Дэй Леклер - Приму твою любовь
— Пошел-ка ты!. У меня дело к ней, а не к тебе. Клиент смахнул с каталки стопку тарелок, и они грохнулись на ближайший стул.
В этот момент в зале появился владелец.
— Что здесь происходит? Что случилось? — спросил он, словно до сих пор ничего не видел и не слышал.
Клиент театральным жестом указал на Тая с Кэссиди.
— Она опрокинула на меня поднос. Испортила мне костюм. И возможно, я получил серьезный ожог…
— Кое-где, — закончил за него Тай.
— Неважно, где! Я сейчас отправляюсь к врачу.
Утром вы получите счет. Если, когда я вернусь, она все еще будет здесь… — он указал на Кэссиди, — я подам на вас в суд!
— Совершенно не обязательно, — ответил хозяин. — Кэссиди? Извини, милая, но ты уволена, — Снова? Смилуйся, Фредди! А на сколько? Хозяин внимательно посмотрел на клиента.
— Боюсь, что навсегда. Я не буду вычитать у тебя из зарплаты стоимость блюд и выплаты этому джентльмену, но лучше тебе уйти сейчас.
Тай обнял ее за плечи.
— Пойдем, милая. Ни к чему продолжать.
— Нет, я не могу, — заспорила она. — Мне надо что-то есть и платить за квартиру. Пожалуйста, Фредди. Будь любезен, не увольняй меня. Я могла бы снова перейти в судомойки.
— Да ты столько посуды разобьешь, что я разорюсь. Думаешь, почему я перевел тебя в официантки?
— Я могу протирать столики.
— Пожалуйста, Кэссиди, прекрати. Ты знаешь, у меня больное сердце. Я… Я дам тебе хорошие рекомендации. Я не обманываю. Это все, что я могу сделать для тебя в такой ситуации.
— Ты не сможешь сохранить эту работу, — тихо сказал ей Тай, — лучше просто уйти. Я помогу тебе найти другую. Скоро фиеста, это будет несложно. — По крайней мере, пока ее не увидит в действии новый работодатель. — Если не получится, я сам тебя найму. — Надо придумать для нес безопасное местечко, может, подушки взбивать.
— Но…
— Пожалуйста, Кэссиди, — повторил Фредди, — мне нельзя волноваться.
Это ее успокоило. С завидным самообладанием она сняла фартук и передала его хозяину.
— Завтра я зайду за чеком. Спасибо, что так долго держал меня.
Не говоря больше ни слова, она зашагала к выходу. Вслед ей раздались пожелания удачи. По-видимому, ее все здесь любили. Тай скривился. Все, за одним исключением. Обидно.
Как только они отошли подальше, она обернулась к нему.
— Ты сам-то понял, что наделал?
— Сохранил тебя в целости.
— Из-за тебя меня уволили! Он повел ее к своему пикапу.
— По-моему, этот парень собирался расквасить твое хорошенькое личико.
— Я… Ты… — Она почему-то удивилась. — Ты что, считаешь меня хорошенькой?
Улыбка тронула уголки его рта. Неужели никто до сих пор не говорил ей, что она красивая? Видимо, нет. Это надо исправить. Прямо сейчас.
— Я считаю тебя красавицей. Щеки у нее зарделись.
— Ну… спасибо. Но это ничего не меняет. — Она старалась не давать своему гневу остыть. Пусть не думает, что ее так легко улестить. — Мне нужна была эта работа. Надо было позволить мне самой разобраться.
— Для этого тебе надо было быть или жутко умной, или очень увертливой.
Она задумалась. Волнение меняло цвет ее глаз.
— Ты на самом деле думаешь, что он бы избил меня?
— Он бы непременно это сделал, если бы не свалился. — Тай распахнул дверцу пикапа и пригласил ее сесть. Кэссиди покорно села. — Мне жаль, что ты потеряла работу. Завтра же постараюсь узнать о вакансиях.
— Нет, спасибо, — немедленно отозвалась она, — я сама справлюсь.
— Уверен, что справишься, — ответил он, стаскивая с себя изорванную рубашку, и потянулся на заднее сиденье за валявшейся там запасной майкой. Он заметил восхищенный взгляд и приоткрытый от волнения рот Кэссиди. Конечно, она тут же отвернулась. Поздно, милая! Я все видел. Он завел мотор. — Но все же ты позволишь мне помочь тебе?
— С чего это вдруг? — Она удивленно вскинула брови.
— Потому что, как ты сама заметила, я частично ответственен за твое увольнение. — Он вел машину, радуясь, что она не просит высадить ее у первой же автобусной остановки. Похоже, его обнаженный торс настроил ее дружелюбно. Надо запомнить. — Таким образом я могу исправиться.
— Ox. Ладно. Помогай.
Он ожидал, что се согласие прозвучит вынужденно, но у нес в голосе скорее послышалось снисхождение. Словно это она ему помогала. Это ею позабавило. Безумная женщина. Он искоса глянул на нес. Безумная и очень привлекательная.
— Ты так мне и не ответил, зачем пришел в кафе? — напомнила она.
— Поговорить с тобой о «Золотой розе». — Это было только наполовину правдой. Он ничего не сказал о другой причине. Может, он и откроет се.
При более благоприятных обстоятельствах.
— Этого я и боялась, — нахмурилась она еще больше.
— Я знаю, что ты против всех этих свиданий, потому подумал, что надо проверить твою заявку и прогнать ее еще раз. Может, найдется лучший кандидат.
— Я ни с кем не хочу встречаться.
— Понимаю. Но тебе придется это сделать ради Хатча. Мне бы хотелось, чтобы у тебя, по крайней мере, был выбор. — Ему показалось, что он очень удачно все сформулировал, но Кэссиди смотрела на это иначе.
Она агрессивно выпятила подбородок, совсем как Хатч. Вот они, гены.
— Я толкую тебе, что мне не нужен ни один мужчина, а ты предлагаешь мне целую команду.
— Я не предлагаю тебе целую команду, — терпеливо ответил он, — всего лишь несколько кандидатур.
Она со вздохом откинулась на сиденье. Ее пальцы бессмысленно теребили край блузки.
— Хатч хотел мне помочь.
— Я знаю. — Он ждал продолжения.
— Я… Я не хочу заводить роман.
— И это я тоже знаю.
— Тогда почему ты все это делаешь? Почему согласился встречаться со мной?
Теперь пора объяснить ей про поцелуй. К брачному бизнесу она относится скептически, но, может, хоть это ее убедит? В крайнем случае можно провести повторные испытания. Он припарковал пикап и выключил зажигание.
Расстегнув ремень безопасности, он повернулся к ней.
— То, что между нами произошло, сильно заинтересовало меня.
Она замерла, словно замороженная. Казалось, что от нее даже пахнуло холодом.
— О чем ты говоришь? — Она поняла. Поняла, но не хотела этого признавать.
— Я говорю о поцелуе.
Ее большие серые глаза тревожно расширились. Но он успел заметить в них и нечто иное. Любопытство?
— Ничего не случилось, — запротестовала она. — Мы едва соприкоснулись губами.
Он обхватил ее лицо руками. Кожа у нес была нежной. Такой нежной, что он побоялся поранить ее своим грубым прикосновением.
— Тогда не о чем и беспокоиться.
— А я не беспокоюсь, — ответила она. Эта ложь была столь очевидна, что он даже не стал тратить время на опровержение.
