Доминик Дьен - Мод навсегда
Она стала натягивать брюки.
– Надень лучше это платье!
– Это? Но оно слишком откровенное!
– Ну и что?
– Не знаю…
– Сделай это для меня, прошу тебя!
Конечно, ей хотелось доставить ему удовольствие…
– Ты меня любишь?
– Сильнее чем когда-либо.
…Когда-нибудь, когда ты мне наскучишь. Она вздохнула. Сейчас не время об этом думать. Она и так без конца возвращалась мыслями к этой фразе, и это было мучительно. Платье застегивалось спереди. Глядя в зеркало, она нашла его коротковатым, при этом она не без кокетства отметила красоту своих ног.
Она услышала трель домофона. «079Б», – сообщил код Франсуа и зашел к ней в спальню. Она надевала вторую туфлю. Ей было слегка не по себе: у них редко бывали гости.
– Сними трусики.
– Что?
– Поторопись… Они уже внизу.
– Ты шутишь?
Сердце застучало быстрее. Когда прозвучал звонок в дверь, она хотела выйти из комнаты, но Франсуа не позволил сделать это. Она подняла на него недоумевающий взгляд. Решимость, читавшаяся на лице мужа, испугала ее. Она попыталась оттолкнуть его, но он так крепко держал ее за талию, что нельзя было сделать ни малейшего движения. Он чувствовал, что она в его власти, и эта мысль удесятеряла его силы. Он яростно сдернул с нее трусы. В дверь позвонили еще раз. Франсуа поволок ее в прихожую, но по дороге она вырвалась и бросилась к кухне. Тебе принесли цветы! Ей захотелось слиться со стеной, чтобы спрятать в ней свой стыд. Лицо ее было мертвенно-бледным, слова благодарности прозвучали чуть слышно. «Проводи наших друзей в гостиную, дорогая! – ласково попросил Франсуа. – А я позабочусь о вазе». У нее едва хватило решимости сделать шаг. Ей и раньше случалось ходить без нижнего белья, но в этот вечер все было иначе… Они не одни… Ее муж сошел с ума… Она натянула платье на колени и села, плотно сжав колени. Она прижала к щеке бокал с шампанским. Пузырьки газа, поднимаясь, казалось, освежали лицо. Ей трудно было сосредоточиться на беседе мужчин. Франсуа наблюдал за ней. Он не скрывал своего вожделения. Она отвела взгляд.
Когда все встали, чтобы пройти к столу, она почувствовала, что тонкая ткань платья, прилипнув к телу, облегает его. Она покраснела. В этот момент она вдруг поняла, что мужчин связывает молчаливый уговор.
За ужином ее беспокойство стало ослабевать. Кзавье то и дело подливал ей вина. Ему удалось даже рассмешить ее. Голоса гостей убаюкивали. Брис оказался архитектором. Франсуа заговорил о его последнем проекте, сделанном по заказу мэрии Парижа. Она и сама увлеченно рассказывала о своей работе, гордясь тем, что больше не студентка. Вот уже несколько месяцев она числилась младшим менеджером на заводе виниловых скатертей… Они только что подписали договор о создании совместного предприятия с одной американской фирмой… Кзавье работал в рекламе… В филиале рекламного агентства «Dream»… Но он мечтал перейти в медиа-концерн. Как Франсуа, который возглавлял подразделение в немецком издательском доме… В крупных фирмах столько преимуществ«. Не мог бы Франсуа при случае устроить его на место художественного редактора?… Вечер становился приятным. Она уже жалела о своем недавнем поведении. «Ее реакция была… слишком бурной, но ведь, в конце концов, фантазии Франсуа так возбуждали ее в начале их отношений. Хотя сейчас она страдает от них. С тех пор как желание ее мужа поистрепалось. Подобно старым джинсам… Они об этом никогда не говорили. Но она чувствовала, что Франсуа отдаляется. Может быть, пойти ему навстречу, принять его правила игры?… Согласиться быть голой под платьем… В компании с другими мужчинами… Как в этот вечер… Надо будет почаще приглашать гостей… И пусть это будет их маленьким секретом… Она повернулась к Франсуа, сидевшему слева, и улыбнулась ему. Он нежно обнял ее за талию. Она положила голову ему на плечо. Ей было хорошо. Она была влюблена. Немного пьяна – вино начало сказываться. Она подалась к нему всем телом.
Он опустил руку на ее правую грудь. Испытывая смущение, она попыталась высвободиться, но он и не думал уступать. Брис и Кзавье казались увлеченными беседой. Франсуа убрал руку, чтобы подлить вина. Облегченно выпрямив спину, она заправила волосы за уши. Однако передышка была короткой.
– Прекрати! – прошептала она.
– Что именно, дорогая?
Его голос был слишком громким. Взгляды гостей обратились на них.
– Ничего! Налей мне вина!
Щеки ее горели.
– Но у тебя и так полный бокал!
Он ласкал ее под столом. Это было невыносимо. Она вцепилась в его руку, чтобы отвести ее. Она умрет от стыда, если он не прекратит. Брис и Кзавье замолчали. Она попыталась отвлечь их, возобновить беседу. К несчастью, рука Франсуа двигалась слишком ритмично, чтобы подумать о чем-то другом.
На этот раз она не смогла сдержаться и крикнула:
– Ты сошел с ума!
Никогда еще она не испытывала такого унижения. И такого бешенства. Она попробовала встать, но он опередил ее. Он стоял у нее за спиной. И тут услышала его пьяный голос, произносящий ей на ухо жестокие слова:
– Я хочу показать друзьям твою грудь.
Резким движением он расстегнул платье и обнажил ее грудь.
– Ты прелестна! – сказал Кзавье улыбаясь.
– Я же говорил вам, что она великолепна! Подойди, Брис, я знаю, что ты хочешь потрогать… Успокойся, дорогая! Она немного нервничает… Это первый раз…
Он заставил ее подняться и, не давая возможности пошевелиться, стянул платье вниз, к ногам. Ее сердце готово было разорваться. Она закрыла глаза. Это было выше ее сил – связать между собой этот кошмар и ее мужа.
– Господа, я одалживаю вам свою жену!.. К вашему удовольствию! А я подожду своей очереди!
Совершенно парализованная, она ощущала, как между ее ног скользят пальцы Бриса. Франсуа шептал ей что-то, прижавшись губами к шее, но она не понимала ни слова. Язык Кзавье скользил по ее груди Она отвлеченно подумала о юных девушках, озабоченных поисками возлюбленного. Потом вспомнила о родителях Потом открыла глаза. Слезы она сдерживала из страха. В висках громко пульсировало. В какой-то момент ей показалось, что она задыхается. Наконец из груди вырвалось сдавленное рыдание. Оно было похоже на судорожный приступ рвоты.
Брис и Кзавье, тут же прекратив свои ласки, удивленно посмотрели на нее. Глаза ее закатились, тело сотрясала дрожь.
Вдруг, нарушая повисшую в комнате тишину, Франсуа встряхнул жену и закричал:
– Ты моя! Ты понимаешь, что принадлежишь мне? Я могу одалживать тебя, кому захочу!
Кзавье сказал, вставая:
– Ну и сволочь ты все-таки!
– Давай, я тебе говорю! – жалобно настаивал Франсуа… Она моя! Продолжай, Кзавье! Брис, это же классно!
