Айрис Джоансен - Таинственный сад
Да, соблазнительно. Возбуждение поднималось горячей волной, лишая Дамиту способности здраво рассуждать. Она узнает наконец, где ее мать. Всего-то и нужно для этого – позволить Кэму касаться ее, делать с ней то, чего так жаждет и ее собственное тело.
– Я не шлюха. Я не продаюсь, – неожиданно сказала она, – даже за такую цену.
Глаза Кэма лукаво блеснули.
– Это я продаюсь. Ты можешь ограничить меня одним целомудренным поцелуем в щечку, если тебе так будет угодно. Это просто сделка, Дамита. Я не возьму ничего, что ты сама не захочешь дать. – Его голос стал бархатисто-мягким. – Ведь я люблю тебя.
– Это неправда. Ты не можешь…
– Могу, – прервал ее Кэм. – По рукам?
Дамита застыла. Она неожиданно поняла, что хочет провести с ним час, хотя сознание этого странным образом будило в ней панику.
– Ты будешь подчиняться мне?
– Абсолютно.
Она перевела дыхание и кивнула:
– Хорошо. Один час.
Кэм тепло улыбнулся.
– Ты не будешь сожалеть об этом.
– Я уже сожалею. – Она облизнула губы. – Я не уверена, что это вполне разумный поступок.
– А я уверен, – мягко сказал он и повторил: – Ты не пожалеешь, Дамита.
Она увидела, как забилась жилка на его виске, когда он перевел взгляд с ее лица на шею и грудь.
– И еще я уверен, что этот ужин не затянется надолго. Я не способен сейчас чувствовать вкус даже самого изысканного блюда. Я представляю, как красивы твои груди, как твои соски твердеют, когда я смотрю на них. Я думаю…
– Замолчи. – Ее голос показался ей самой неестественным, сдавленным. – Не сейчас.
– Но почему? Я хочу, чтобы ты знала: каждый раз, когда я смотрю на тебя, я представляю, как ты лежишь на кровати обнаженная. – Темный румянец покрывал его щеки, губы казались налитыми чувственностью – И я буду там с тобою рядом. Могу касаться тебя, дотронуться до…
– Я вам не помешаю? – Дэймон Эль Карим, широко улыбаясь, стоял в дверях. – Уверен, что помешаю, но ничего не попишешь. После двухчасового разговора с этими идиотами я не в состоянии сейчас вежливо удалиться отсюда. Ощущаю потребность для контраста поговорить с людьми цивилизованными. – Он прошел к стулу во главе стола, и тут же появился слуга, который налил ему вина. Дэймон поднес бокал к губам. – Они ведут себя, как поссорившиеся дети. Боже, я так устал от них!
Кэм неохотно оторвал взгляд от Дамиты.
– Это ты сейчас так говоришь. А на следующей неделе я услышу от тебя, как далеко они продвинулись за год. Ты же любишь их.
– Они – мой народ, моя семья, – промолвил Дэймон сухо. – Но это не исключает того, что мне хочется сломать их прямые шеи, когда они делают глупости.
– О чем был спор? – поинтересовалась Дамита.
– Из-за женщины, – Дэймон поднял бокал в шутливом тосте. – Корень всех раздоров.
– А я думала, все раздоры из-за денег, – отпарировала Дамита. – Ты всегда вмешиваешься в личные споры?
– Это одна из моих обязанностей. Я для них – последняя судебная инстанция. – Дэймон пожал плечами. – Мне надо было решить, кто из мужчин возьмет женщину в жены.
– А она должна подчиниться твоему решению? – недоверчиво спросила Дамита.
– А у нее нет другого выхода, – равнодушно сказал Дэймон. – Она была помолвлена, но спала с другим мужчиной. Она должна выйти замуж за одного из них, иначе на ее родителей падет позор. Они будут вынуждены выгнать ее из своего шатра, и ей придется или стать проституткой для всего стана, или быть изгнанной из племени.
– Но это нечестно! – воскликнула Дамита. – Ты не можешь прекратить это?
– Я пытаюсь, черт возьми, – резко сказал Дэймон. – Думаешь, мне нравится быть этаким богом? Я ненавижу это. Но только человек, обладающий абсолютной властью, имеет право посягать на традиции, что я и пытаюсь делать. Два года назад вопрос о судьбе этой девушки даже не возник бы. Мужчинам не пришлось бы выбирать, кто из них будет обладать ею. Ее просто обрекли бы на смерть, бросив одну в пустыне, когда племя снимется с места.
– Это немыслимо. Просто дико!
– Да, они дикий народ. – Дэймон одним глотком выпил вино до дна. – И останутся дикими, если мне не удастся вбить хоть немного здравого смысла в тупые головы этих проклятых вождей.
Кэм рассмеялся.
Дэймон бросил на него сердитый взгляд, а потом робко улыбнулся.
– Тебе прекрасно известно, что сам я тоже дикарь, но все же пытаюсь стать более цивилизованным.
Глаза Кэма блеснули.
– Когда не рвешься лупить кого-то по голове.
– Принимаю твою оговорку. – Дэймон поставил бокал на стол, и слуга вновь наполнил его. – Но я устал от всех этих неприятностей. Расскажи-ка мне лучше, что происходит в Марасефе.
– Все как обычно. – Кэм начал рассказывать о званом вечере во дворце, где он побывал на прошлой неделе.
Дамита откинулась на спинку стула, задумчиво глядя на обоих мужчин. Между ними, очевидно, существовала тесная связь, но при этом – никакого сходства. Кэм был цивилизован, остроумен, очарователен и излучал почти ощутимое тепло. Но у них явно было что-то общее, чего Дамита никак не могла уловить. Взгляд Кэма остановился на ее лице, и у нее перехватило дыхание. И тут Дамита поняла: чувственность – вот что у них общее. Оба – и Кэм, и Дэймон – были сильными, мужественными и невероятно чувственными.
– Я когда-нибудь познакомлю вас, – сказал Кэм. – Думаю, он тебе понравится.
«Кто?» – растерянно попыталась понять Дамита. Она не слышала, о чем он говорил последние несколько минут. Ах, да, он ведь рассказывает о вечере во дворце.
– Твоя мать считает его одним из величайших художников. Она купила одну из картин Рубинова, когда была здесь.
«Ланс Рубинов», – поняла она с облегчением.
– Она писала об этом в последнем письме. Мне тоже нравятся его работы.
– Я думаю, он захочет нарисовать тебя. – Взгляд Кэма скользнул по ее лицу. – У тебя прекрасные черты лица. – Его взгляд задержался на ее губах. – И восхитительный рот. – Затем он встретил ее взгляд, и ей показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Его взгляд был полон такого неприкрытого желания, что она не могла не откликнуться. Ее рука дрожала, когда она поднесла бокал к губам.
– Зачем Рубинову рисовать меня? Ты сам говорил, что я не красавица, а он может выбрать кого угодно.
– Ты действительно это говорил, Кэм? – спросил Дэймон. – Вот уж не ожидал от тебя такого. – Он щелкнул пальцами. – Ужин!
Несколько слуг, как по волшебству, появились в дверях, неся серебряные подносы с разнообразными закусками и салатами. Шейх даже не удостоил их взглядом, невозмутимо рассматривая Дамиту.
– Я нахожу тебя очень привлекательной. Кэм, должно быть, просто пытался таким образом заинтриговать тебя. Ему удалось это?
