Мишель Мартин - Ставка на темную лошадку
– Глупости. Кстати, вспомни, как ты сама расписывала мне красоты Парижа, когда училась в Сорбонне.
– Это правда, но здесь все равно лучше.
– Не для всех.
– Вижу, что нынешний стиль жизни Каллена как раз в твоем вкусе. Ведь именно об этом ты всю жизнь мечтала? – улыбнулась Саманта.
– Да, Сэм, я много хочу! – взволновано заговорила Уитни. – Мне хочется общаться с интересными людьми, посещать театры и светские рауты, вообще быть в гуще жизни. Я знаю, моего отца уважают за высокие нравственные принципы, что при его положении достаточная редкость. Но наш счет в банке от этого не увеличивается.
– Уитни, но у него и так немаленькое состояние.
– Верно, и все-таки он не входит даже в десятку самых богатых людей Америки.
– А Каллен, ты считаешь, входит? – удивилась Саманта.
– Ты в своих конюшнях совсем отстала от жизни, – с сочувственным видом проговорила Уитни. – Да Каллен последние два года из пятерки не выходит! Вот так.
– Вот это да…
Саманта ошеломленно уставилась на своего друга детства, который оказался таким сказочно богатым. Семейство Ларк никогда не располагало большими деньгами, хотя их вполне хватало, чтобы жить не нуждаясь и занимать достойное положение в обществе. Однако если бы Саманта не получила права на полную стипендию, она бы не смогла учиться в Сорбонне. А ее путешествие по Европе после окончания университета стало возможным только потому, что она подрабатывала в каждой стране.
Каллен же, судя по всему, с лихвой воплотил в жизнь мечту своего брата Тига о богатстве и власти. И все-таки, глядя на него, Саманта не могла представить, что перед ней один из самых состоятельных людей Америки, который знаком не только с влиятельными бизнесменами и политиками, но и с президентами, и даже с королевскими особами. Он выглядел, как… как Каллен, которого она знала всю жизнь. Только вид у него был сейчас какой-то обеспокоенный.
– Так что же ты со мной время тратишь? Иди зааркань скорее этот симпатичный денежный мешок и тащи его к алтарю!
– Всему свое время, – хитро улыбнулась Уитни и направилась к Каллену и Ноэлю, чтобы дать старт новому этапу турнира.
Саманта со вздохом отвернулась, и взгляд ее упал на висевший над камином портрет двух братьев. Тигу на нем было четырнадцать лет, а Каллену – шестнадцать. Оба пошли в отца: светловолосые, голубоглазые, от матери же братья унаследовали заразительную улыбку. А еще им передалась жизнерадостность обоих родителей. От портрета так и веяло счастьем и радостью.
Но душу Саманты не грело это тепло. Она знала, что Каллен никогда не смотрел на этот портрет и старался избегать фотографий, где был изображен Тиг. А Лорел, как назло, расставила их по всему дому: все знакомые и близкие считали, что Каллен полностью оправился после потери младшего брата, которого обожал. Но все они заблуждались. Саманта слишком хорошо знала своего друга и чувствовала, что в его душе осталась незаживающая рана. Годы не смогли смягчить горечь утраты, и отголосок этой боли до сих пор она замечала в его серых глазах, которые казались всегда спокойными. Каллен считал себя виновным в гибели брата, и это чувство вины продолжало угнетать его, налагая отпечаток на все дела и мысли.
Саманта не сомневалась, что тень прошлого постоянно висит над ним. Да и как мог он уйти от воспоминаний, если каждое утро видел в зеркале серп шрама на своей щеке, как вечное клеймо? Оно не давало Каллену забыть тот страшный вечер двенадцатилетней давности, когда пьяный водитель протаранил машину, в которой ехали они с братом. Тиг погиб, а Каллен чудом остался жив, хотя и был ранен.
– Он изменился, – неожиданно прервал ее мысли Ноэль Бомон. Он подошел незаметно и теперь тоже смотрел на портрет над камином.
– Внешне – безусловно. Но по сути своей, надеюсь, он все же остался верен себе, – ответила Саманта.
– Если я не ошибаюсь, ваши семейства многое связывает, – помолчав, заметил Бомон.
– Вы правы. Мне всегда казалось, что все мы – одна большая семья. – Саманта оторвала взгляд от портрета и посмотрела на Кинана с Лорел, оживленно беседовавших о чем-то у вазы с лилиями. – Каллен, Тиг и я, как три мушкетера, носились верхом из конца в конец владений Ларков и Маккензи. Мы представляли себе, что преследуем жалких и трусливых негодяев, осмелившихся проникнуть на наши земли. И моя младшая сестра Эрин присоединялась к нам, когда нам удавалось оттащить ее от виолончели. Для нас не существовало никаких преград.
– А что Уитни?
– Что вы, Ноэль, как вы могли предположить, что мисс Шеридан могла носиться с нами по холмам как угорелая! Она чаще всего проводила время с Мисси Баррисфорд, залистывая до дыр журналы мод. Впрочем, иногда и она составляла нам компанию – когда мы отправлялись купаться на озеро Маккензи или устраивали пикник в дивном лесу, где росли вековые деревья. Маккензи владели им на протяжении нескольких поколений. А когда Тига не стало, – Саманта снова перевела взгляд на портрет, – я чувствовала себя так, как будто потеряла брата.
– А в него вы не были влюблены?
– Нет, – грустно улыбнулась Саманта, – я же говорила, что еще в детстве отдала свое сердце Каллену. Кроме того, Уитни сделала ставку на Тига, а мне, сами понимаете, соперничать с ней смысла не было. Ей всегда хотелось иметь только самое лучшее. Вот ее выбор и пал на Тига.
– Что и говорить, младший брат был очень хорош собой, – признал Ноэль.
– Не то слово, он был просто великолепен! – с чувством произнесла Саманта. – И, надо сказать, прекрасно это знал. К счастью, у родителей было достаточно здравого смысла, и они не позволяли ему слишком уж возомнить о себе.
– Очень милая семья. – Ноэль с улыбкой наблюдал, как Кинан что-то прошептал на ухо жене и Лорел весело засмеялась в ответ.
– Маккензи всегда стремятся к красоте.
– Не они одни, Саманта. Вот мне, например, очень приятно беседовать с вами.
– Месье, мне кажется, вы переусердствовали с вином, – проговорила Саманта на отличном французском, чем сильно удивила Ноэля. – Но где же моя неотразимая подруга?
– Каллен решил прогуляться с ней по саду и наконец побыть наедине: ему весь вечер не дают это сделать, – также по-французски ответил Ноэль.
– А вы переключились на меня вместо того, чтобы продолжить борьбу с Калленом за благосклонность Уитни? Как благородно с вашей стороны!
Ноэль рассмеялся:
– Каллен так давно не был дома, ради такого случая я позволил себе уступить. Но только сегодня! Кроме того, мне приятно ваше общество, так что с моей стороны здесь нет никакой жертвы. Должен вам заметить, вы себя недооцениваете.
– Скажите, вы расточаете комплименты любой женщине, с которой случается познакомиться? – изумленно спросила Саманта.
