Фейрин Престон - Мой милый грешник
— Спасибо.
Джиллиан направилась к двери, но вспомнила, что на ней его рубашка. Она сняла ее и отдала Сину.
— Спасибо.
И почему она благодарит его? Ей следовало бы орать и топать ногами, схватить его револьвер, угрожать ему, попытаться заставить его отвезти ее обратно в Мэн… Но сейчас ей почему-то совсем не хотелось скандалить.
— Пожалуйста. Ну, теперь-то вы уснете?
Джиллиан устало кивнула. Она знала, что ей понадобятся все ее силы, чтобы выйти из этого испытания целой и невредимой.
Сейчас она казалась Сину одинокой и ужасно беззащитной. И все это по его вине! А он еще спрашивает, все ли с ней в порядке! Конечно, нет! Син вдруг почувствовал глубочайшее отвращение к себе. И все же ему не хотелось отпускать ее.
— Насколько я понимаю, Жаклин вас накормила-таки?
Джиллиан прижала подушку к груди.
— Да.
— Это хорошо. Я рад. Когда проснетесь, снимите трубку, и вас соединят с Жаклин.
— Я не… — начала было Джиллиан, потом запнулась. — Спокойной ночи, — сказала она наконец и вышла, прикрыв за собой дверь.
Синклер несколько мгновений смотрел ей вслед, потом подошел к кровати, на которой лежала снятая ею рубашка. Она еще хранила тепло ее тела. Син поднес ее к лицу и ощутил запах двух тел — ее и своего собственного. Пахло мускусом, одеколоном… а еще — цветами и ванилью.
Он стиснул рубашку, зажмурился и напрягся. Это падчерица его врага, он держит ее в плену! Да, он хочет ее, но не может ее взять. Не должен!
4
Синклер осмотрел горизонт, потом снова взглянул на Лили и Рену, которые медленно брели вдоль воды, разыскивая новые ракушки для коллекции Лили. Они каждое утро совершали такие прогулки. Син не видел причин не выпускать Лили из дому, по крайней мере, сегодня. Вот завтра — другое дело. Впрочем, загадывать ничего наперед было нельзя.
Рядом с ними медленно скользил вдоль берега маленький белый катер с двумя вооруженными охранниками. Еще два охранника стояли на берегу, в нескольких ярдах от Лили. Обычно охранники не показывались на берегу, но там, где речь шла о Лили, Син рисковать не хотел.
Теперь остается только ждать. Синклер терпеть не мог ожидания. Он уже сделал все, что было нужно сделать. Ловушка расставлена, остается ждать, пока на нее клюнет добыча. Син не обманывал себя. Он знал, что поймать Уайса будет очень и очень непросто.
Он услышал шаги позади себя и обернулся. На террасу вышел Лайон.
— Ну как? Уайс еще не явился?
— Нет пока.
Лайон плюхнулся на стул и придвинулся к столу, на котором был накрыт завтрак.
— Но я готов держать пари, что теперь уже недолго.
Он налил себе стакан апельсинового сока и выпил его залпом.
— Наши источники сообщают, что он забеспокоился сразу, как только был арестован Вергара. Он знает, что Вергара его выдаст.
— А ты уверен, что Уайс знает о похищении Джиллиан?
— А как же! — лениво улыбнулся Лайон. — Уайет лично об этом позаботился. И к тому же — угадай, кто появился в Мэне всего через несколько часов после того, как мы захватили Джиллиан? Один из приближенных Уайса!
— Стало быть, мы опередили его всего на несколько часов. Нам чертовски повезло, что мы управились так быстро!
— Ага.
Син уселся за стол напротив Лайона.
— А теперь предстоит самое сложное. Угадать, что именно предпримет Уайс, и опередить его.
— Подумаешь! — ухмыльнулся Лайон. — По-моему, мы готовы к любому повороту событий. Уайет и Натан стерегут противоположный берег острова. У нас с ними прямая связь.
Син кивнул, бросил взгляд в сторону Лили.
— А что Джон? Тебе таки удалось отговорить его участвовать в этом деле?
— Удалось. Это оказалось куда труднее, чем я думал. Он так и рвался в драку. Но, слава Богу, Джолли встала на мою сторону. — Лайон хмыкнул. — Просто удивительно, как много может молодая жена! Особенно такая хорошенькая, как Джолли.
Син улыбнулся.
— Я рад за Джона.
— Я тоже рад. За них обоих. А их домик, где они проводят медовый месяц, в полной безопасности. Он не принадлежит нашей семье, так что Уайсу нет смысла его трогать. По крайней мере, пока он не расправится сначала со всеми нами.
— Отлично! Джон и так немало сделал, так что теперь имеет полное право остаться в стороне и наслаждаться медовым месяцем.
— Доброе утро, Син. Доброе утро, Лайон.
Жаклин поставила на стол поднос с кофейником и корзиночкой со свежевыпеченными круассанами и рулетами.
— Доброе утро, Жаклин.
— Доброе утро.
Синклер подождал, пока она нальет ему кофе, потом спросил:
— Джиллиан тебе не звонила?
Жаклин окинула стол критическим взором.
— Нет еще.
Он посмотрел на часы.
— Подождите еще минут тридцать, а потом проверьте, как она там. Ладно?
— Да, конечно. Сейчас пришлю Клэя с дыней и клубникой.
Лайон подождал, пока Жаклин ушла.
— Вчера Джиллиан проснулась раньше, чем мы рассчитывали, и мы не успели ее задержать. Потому она и добралась до тебя. Сегодня за ней будут присматривать.
Син потер висок.
— Это хорошо. Только скажи охранникам, чтобы обращались о ней бережно, как будто она стеклянная.
— С чего бы это? — удивился Лайон. Синклер посмотрел ему в глаза.
— Не хочу, чтобы она сломалась.
— Син, это же падчерица Уайса! Ты уверен, что она может сломаться?
Да, он был уверен в этом. Хотя и не знал, почему.
— Позаботься об этом, ладно?
Лайон откинулся на спинку стула. В его светло-карих глазах появилось задумчивое выражение.
— Нет проблем. На самом деле, хуже всего были наркотики. Теперь, когда она пришла в себя, будет проще.
Синклер кивнул.
— Надеюсь.
Лайон внимательно посмотрел на него.
— Ты хочешь сказать что-то еще?
— Да нет, вроде ничего.
— Ладно, тогда сменим тему.
— Это хорошая мысль.
Лайон одарил его понимающей усмешкой.
— У Абигейл какие-то дела, которых она не желает отложить даже ради нашей маленькой войны. Так что на это время к ней переселились Джо и Кейл. Кейл обещал наладить надежную охрану. Дэвид вчера улетел к Кэйли, так что ей не придется пропускать занятия. Остальные либо здесь, либо скрываются в надежном месте.
— Значит, все готово.
— Все готово.
Лайон помолчал.
— Слушай, Син. Ты какой-то сам не свой. В чем дело?
Синклер нервно взъерошил волосы.
— Понимаешь, это все из-за нее. Из-за Джиллиан. Когда я смотрю на нее, я просто не могу поверить, что это падчерица Уайса.
Лайон пожал плечами.
— Так ведь падчерица, а не родная дочь.
— Ты знаешь, не в этом дело. Она ведь выросла в его доме, а с одиннадцати лет жила в его поместье на Ближнем Востоке. Неважно, от кого она родилась — все равно он ей почти отец.
