохо знаешь мужчин.
– До настоящего момента я думал иначе.
Смс от Иры: «Зая, как ты? Я сильно соскучилась. Безумно люблю тебя, твоя малышка!»
Что ответить? Её признания в любви – пустой звук, слова, не значащие ничего, полный ноль, они пусты, пустее романов Данцовой, пустее пустоты Пелевина в интервью Esguire, пустее Хашимы. Её чувства нуждаются в таком же расчетливом чувстве, она не способна любить, не требуя чего-то взамен. Она нуждается только в том, чтобы любили её. Она лишь освоила привычную систему манипуляционных уловок, полагая, что любовь именно таковой и является. Я не могу дать ей то, чего она требует, могу отказаться от всего, могу отдать ей всё, но я не могу её любить. Я не могу любить трупы! «Ир, всё в порядке, приеду на место, позвоню».
Мы просидели около полутора часа, выпили по две чашки кофе, съели пирожное. Юля рассказывала о предстоящей работе, о очень милой, как ей показалось Оксане Владимировне, которая на две недели наш Босс. Всю свою жизнь я чей-то подчинённый, кто-то у меня Босс, начальник, президент, я постоянный баран, которого пасут. Я всегда часть безрассудного, слабого стада, не способного жить без пастуха с хлыстом.
– Вернулся? – спросила Юля.
– Можно сказать и так.
– Коля, это не моё дело, но мне давно жутко интересно, вы так давно вместе и не женитесь, почему?
– Почему мы должны жениться? – улыбнулся я.
– Как почему? У вас серьезные отношения, логическим завершением которых является свадьба.
– Логических цепочек в отношениях с женщиной, в том смысле, о которой ты ведешь речь, я не выстраиваю.
– А что ты строишь, если не секрет?
– Секретов нет, с ней ничего.
– Как это?
– Обыкновенно, – спокойно ответил я.
– Я тебя не понимаю.
– И я себя тоже.
– Ты когда-нибудь серьезно говорить можешь?
– Всегда, и сейчас я серьезен, я не серьезен к мертвому, а от нас с ней пахнет мертвичиной.
– Вы расстались что ли?
– Нет.
– Я ничего не понимаю, объясни, пожалуйста.
– По-моему, всё предельно ясно, мы вместе без будущего, без прошлого, без чувств, без надежд на их появление.
– Как же вы тогда живете?
– Обыкновенно, как все, ведем совместное хозяйство, вместе спим, едим, моемся, дышим.
– Ясно, что ничего не ясно, – вздохнула она, совершенно не понимая, о чем я говорю. – И всё-таки, так нельзя.
– Дай руку, – попросил я её.
– Какую? – не ожидая подобной просьбы, растерялась она.
– Давай правую, – сказал я, протягивая руку.
Как-то робко и неуверенно она протянула мне руку. Я взял её кисть в свои ладони, повернул тыльной стороной, рассматривая красивые маленькие пальцы, маникюр, и нарисованные британские флаги на ногтях, которые и привлекли моё внимание.
– А почему именно британский флаг? – не выпуская её руки, спросил я, – триколор патриотичнее.
– Не знаю, – улыбнулась она, – красиво, плюс я не патриот.
– Это почему же?
– Мне не нравиться, холодная, варварская Россия.
– Что же это такое? Не любить Родину, как можно? Быть честным считал то, что ваш труд есть некий вклад в Родину. Как оказалось я вас не знал вовсе.
– Хватит, Коля, – улыбнулась она, – я далеко не эгоистична, работаю я для себя, вернее для реализации своих идей. А что касается любви к Родине, это только тренд для радио и телевизора, в действительности кто ее любит и за что?
– Почему всегда нужно любить за что то? Можно любить или не любить и не иначе, я не о чиновниках и отдельно взятых людях, кто Россию видит как какое то болото из которого нужно высосать откачать остатки чего то ценного и свалить. Проблема нашей страны именно в том, что мы не хотим любить ее, себя, никого. Только по этому мы так живём, хая во всех бедах Путина и ещё кого то, мы сами говно и живём так.
– Меня не переубедить для меня актуальнее воплощения собственных планов и на остольное мне всей равно.
«Кто бы сомневался» – Что это? Если не секрет.
– Это секрет, которым с тобой я поделюсь.
– Чем же я удостоен такого?
– Давай без издевок и лишних вопросов, удостоен и все!
– Хорошо, ни каких вопросов, издевок, только острый слух, уже готовый уловить все, что ты произнесешь.
Огонь вспыхнул в её глазах, энергия, которой были наполнены её планы, лилась на меня. С юношества она мечтала стать модельером. Платье на выпускной бал, которое по её словам, вызвало у других девушек злую зависть, она сшила сама. Я никогда не обращал внимания на её одежду, больше интересовало что под ней, как оказалось всё это она шила сама. Весной она планировала открыть собственный бутик для деловых женщин.
