Аира - Я знаю - ты врёшь!
— Да? — хлюпнула я в трубку, глотая слезы.
— Авелин? — раздался до отвращения слащавый голос, приправленный изрядной порцией превосходства над простыми смертными вообще и надо мной в частности. — Это Мира Германовна. Ага, и Вам здравствуйте.
— Как у тебя дела? — ответ ее вообще-то не интересовал и я это прекрасно усвоила по предыдущему общению, которое, признаться, не доставило мне никакого удовольствия. Но не ответить не смогла — бабушка зачем-то воспитала меня вежливой…
— Спасибо, хор-рошо, — уж рассказывать этой грымзе как плохо у меня обстоят дела на самом деле, я точно не собиралась. к тому же язык не так чтобы очень слушался меня.
— Замечательно… — она помолчала то ли подбирая слова, но скорее просто желая потрепать мне нервы ожиданием. — Замечательно, — повторила она гаденьким голосом. — Я слышала к тебе и молодые люди наведываться стали, — я не знала что ответить ей на это. Кого из молодых людей она имела ввиду? Зашедшего на чай (пусть с коньяком и все же чай) Тимофея, или же она визит Бахвальского на мою совесть повесить хочет? И кто ж ей такой добрый уже обо всем доложил? — Так вот, я надеюсь, ты не собираешься сделать из моей квартиры притон.
— Я, ик?
— Ты что там еще и пьешь? — возмутилась хозяйка квартиры. Ну да, пью, но это мое личное дело.
— Просто замерзла, — между прочим, это тоже правда.
— Милочка, если ты думаешь, что я поверю будто ты вся такая невинная овечка какую из себя строишь, то ты ошибаешься. Я не вчера родилась и людей знаю. А раз уж у тебя хахаль появился… или двое, то и за квартиру ты будешь больше платить — мало ли что вы там разнесете во время своих утех, — Жаба Германовна коротко хохотнула.
— В общем, оплату я поднимаю на 5 тысяч.
— Пять, ик?!
— И это еще по-божески. А не хочешь платить, освобождай квартиру. И она бросила трубку.
— Что ни делается — всё к лучшему, — пробурчала я, в слабой попытке себя успокоить. Не получилось. На душе было паршиво, несмотря на принятый алкоголь, который по моим скромным представлениям должен был настроение поднимать. Но вот навалилось как-то всё и сразу… Еще меня мучал вопрос — надо ли завтра идти на работу? Или? В любом случае, в выходные придется перетащить вещи к тетиному семейству, как бы унизительно это не было, после того как я с апломбом отказалась поселиться у них, и усиленно искать и новую работу и жилье. Кошмар… Наверно, все-таки не следовало покидать родной город и искать самостоятельности здесь… тем более, что ничего у меня и не вышло. Типичная неудачница.
* * *Утро началось с дверного звонка, разрывающего мозг на миллионы болезненных кусочков. Голова болела то ли от выпитого, то ли от недосыпа, а скорее потому, что пол ночи я позорно лила слезы в подушку пока меня не свалил сон. Неохотно поднявшись с постели, я направилась в прихожую, размышляя о том, что было бы неплохо обнаружить за дверью прекрасного принца, готового в одночасье решить все мои проблемы. Но это был Корольков.
— Привет, Спящая Красавица, — до отвращения радостно улыбнулся он, протягивая мне бумажный пакет, из которого доносились восхитительные ароматы свежей выпечки. Может все таки зря я к нему не переехала когда он предлагал? Хотя нет… все таки нет, не моё…
— Привет, — буркнула я, пропуская Тимофея в квартиру.
— Видок у тебя…
— Лучше молчи, — предостерегла я Королькова, чувствуя, что сегодня действительно могу сорваться.
— Молчу, — тот, казалось, правильно оценил мое состояние и без дальнейших комментариев проскользнул на кухню, предварительно скинув верхнюю одежду и обувь.
— Крепкий чай не помешает, — сообщил он мне, складывая бутылки от коньяка (их почему-то оказалось две) в мусорное ведро, после чего закатал рукава своего обалденного синего пуловера и с умным видом принялся мыть посуду. Не, ну он может быть даже и принц… просто чужой.
— А Алиса где?
— Надеюсь, что дома. Я дал ей выходной.
— Разве она на тебя работает? — что-то не показалось мне, будто их связывают именно такие отношения.
— Она расколошматила мою машину. Денег у нее нет, поэтому отрабатывает… натурой.
— Какой натурой?! — возмутилась я.
— Вовсе не той, о которой ты подумала.
— Но ты эксплуатируешь ребенка…
— Опять — двадцать пять. Авелин, очнись! Ей почти столько же сколько и тебе! И на ребенка она уж точно не тянет… — это он меня успокаивает или себя? — А теперь давай завтракать, не то мы оба опоздаем.
— А нам есть куда опаздывать?
— На работу, — Корольков легкомысленно пожал плечами.
— Думаешь, нас не уволили еще? Тимофей убрал последнюю тарелку на место и посмотрел на меня с осуждением.
— Брось, Евгений Палыч не настолько глуп и самонадеян как его бездарный племянник. Хотя не исключаю, что в перспективе место работы тебе все же придется сменить.
— А тебе?
— А я и так работаю в другом месте — сейчас, просто подменяю одного хорошего человека, который лично попросил меня об услуге, — Тимофей уселся за стол, словно ставя точку в нашем разговоре о работе. Ну и ладно — я была рада, что мне хотя бы не придется идти в университет одной. — И где мой чай?
Вобщем-то, день прошел на удивление спокойно. На ковер меня никто не вызывал. Бахвальского я не видела, да и желания подобного не испытывала — слава Богу, пар в его группе у меня сегодня не было, так что дело обошлось легким мандражом и трясущимися коленками от понимания возможной встречи где-нибудь в коридоре, куда я, впрочем, старалась не выглядывать. Единственным заметным событием стал звонок от Ксюхи, ни с того ни с сего решившей пригласить меня в кафе — «посидеть за чашечкой чего-нибудь в приятной компании». Разумеется, я собиралась отказаться — мне только посиделок в кафе сейчас не хватало для полного счастья. Но заскочивший проверить, как у меня дела Корольков чуть ли не приказным тоном велел сходить — развеяться. Мол, стоит раз дать слабину, запереться в своей раковине и будет уже не выбраться. К сожалению, он был прав — «спрятаться в раковину» мне как раз безумно хотелось. Скрепя сердцем, я согласилась и вот теперь сидела в довольно уютном ресторанчике «Вершина», расположенном на последнем этаже высокого здания чуть в стороне от центра города. Но вот беда — и место симпатичное, и тихая приглушенная музыка приятно вписывается в атмосферу… Но мне как-то не по себе. Тревожно. Да и вид на вечерний город из огромных окон во всю стену открывался мрачноватый из-за хмурых туч, нависших, казалось, над самой головой…
— Если честно, думала ты не согласишься, — Ксюха легкомысленно сдула пенку с кофе и осторожно отхлебнула дымящийся горьковатый напиток.
