Елена Митягина - Два цвета реальности
Пока я спала на диване, мне снилась моя прежняя жизнь: Леша и наш дом. Мы были счастливы, во сне я ощущала такую невероятную легкость, комфорт и спокойствие, что, даже проснувшись, какое-то время не могла прийти в себя. Осознав серую реальность, мои краски вновь померкли. Я накрылась пледом и снова начала погружаться в сон, надеясь, что вновь вернусь в тот вымышленный, но теплый и красивый мир.
– Чуть не забыла! – наливая на кухне чай, крикнула Марина.
Она не заметила, что я засыпаю, поэтому продолжила вещать с прежней громкостью.
– У нас новый сосед. И я его тоже пригласила на наше мероприятие. Думаю, тебе должна понравиться эта встреча.
– Угу, – почти беззвучно кивнула я подруге, не открывая глаз.
Марина поняла, что дальше разговаривать со мной бессмысленно, поэтому просто выключила в гостиной свет и поднялась к себе в комнату. За окном уже стемнело.
Проснулась я вновь от бодрых криков подруги.
– Ты проспала на диване всю ночь? – удивленно спросила она. – Ты в курсе, что уже утро?
Открыв глаза, я возвратилась в суровую реальность, чувствуя, что все еще не проснулась, и могла бы с радостью отключиться еще на несколько часов. Спать было гораздо лучше, чем… чем не спать. Это было не так больно. Синдром отмены, как называют состояние только что отказавшихся от вредной привычки курильщиков, у меня перешел в активную фазу. Я отменила прошлую жизнь, неделю прожила с подругой, практически ни разу не позволила себе заплакать, кроме того раза в лифте.
Спустя семь дней я начала понимать, что мое новое соседство с Мариной – это не временный отпуск, а новая жизнь. Сейчас я боялась того, что впереди меня ждут еще более тяжелые испытания: затяжная депрессия и одиночество в царстве вечной печали. Что ж, осознание ситуации не всегда приходит сразу, и моя прошлая неделя на автопилоте была тому подтверждением. Пока подруга пыталась что-то мне рассказывать, я медленно сползла с дивана, собрала разбросанные на полу вещи и пошла к себе наверх. Сняв с себя вчерашнюю одежду, в которой проспала всю ночь, я натянула майку и легла в кровать, где погрузилась в царство Морфея до вечера.
Второй раз за день меня разбудил недовольный голос Марины.
– Оксан, это уже не серьезно! – подруга стояла у моей кровати, скрестив руки на груди. – Я не уйду отсюда, пока ты не встанешь.
– Сколько времени? – спросила я, с трудом открывая глаза.
– Почти семь. Ты знаешь, что проспала больше суток?
– Я бы с большим удовольствием смогла проспать еще столько же.
– Нет уж, подъем! Скоро начнут приходить гости. Мне нужна твоя помощь.
Спросонья я не сразу поняла, о чем говорит Марина, поэтому вопросительно посмотрела на нее.
– Ну конечно, – недовольно вздохнула подруга, стягивая с меня одеяло. – Ты забыла про нашу сегодняшнюю вечеринку.
Я виновато улыбнулась и встала с кровати.
– Не переживай, все успеем, – попыталась я успокоить рассерженную Марину. – Когда начало?
– В восемь, но ты же знаешь, что все приходят по-разному: кто-то раньше, кто-то позже, так что не удивляйся, если один из наших друзей завалится прямо сейчас. Поторопись, очень тебя прошу, соня.
– Уже бегу в душ, – крикнула я, открывая дверь в ванную.
– Когда спустишься, захвати диски со своей музыкой, – попросила подруга. – Я уже убрала все лишнее из гостиной, испекла две пиццы и охладила шампанское.
– Шампанское? – удивилась я. – Мы точно что-то отмечаем.
– Да, и не забудь, что официальная версия – новоселье. Твое. Так что все это мероприятие как бы в твою честь. Не забывай подыгрывать.
После откровений, которыми меня снабжала подруга по пути в ванную, я едва удержала равновесие на влажном кафеле.
– Оксан, о причине, по которой все собрались, гости забудут уже через минуту после того, как войдут в дом. Так что не переживай. Главное, будь готова к восьми, а лучше пораньше.
Собралась я быстрее, чем когда-либо. В дверь позвонили, и я решила поторопиться, чтобы не оставлять Марину одну. Первым гостем оказался Максим, ради которого все и задумывалось, хоть он об этом не знал. И я, поздоровавшись с ним сверху, вернулась в свою комнату, чтобы они смогли какое-то время побыть вдвоем. Вскоре начали подтягиваться остальные наши друзья. Некоторых из них я не видела со времен школы, с другими встречалась на прошлой неделе. В любом случае, пообщаться мне было с кем, поэтому я бодро спустилась вниз и гостеприимно начала принимать поздравления с новосельем.
– Это же почти правда, – шепнула Марина мне на ухо после того, как я получила очередную порцию сожалений по поводу моего развода и поздравления с «вновь обретенной свободой». Кто-то из друзей даже подарил мне ароматическую свечу в честь переезда.
Наши гости оказались на удивление пунктуальными. На часах еще не было восьми, а в гостиной собралось столько народу, что было не протолкнуться.
– Ты уверена, что твой дом способен вместить всех наших друзей? – спросила я у Маринки, которая, судя по всему, была довольна происходящим.
– Вполне, – подмигнула она. – Не забывай, это не твоя «однушка», здесь есть второй этаж.
Сказав про второй этаж, подруга игриво улыбнулась, затем посмотрела на Максима, разговаривающего с кем-то из гостей.
– Кажется, я влюбилась, – шепнула она. – Он такой милый, я без ума от его голоса. Ты бы слышала, как он поет.
– Серенады? – удивилась я.
– Почти. В тот вечер в «Буфете», когда кухня закрылась и кафе превратилось в бар, он закончил работу и провел меня в подсобное помещение, где играл мне на гитаре. Это было так романтично.
Глаза подруги заблестели, а уголки губ растянулись в довольной улыбке.
– Что ж, рада за тебя. Но на всякий случай, будь осторожна.
– Я всегда осторожна, – улыбнулась Марина и направилась к Максиму.
– Кто-то еще придет или это все наши гости? – крикнула я вдогонку, но она жестом показала мне, что не слышит – играла громкая музыка.
В доме собралось человек двадцать, периодически приходил кто-то новый, и все с радостным шумом встречали гостей. Марина бегала среди друзей, фотографировалась с ними, затем сразу же выкладывала фотографии на свои странички в соцсети. Я пыталась занять себя общением с друзьями, которых давно не видела, но вскоре мне захотелось остаться одной. Среди веселой шумной компании мне стало грустно и одиноко.
Решив не портить никому настроение своей кислой физиономией, я направилась к выходу, чтобы подышать свежим воздухом. Сквозь гудящую толпу я с трудом смогла протолкнуться к двери, попутно понимая, что если срочно не окажусь на улице, у меня начнется клаустрофобия. Забинтованное запястье зачесалось с новой силой. Я потерла зудящее место через повязку, хоть мне и хотелось взять наждачную бумагу и от души пройтись ей по руке. Просто не думай о боли, твердило мое подсознание, и я решила его послушать. Делать-то все равно было нечего.
