Мелани Кертис - Вернись до заката
— Прости, я не могу. У меня сегодня свидание, — гордо заявила Патриция.
— Свидание?
— Свидание, свидание.
— Ты с кем-то встречаешься? — По лицу Густава пробежала тень.
— Как можно ходить на свидание, не встречаясь ни с кем? — удивилась его тупости Патриция.
Густав посмотрел на часы, поправил дорогие запонки и поднял на Патрицию уверенный взгляд.
— Отмени свидание, скажи своему поклоннику, что сегодня ты обедаешь с мужем.
— Еще чего!
— Тогда дай мне его номер телефона, я сам это сделаю.
— Не говори ерунды!
— Тогда мне придется поговорить с Марион. Может, она раздобудет для меня его телефончик?
— Марион никогда этого не сделает. Послушай, Густав, это твое предложение совершенно не реально. Мы живем порознь уже давно. Мы за это время стали другими людьми. Зачем ворошить былое?
Патриции было трудно говорить, горло у нее перехватывало, и ей пришлось глубоко вздохнуть несколько раз, прежде чем она смогла продолжать:
— Послушай, Густав. Отправляйся назад, в Оттаву, позвони своей Эстер, сделай еще что-нибудь, не знаю что… Примирение между нами вряд ли возможно, ты уж поверь мне. Не строй несбыточные планы.
— А может, попробуем родить еще одного ребенка?
Патриция развернулась и, не говоря ни слова, вышла из гостиницы.
Густав завел машину. Он не знал, куда ему направиться, но это, в общем, было ему безразлично. Лишь бы оказаться в уединенном месте, где можно было бы подумать. Ему нужно решить, что делать дальше. Конечно же, ему не следовало говорить о ребенке, это ясно. Потом, он напирал, словно бульдог, и Патриция, будучи не готовой к такому повороту событий, пустилась наутек. И не стоит винить ее в этом, он сам вел себя как самовлюбленный идиот.
Густав поехал по какой-то узкой дороге, не особо задумываясь о направлении. Он включил радио, но совсем не разбирал, о чем так задушевно поет красивый баритон.
Чуть позже Густав затормозил и опустил стекло в машине, без особого интереса взирая на сельскую местность. Куда это его занесло? Здесь было слишком тихо, слишком зелено, все вокруг слишком располагало к самоанализу. Густав не знал, нужно ли ему копаться в себе сейчас, когда он и так необыкновенно остро ощущал свою неудачу с Патрицией. Он был человеком, всего себя отдающим работе. Может, и не стоит так резко менять свою жизнь?
Он вышел из машины и огляделся. Его окружало беспредельное море травы, слева раскинулся лесок, сквозь деревья которого проглядывало солнце, а над головой простиралось самое голубое небо, которое он когда-либо видел. Он пошел, задумчиво вороша опавшие листья дорогими итальянскими туфлями. К собственному удивлению, он вдруг ощутил умиротворение. Густав никогда не относился к любителям природы, но сегодня он не мог не отметить, что его сердце наполняла сдержанная радость от этой небольшой вылазки на неизведанную для него территорию. Он сбросил пиджак и развязал галстук.
— Простите, мадемуазель… Для меня есть что-нибудь?
Очаровательная брюнетка внимательно посмотрела на Густава. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, пиджак небрежно перекинут через плечо, а к его густым черным волосам кое-где пристали травинки.
— В вашем городке очень красиво, — вежливо заметил Густав, пока девушка искала его ключ. — А окрестности просто восхитительны.
— Да, многие туристы приезжают к нам в поисках покоя и тишины, — кокетливо проговорила девушка, гадая про себя, какая же причина привела сюда этого красавца.
— Я их вполне понимаю… Так мне нет никаких записок?
Густав уже взял ключ и собрался подняться к себе в номер, когда, к его удивлению, девушка подала ему небольшой конверт.
— Есть. Я записала сообщение по телефону. Если вы не сможете разобрать мой почерк, я могу передать, что сказала эта девушка по имени Патриция. Я все запомнила.
Не веря своим глазам, Густав уставился на небольшой клочок бумаги.
«Густав! Если твое приглашение на ужин еще в силе, я буду в гостинице в восемь часов».
Густав сунул записку в задний карман брюк, одарил миленькую француженку сногсшибательной улыбкой и через две ступеньки помчался в свой номер.
— Эй, из-за чего такой переполох? Ты куда-то собралась? Идете в кино с Беном?
Марион недоуменно оглядывала комнату племянницы. На диване были живописно разбросаны всевозможные детали женского туалета. Патриция стояла босиком перед раскрытым шифоньером в легком разлетающемся платье из индийского хлопка. Ее золотисто-рыжие волосы были еще влажными после душа и завивались спиральками, а нежное лицо сияло без всяких косметических ухищрений.
— Я сегодня ужинаю с Густавом, — честно сказала Патриция, решив не поворачиваться к тете и надеясь, что та не будет опять учинять допрос с пристрастием.
— Да? Как интересно! Насколько я помню, всего два часа назад ты клялась, что больше ни на шаг не подпустишь его к себе. Что изменилось за это время? Разве не из-за него ты плакала?
Патриции все-таки пришлось взглянуть на тетю. Та была не на шутку озадачена и сбита с толку. Но ее племянница вряд ли смогла бы объяснить мотивы своего решения. Сегодня Густав совершенно невозмутимо сказал ей: «А может, попробуем родить еще одного ребенка?» Она же с тех пор трепетала, словно осинка.
— Тетя, я сейчас не смогу объяснить тебе всего, я слишком нервничаю. Не знаю, что происходит между мной и Густавом. По-видимому, не происходит ничего. У нас есть кое-какие незаконченные дела, которые нужно обсудить. Именно поэтому мы и ужинаем.
— Под незаконченными делами ты подразумеваешь развод? — Тетя, видимо, не собиралась отступать, несмотря на надежды Патриции.
Патриция опять вздохнула.
— Может быть, и так. И не смотри на меня такими глазами. Ты считаешь меня дурочкой из-за того, что я согласилась поужинать с Густавом. Ты думаешь, что это не приведет ни к чему хорошему, так ведь? Ты не раз говорила мне, что он разобьет мое сердце. Уж этого-то не бойся! Ведь оно уже было разбито пять лет назад, так что мне это больше не угрожает.
Может, она и вправду делает большую ошибку, соглашаясь встретиться с Густавом. Но ей хотелось узнать, что происходит с ним, почему он решил опять вернуться к тому месту, на котором они расстались много лет назад.
— Да этот человек не дал тебе ничего, кроме горя и разочарования! Когда он ушел, ты бросила танцевать, встречаться с друзьями, да просто по-человечески жить, в конце концов! Ты отказалась от всех маленьких повседневных радостей! Я не говорю, что он плохой человек, нет, я далека от этого. Но он так увлечен своей работой, она для него и дом, и семья, что он не видит ничего вокруг себя. Человек вроде Густава просто не знает, как выстраивать личные отношения с другими людьми, если только они не его подчиненные. Скорее даже, у него просто нет времени, чтобы выстраивать эти отношения. Хочешь пообедать с ним? Хорошо, иди! Но скажи ему, что ты хочешь получить развод, отпусти его на все четыре стороны и начни наконец новую жизнь! И если для этого тебе нужно будет уехать отсюда и открыть балетную школу — пожалуйста! Я не буду возражать.
