Рэй Морган - Свет моих ночей
- И ваш любовник думает как вы? - прямо спросил Адам.
- Мой любовник? - на ее лице показалась загадочная улыбка, как будто в эту минуту она вспомнила о нем.
Адам упал духом. В глубине души он надеялся, что сейчас она свободна.
- Мой любовник, - словно смакуя, повторила Елена. - У него тело как у бога, а голос - настоящий дар, но поет он только для меня. - Она на секунду умолкла, а затем с едва сдерживаемым смехом в голосе продолжила: - По крайней мере, таким я его представляла, когда мне было четырнадцать.
Адам испытал невероятное облегчение.
- Значит, в реальности такой не существует.
- Почему же? - возразила она. - Где-нибудь он обязательно живет.
- Вы необычная женщина, - вырвалось у него.
- Приятно это слышать, хотя заявление несколько странное.
- Почему вы сомневаетесь в моей искренности?
- Да просто задаю себе вопрос, с кем же вы тогда встречались, ведь я считаю себя самой обыкновенной.
- Сыграйте мне что-нибудь, - неожиданно попросил Адам.
- Какие-нибудь пожелания? - кивнула Елена.
- Ваш выбор. Что-нибудь, что нравится вам.
- Закройте дверь, чтобы не разбудить Джереми.
Когда Адам сел на диван, она заиграла. Мелодия эта была пронизана огнем и страстью, но иногда в ней слышался легкий оттенок грусти, от которой у него сжималось сердце. Елена играла вдохновенно. Минуты шли, и он почувствовал себя околдованным, хотя музыкой или женщиной, он и сам не знал.
Елена, казалось, забыла обо всем. Она перенеслась в другой мир, переживая то, о чем рассказывала ей музыка. Когда затихли последние звуки финального крещендо, она уронила голову на грудь и несколько минут молчала.
Адам также не сразу пришел в себя от силы этого произведения.
- Кто это написал? - хрипло спросил он.
Елена мгновенно очнулась.
- Это из Рахманинова, - ответила она таким тоном, словно об этом должны знать все.
Адам невольно улыбнулся.
- Да, мне стоило самому догадаться, что это кто-то из русских.
Елена засмеялась грудным смехом, от которого его пронзило острое желание.
И было еще что-то кроме желания, что он еще никогда не испытывал ни к одной женщине. Ему хотелось обнять Елену, прижать к себе и сделать все, чтобы никто и никогда не смог ее обидеть.
Адам был поражен, почему у него возникла подобная мысль. Но он забыл об этом, когда Елена встала. Она двигалась плавно и грациозно, и Адам неожиданно подумал, что, должно быть, она танцует так же божественно, как и играет.
- Не хотите выпить? - предложила она.
- Да, спасибо.
Кухня была маленькой и тесной, но Елена этого, казалось, совсем не замечала. Так же быстро и безошибочно она достала бокалы, лед, бутылки с ароматизированной водой. Трудно было поверить, что она ничего не видит.
- Невероятно, - прошептал он, но она услышала и догадалась, о чем он подумал.
- Невероятно, что я слепая? - невозмутимо спросила она.
Адам почувствовал себя неловко.
- Простите, я…
- За что вы извиняетесь? - Елена пожала плечами. - Зато, что я откровенна? Почему люди всегда стараются избегать упоминать о моей слепоте? Это факт, и от него никуда не деться.
- Вы снова правы, - согласился Адам и ухмыльнулся. - Ну что ж, тогда я буду обращаться с вами как со слепой, но восхитительной женщиной.
На губах Елены снова заиграла улыбка.
- Так со мной еще никто не говорил, но мне начинает нравиться ваш подход.
Желание поцеловать ее было таким сильным, что Адам с огромным трудом справился с собой.
- Вы имеете хотя бы слабое представление о том, как вы прекрасны? - откровенно спросил он. - Как привлекательны для мужчин? - Для меня, молча уточнил он.
- Где мама Джереми? Почему она не приехала с вами? - ровным тоном поинтересовалась она, не ответив на его вопрос.
Елена не из тех, кто заводит роман с женатым мужчиной, у которого к тому же есть дети. Адам знал об этом уже после нескольких минут знакомства. Но ему нечего скрывать.
- Женщина, которая родила Джереми, в данный момент в Голливуде, занята своей карьерой, - в его словах прозвучала горечь. - Я не могу считать ее матерью, потому что единственное, что она сделала для Джереми, - это дала ему жизнь. Думаю, голова Мелиссы сейчас занята не тем, что ее сын растет без матери, а как стать знаменитой. Даже если ее имя будет замешано в каком-нибудь скандале.
- Вы женаты? - помолчав, спросила Елена, от всей души сочувствуя и отцу, и его сыну.
- Нет. - Адам помешал лед в бокале. Кубики с тихим звоном ударялись о стеклянные грани. - Мелисса боится, что замужество отрицательно скажется на ее карьере.
- И материнство не изменило ее решения?
- Нет. Она забыла о нашем ребенке и обо мне сразу, как только он родился.
Елена погрузилась в молчание. Похоже, ей придется пересмотреть свое мнение об Адаме Райдере, который, пусть и не справляется со своими родительскими обязанностями, но, по крайней мере, пытается. Это многое говорит о мужчине. Однако это еще не повод, чтобы знакомиться с ним ближе, напомнила она себе.
- Да, не повезло Джереми с матерью, - сказала Елена, намеренно избегая сочувственного тона.
Адам сделал глоток и только потом ответил:
- Да и мне в какой-то степени, хотя Мелисса - уже пройденный этап. Но должен сказать, что я еще не встречал женщины, которой мог бы доверять. Любая женщина, которая была мне дорога, так или иначе меня бросала.
- Вы хотите уверить меня в том, что вашей вины в том не было?
- Вот что я вам скажу, - саркастически продолжил Адам. - Мы все люди, и всеми нами движет эгоизм, но разве женщины открыто в этом признаются? О, на словах они все безгрешны, но на деле… В природе нет существа более вероломного и лицемерного, чем женщина.
- Вы в этом так уверены, что разубеждать вас, похоже, не имеет смысла.
- Вы правильно рассуждаете.
- И тем не менее вы продолжаете иметь с нами дело, - усмехнулась Елена.
- Так уж глупо устроены мужчины… на радость женщинам. Вот, например, вы сами.
- Я?
- Да, вы. Вы можете гордиться своей слепотой, но ведь и в вашей жизни есть мужчина, - с каким-то ожесточением сказал Адам.
Елена фыркнула.
- Извините, но здесь я вас разочарую. В моей жизни нет мужчины. Не было и вряд ли будет.
- И тот художник всего лишь друг?
- Джино? - Она покачала головой. - Мы с ним хорошие друзья и соседи, и только. - Елена вышла из кухни.
Адам с сомнением смотрел ей вслед. На вид Елене было чуть больше двадцати пяти лет. Если бы она была непривлекательна, может, тогда бы он мог ей поверить. Но ведь она красивая молодая женщина! Быть такого не может, чтобы ни один мужчина не обратил на нее внимания. Выходит, она ничем не отличается от других женщин: говорит одно, а думает иначе. И слепота здесь ни при чем. Но Адаму вдруг с неожиданной силой захотелось поверить, что она такая, какой хочет казаться, - искренняя и откровенная. Настоящая.
