Эмеральд Бакли - Стань моей судьбой
Путь оказался нелегким, и фирму до сих пор порой потряхивало на ухабах. Последний такой ухаб попался Шелдону как раз во время поездки в Эдмонтон. И все же, пройдя в ворота, вдохнув привычные запахи, услышав знакомые звуки, он снова и снова повторял себе, что сделал правильный выбор.
В этот день работа шла вовсю, и Шелдон прошелся по цехам, здороваясь с рабочими и работницами, проверяя качество продукции и наслаждаясь теми ничем не примечательными для постороннего деталями, которые составляли суть его бизнеса. Войдя в офис, он уже собирался распахнуть окно, устроиться поудобнее в большом кожаном кресле и погрузиться в массу проблем, накопившихся за время его отсутствия, но вдруг увидел Льюка, сидевшего за письменным столом и изучавшего какие-то бумаги.
Шелдон остановился у двери.
– Мне казалось, ты получил прибавку, но не повышение. Разве твой офис не находится этажом ниже?
Льюк неуверенно улыбнулся.
– Боялся, что пропущу тебя, когда ты придешь. Решил подождать тебя здесь, а заодно и поработать. – Он собрал свои бумаги и перешел с кресла босса у окна на другое, стоявшее напротив. – Почему бы тебе не выбросить всю эту рухлядь и не поставить здесь новую мебель?
– Мне нравятся старые вещи.
– Никогда бы не догадался, – иронично прокомментировал Льюк.
Шелдон оглядел офис – доставшийся в наследство от Грегори Феншоу письменный стол с поцарапанной столешницей, выстроившиеся у стены старые деревянные шкафы с каталогами, массивные обитые кожей кресла... Может быть, приверженность к старине и стала причиной его неудачи на переговорах в Эдмонтоне?
– Кроме того, – сказал Шелдон, – давай не будем забывать о традициях.
– Не хочу спорить. – Льюк потер подбородок. – Но, на мой взгляд, такая обстановка производит не лучшее впечатление на покупателей.
– А мне кажется, что мрамор, стекло и алюминий здесь совсем не к месту. – Шелдон открыл папку с бумагами. – Так что там такого важного, что ты ждешь меня с самого утра?
– Я договорился, чтобы двое уволенных и представитель профсоюза пришли сюда к десяти.
– Уволенных? Вчера ты сказал, что их временно отстранили.
Льюк пожал плечами.
– В любом случае все закончится увольнением. Своей вины они не признают и, по-моему, готовы как можно скорее начать собственный бизнес. Между прочим, сегодня утром я поговорил с агентом страховой компании. Они считают, что твоя оценка стоимости здания сильно завышена, учитывая его возраст, но согласились прислать кого-нибудь на следующей неделе, чтобы проверить правильность твоих расчетов.
Шелдон кивнул.
– Сейчас таких зданий уже не строят. Посмотри, какие здесь балки и перекрытия. Им же цены нет. Ладно, что еще?
– Я принес тебе документы, связанные с той жалобой, о которой ты уже слышал. Ерунда, конечно, но клиент настроен решительно и настаивает на встрече с тобой. И еще одно. Мы так и не обсудили результаты твоей поездки в Эдмонтон. Можешь рассказать?
– Они не сказали «нет».
– Но не сказали «да»? – Льюк сокрушенно покачал головой. – Не очень хорошая новость.
– Не все переговоры заканчиваются подписанием договора, – сухо заметил Шелдон. – Ты знаешь это не хуже меня.
– Да, но речь шла об очень большом контракте. Заказ на эту партию обеспечил бы нас работой по крайней мере на полгода. А какая отличная реклама! Черт, пригласить тебя в Эдмонтон и в итоге не дать прямого ответа...
– Ты предпочел бы услышать твердое «нет»? Или считаешь, что надеяться не стоит?
– Ну-у... – неуверенно протянул Льюк. – В общем-то я настроен пессимистично. Что будем делать?
– Надо еще раз просмотреть наши предложения, чтобы убедиться в невозможности иных вариантов. Если они что-то решат, то дадут знать. А пока будем думать о других возможностях.
– Что ж, тогда я займусь делами. – Льюк забрал свои бумаги и вышел из офиса.
Шелдон взял нож для открывания писем, стопка которых лежала на краю стола, но уделил почте не более пяти минут.
Конечно, Льюк прав. Отсутствие определенного ответа, особенно после переговоров на высоком уровне, почти всегда означало итоговый отказ. На другой столь же крупный заказ рассчитывать в ближайшее время не приходилось.
Хорошо было то, что Шелдон, не первый год занимавшийся бизнесом, никогда не делал ставку на один заказ, каким бы заманчивым он ни казался. Теперь, когда журавль, похоже, растворился в небе, рассчитывать приходилось на синицу в руках. Надо лишь найти ее.
А пока ему предстояло разобраться с отстраненными от работы техниками, утихомирить обиженного представителя профсоюза и решить к обоюдному удовольствию проблему недовольного клиента, возникшую во время его отсутствия.
Ближе к вечеру Валери удалилась в зеленую комнату, как делала почти всегда в особенно тяжелые дни. Неспешная, требующая полной сосредоточенности работа с теплой, податливой глиной действовала на нее успокаивающе, а переходя к следующему этапу – составлению предметов из отдельных, ярко раскрашенных частей, Валери забывала обо всех проблемах.
Занятая подборкой миниатюрной мебели для детской спальни, Валери не заметила, как дверь в комнату приоткрылась. И лишь легкий порыв прохладного воздуха, коснувшийся ее ног, заставил ее оглянуться.
Увидев Шелдона, она невольно стиснула пальцы, и крохотный диванчик превратился в бесформенный комок.
Шелдон наклонился и поднял кусочек глины.
– Вижу, ты обратилась к современной скульптуре. Следующий проект – галерея искусств?
– Нет... ты просто напугал меня, и вот что получилось.
– Но Гордон передал, что я тебе нужен. И это уже второй день кряду. Осторожнее, дорогая, привычки легко приобретаются.
– Дело не во мне, а в моей матери.
Шелдон взял второй высокий стул и сел рядом с Валери.
– Что на этот раз?
– Пока ничего. Но только благодаря мне. – Она рассказала о предложении Камиллы вшить ему в пижаму теннисные мячи.
Шелдон добродушно усмехнулся.
– И как тебе удалось отговорить ее от этого милого проекта?
– Сказала, что ты терпеть не можешь пижамы, а потому ее антихраповое изобретение – пустая трата времени.
Шелдон вперил в нее задумчивый взгляд.
– Так ты предполагаешь, что я сплю нагишом?
– Я бы не стала называть это сексуальной фантазией, – резко ответила Валери. – Но мама стала рыться в твоем шкафу в поисках пижамы, и мне едва удалось оторвать ее от этого занятия. Кто знает, что бы обнаружилось в ящике для белья?
– Ну, я не сомневаюсь, что объяснение у тебя нашлось бы. Самое худшее – пара черных кружевных трусиков, которые ты могла бы объявить своими.
Валери от отчаяния закатила глаза.
– Но это не единственная проблема! Если бы я сказала, что ты носишь пижамы, а Камилла бы их не обнаружила, как бы я выкручивалась?
