Елена Веснина - Тернистый путь
— Маша арестована? Не могу поверить!
— Вот и я не могу… — Зинаида села и заплакала.
— Боже, как я вам сочувствую! Маша мне показалась такой чистой девочкой! Она не может быть замешана ни в чем плохом.
— Конечно, не может! Я уж следователю об этом все уши прожужжала! А он… все равно арестовал мою деточку… Да еще и опозорил на всю улицу! Пришли с обыском… как к преступникам каким… — рассказывала сквозь слезы Зинаида.
— С обыском? — насторожилась Римма. — И что, нашли что-нибудь?
— Нашли, — подтвердила Зинаида.
Да, гадание — дело серьезное. Ничего-то случайного не бывает.
— А что они нашли? — упавшим голосом спросила Римма.
— Да ампулы какие-то! Такой шум подняли… Говорят, Маша лекарство украла и им Лешу убить хотела.
— Что вы говорите? — Вот здесь Римма еще больше удивилась.
— Ну кто в это поверит? Все мою Машеньку прекрасно знают. Не могла она ничего украсть! И на Лешу ей покушаться незачем! Она же так его выхаживала… всю душу отдавала…
Римма уже успокоилась, поскольку поняла, что ампулы — это не предмет ее поиска.
— Господи, кто придумал такой бред?! Конечно, ваша внучка ни в чем не виновата! — уверенно сказала она. И у нее были на то веские основания. Она хорошо разбиралась в людях как профессиональная гадалка.
— Ну вот! И вы так же думаете! — обрадовалась Зинаида.
— Я это ясно вижу. — Римма напомнила о своих экстрасенсорных возможностях. — И уверяю вас: все скоро выяснится. Так что не переживайте зря…
В кухню зашел Сан Саныч и недовольно взглянул на Римму.
— День добрый. У нас гости, Зина? — спросил он хмуро.
— Да это…
Римма перебила Зинаиду:
— Нет-нет, не гости, я на минутку забежала. У меня еще дел куча, очень тороплюсь. До свидания.
И она торопливо ушла. А Сан Саныч присел рядом с Зинаидой и продолжил их бесконечный разговор о Маше:
— Успокойся, Зина. Слезами горю не поможешь. Я этого Буряка знаю, он мужик умный. Уверен, что скоро он во всем разберется.
— Ох, и наивный ты у меня! Знаешь ведь нашу милицию! Они и разбираться не будут. Вон, ампулы нашли — и довольны. Галочку поставят, что дело раскрыли. А что невинный человек будет в тюрьме маяться, им и дела нет! — Зинаида хорошо знала жизнь.
— Улики, конечно, против Маши серьезные… Но надо же разобраться, как к ней эти ампулы попали. Надо думать, как нам ее выручить… — Сан Саныч обнял Зинаиду.
— Ой, боюсь я, что ничего мы не сможем, Саня. Ведь предсказывала цыганка Маше, что все несчастья ее будут из-за парня… И точно: все беды — из-за этого Леши!
— Ну ты же умная женщина, Зина! — разозлился Сан Саныч. — Что ж чепуху-то несешь?! Какая еще цыганка? Какие предсказания? Зачем ты к этим гадалкам бегаешь?
— Я не бегаю… — виновато сказала Зинаида.
— Ну не ты, так Анфиска твоя. Вам какая-то дура сказала, чтоб ждали беды, вы и ждете… А нам не страдать, а действовать надо!
— А как, Сань? Что делать?
— Надо идти к следователю, — решительно сказал Сан Саныч.
— Так ходили уже…
— Так не с пустыми руками! Взятку надо дать. Тогда, может, быстрее сообразит, как дело закрыть. — Сан Саныч знал жизнь не хуже Зинаиды.
— Ты сам себе противоречишь, Саныч, — возразила та. — То говоришь, что следователь умный и сам разберется, то взятку ему предлагаешь сунуть.
— А по-твоему, Зина, умные денег не берут? — иронично спросил Сан Саныч-.
— Порядочные не берут, Саня. Разве может справедливый следователь взятки брать? Тогда он тебе любое дело подтасует, по принципу: кто больше даст. Лучше я к Маше схожу. Поговорю с ней серьезно. Ведь улики действительно против нее. Это я знаю, что она не могла такого сделать. А остальные верят не словам, а фактам…
Сказано — сделано. Зинаида добилась встречи с Машей.
— Бабушка! Как хорошо, что ты пришла! — обрадовалась Маша.
— Родная моя! Деточка! Похудела, осунулась… Господи, что они тут с тобой сделали! — запричитала бабушка.
— Бабуля, как твое сердце? Приступа не было? Я так за тебя волновалась! — Маша действительно больше волновалась за других, чем за себя.
Бабушка с внучкой обнялись и расплакались. Через какое-то время, успокоившись, они смогли наконец-то поговорить.
— Внученька моя, деточка, как ты тут?
— Бабушка! Я ни в чем не виновата! Ты мне веришь? — Маша сразу заговорила о самом важном для нее.
— Верю. Конечно, верю. Разве ты можешь в этом сомневаться? Я же тебя с пеленок знаю. Ты отродясь чужого не брала.
— И ампулы эти я не брала, бабушка! Честное слово!
— Но ведь они как-то оказались у тебя в комнате. Как, Маша? Давай вместе подумаем! .
— Я уже думала! Бесполезно! Я понятия не имею, как они там оказались! Может, кто-то мне их подкинул, пока меня дома не было? — предположила Маша.
— Но кто? Кому тебя надо было в тюрьму засадить? Ты ж никому зла не делала…
— Не знаю… Я сама ничего не понимаю, бабуля… — жалобно сказала Маша.
— Но кто-то же тебе подкинул эти ампулы! Кто-то хотел обвинить тебя в том, что ты покушалась на Лешу! Ты все силы ему отдавала, Машенька, и вот как тебе за это отплатили. Эх, чуяло мое сердце, что не надо тебе с этой семьей связываться, что непременно беда какая-нибудь случится… И вот, пожалуйста!
— Нет, бабушка, ты не права. При чем здесь Самойловы? У них прекрасная семья, — Маша тяжело вздохнула. — И именно поэтому мне теперь так тяжело…
— Не пошла бы ты к ним работать — ничего и не случилось бы. Никто тебя ни в чем не смог бы обвинить! — сказала Зинаида.
Но Маша думала о своем:
— Бабушка, а как ты считаешь, Леша поверит в то, что я хотела его убить?
— Господь с тобой! Он же разумный парень! Да кто же в здравом уме в такую чушь поверит!
— Но ведь есть улики. Ампулы эти проклятые… Вот и брат его поверил… Вдруг он и Лешу сумеет убедить, что это я виновата в его инвалидности?! Бабушка, я не переживу этого!
— Не плачь, Машенька. Скоро все выяснится. Не может такого быть, чтоб правда не раскрылась. Ты лучше к себе прислушайся… Может, ты сама почувствуешь, кто тебе лекарство подкинул? У тебя все же есть способности к этому…
— Я уже пробовала. Ничего не получается.
* * *Римма пыталась осмыслить полученную от бабы Зины информацию, когда к ней пришел Лева. Римма, в общем-то, понимала, что он должен прийти, поэтому привела себя в порядок и приготовилась к словесной дуэли.
— Что, Левчик, не терпится узнать, как я сходила к Никитенкам? — с легкой издевочкой спросила она.
— Не язви, Римка. Расскажи по-человечески. Ты говорила с этой, как ее… Машей?
— Нет.
— Почему?
Римма выдержала соответствующую паузу:
— Потому что Маша в тюрьме. Эффект не получился.
